Мой зверь - Людмила Александровна Королева Страница 4

– Корнелий, – выдохнула мама, смутившись от того, что отец поцеловал ее в присутствии детей.

Папа бросил на присутствующих строгий, тяжелый взгляд. Невестки сразу склонили головы, стараясь не глядеть ему в глаза. Братья наоборот выпрямились, гордо вздернув подбородки.

– Мария, налей мне похлебки. Я устал и голоден, – заявил отец, ставя тяжелый меч рядом со стулом.

Папа никогда не расставался с оружием, даже когда спал, меч находился возле кровати на тот случай, если придется обороняться и защищать семью. Мама дрожащими руками налила тарелку похлебки и поставила перед мужем. Лишь после того, как Корнелий съел пару ложек, присутствующие тоже приступили к трапезе. Все молчали, потому что без позволения главы семейства говорить было запрещено. На Агарте воинов почитали и уважали. Двое старших братьев пошли по стопам отца, их приняли на службу, а вот третий сын стал мельником, потому что так и не научился навыкам ведения боя.

– Я с плохими новостями, – заговорил отец, отодвигая пустую тарелку в сторону.

Папа бросил на меня убийственный взгляд, нахмурился и потер пальцами волевой подбородок.

– В этом месяце старейшины будут выбирать пять девушек для жертвоприношения из нашей деревни, остальных заберут из соседнего поселения.

Мама всхлипнула, а братья с сочувствием посмотрели на меня.

– Корнелий, тебя же уважает милорд. Ты не раз спасал ему жизнь в бою, неужели нельзя попросить за нашу девочку? Вдруг ее выберут? У меня сердце кровью обливается, – прошептала мама, смахивая слезы.

– Мария, я тебе говорил, что трех сыновей в нашей семье достаточно?! Вообще не понимаю, как у нас получилась Аврора. Я тогда за целый год всего раз дома был. Знаю, что дочь родилась в августе, а значит, она моя, но все же… Я ведь тогда просил тебя пить травы, чтобы больше не было детей, но ты не послушалась меня. Думаешь, мне легко отдать свое дитя на растерзание зверям? Я не могу просить милорда о таком. Наоборот, как правая рука Аида, должен выполнять указы короля беспрекословно. Поэтому, если воины Артура явятся в деревню за Авророй, я не смогу помочь нашей девочке. Иначе казнят всю семью за измену. Во благо мира на Агарте мы приносим эти жертвы, – монотонно проговорил отец и тяжело вздохнул.

– Я не пила травы только потому, что ты ушел на войну. Какой смысл их пить, если тебя нет рядом? Откуда мне было знать, что тебя отпустят домой на несколько дней? Я не жалею о том, что родила дочь. Нам бы два года продержаться, и тогда Аврора уже никуда от нас не денется.

Папа бросил на меня печальный взгляд и покачал головой. В тот момент я поняла, что он любил меня. Просто боялся, что однажды меня заберут, и помочь мне он ничем не сможет. Это его и разъедало изнутри все годы. Я была безумно похожа на маму, такая же золотоволосая и с голубыми глазами. Мама у меня симпатичная, с добрым сердцем и светлой душой. Вот и я такая же, как она.

Мама побледнела, испуганно посмотрела на меня, а потом зажала рот ладошками и выбежала из дома. Корнелий поднялся из-за стола, повесил меч на пояс и вышел вслед за Марией.

– Сестричка, если тебя действительно заберут, запомни одно… Оборотни – не люди. Это хищники, созданные охотиться и убивать. Они дети тьмы. Мы недавно поймали одного раненного, пытали, хотели выяснить какие слабости у этих тварей. Так вот он умер в мучениях, но так и не раскрыл тайны своего клана. Зато, удалось выяснить, что их возбуждает страх, исходящий от жертвы. Они ощущают эту эмоцию, и у них кровь закипает, просыпаются звериные инстинкты. Оборотни любят выслеживать добычу. Старайся не бояться, тогда проживешь в их логове дольше, – произнес Брут.

– Для чего им женщины? – нахмурилась, часто заморгав.

Братья переглянулись между собой.

– В их стаях преобладает больше мужских особей. Волчицы рождаются гораздо реже. Вот и выходит, что на одну женскую особь приходится четыре мужских. Им не хватает женщин. С волчицами они продолжают род, а с человеческими девушками… – брат запнулся, отвел взгляд в сторону. – Просто развлекаются. Удовлетворяют свои физические потребности, а потом убивают.

Я судорожно сглотнула. Ледяной холодок прошел по спине. Я считала, что женщин просто убивали. А оказалось все намного хуже, чем представляла. Сбежать из дома не могла, иначе убили бы всю мою семью. Я любила родных, поэтому никогда бы не подвела их.

– Что еще вы знаете про оборотней? – поинтересовалась, решив заранее узнать про врага.

На всякий случай. Меня никогда не интересовали оборотни, надеялась, что никогда их не увижу, поэтому раньше про этих существ и не расспрашивала. Однако после слов отца, у меня сердце было не на месте. Вдруг действительно выберут меня?

– Они сильные, выносливые, быстрые. У них отличная регенерация тканей, живут не одну сотню лет. Никто еще не был в их голове. Вернее, никто оттуда не возвращался, поэтому у нас так мало данных. Убить их очень сложно. Тот, которого мы пытали, скончался, когда мы вырвали его сердце, – проговорил Брут.

Я тяжело вздохнула. В душе теплилась надежда на то, что все же старейшины не назовут мое имя.

Пролетело две недели. В нашу деревню нагрянули воины короля. Всех жителей собрали на главной площади. Три старейшины, опираясь на деревянные трости, поднялись на сооруженный подиум. Я понятия не имела, как они производили отбор «счастливиц». Говорили, что старейшины умели читать судьбы по звездам. Что они там, на небе, рассмотрели, мне не понять. Мама и отец сопровождали меня. Другие девушки тоже стояли с родителями. Трясущимися руками старейшина развернул пергамент и скрипучим голосом огласил список. Мое имя прозвучало третьим. Мама чуть не упала в обморок, благо отец успел ее подхватить. Прижал к себе жену и с шумом втянул в себя воздух.

Что я чувствовала в тот момент? Ничего. Девушки рыдали, ужас читался в их взглядах, а мне было все равно. Может, так действует шок? Я судорожно сглотнула и посмотрела на родителей. Мама, зажав рот рукой, уткнулась носом в широкую грудь отца и рыдала. Папа смотрел на меня так, словно я виновата во всех смертных грехах. Конечно, я ведь стала причиной маминой печали, а папа любил, когда мама сияла от радости, улыбалась и смеялась. Теперь-то его любимая не скоро сможет