Ветвь Арутты - Елена Кароль Страница 4

Хотя… Если исходить именно из свойств…

На окончательную расшифровку рецепта я потратила неделю и в конце концов у меня на руках было четыре итоговых варианта, потому что две закорючки я так и не смогла расшифровать четко. Теперь стоило озадачиться сбором ингредиентов, а для этого не только хорошенько потратиться в лавках, закупая всякие порошки из когтей мантикор и вытяжку из печени виверны, но и прогуляться по Гиблой Пади, чтобы самостоятельно набрать ягод марузника и прочую гадость, произрастающую исключительно в местах магических аномалий.

Одна из них, Гиблая Падь, находилась всего в пяти километрах от славного городка Одмун, где располагался университет, и появилась каких-то триста лет назад, когда два идиота, обладающие внушительным магическим потенциалом что-то там не поделили. То ли женщину, то ли научное открытие, я в подробности не вдавалась, но вылилось это в серьезную конфронтацию с применением мощных заклинаний и теперь вместо загородной усадьбы виновника и милого солнечного лесочка рядом с городом — место, куда без оружия и пятерки опытных ловчих лучше не соваться. И это днём.

Ночью, говорят, туда даже ловчие не суются, чревато преждевременной кончиной, но я, будучи в какой-то мере бревном, весьма удачно им самым и прикидывалась, без проблем сливаясь сутью даже с ядовитыми деревьями.

Так-то я тоже ядовитая, но немного иначе, и это ни капельки мне не мешает. Наоборот, кое-какие редчайшие травы и цветы нужно собирать именно ночью, в это время они особенно сильны магически, и на черном рынке за них дают очень неплохие деньги.

Но сейчас меня волнуют как раз не они.

Шел девятый час вечера, я уже закрыла теплицы и предвкушала, как переоденусь и отправлюсь на сбор нужных трав, как прямо перед моим носом завис крошечный магический вестник и прошептал лишь для меня, после чего тут же истаял:

— Старый причал, в полночь.

Мысленно чертыхнулась, потому что поход в лес отменялся — меня хотел видеть наставник, а это значило, что у него для меня есть срочный заказ. Несрочные он передавал на рынке и на их исполнение отводилось несколько суток, но если меня звали на старый причал, то на дело идти придется сразу.

С трудом уняв раздражение, поднялась к себе и постаралась отвлечься от негативных мыслей. Я всё равно добьюсь своего. Рано или поздно — добьюсь. Что такое задержка в сутки? Мгновение.

В ожидании нужного часа, я нехотя полистала учебник по зельеварению, который как и все прочие книги «одолжила» в библиотеке. Вообще-то подобную литературу не разрешалось выносить за её пределы, это контролировали особые руны-печати на обложках, но и они отлично разрушались от моего ядовитого дыхания, а маркировать казенные книги обычными чернилами в этом мире никто не додумался. Так что даже если кто и заглянет в гости (а я никого и никогда не приглашала), то увидит лишь весьма достойную подборку книг по ботанике и сопутствующим предметам, но никак не ворованное.

Темнело в начале лета поздно и хотя территория университета не охранялась, формально комендантский час начинался с одиннадцати. Формально, потому что на территории находиться было можно, но лишь по серьезной причине и не студентам. Я судьбу никогда не искушала, поэтому соблюдая все меры предосторожности сбегала на чердак (лестница наверх находилась как раз в метре от моей двери), там из потайной ниши вынула неприметный рюкзачок с трико (паранойя наше всё!) и в половине одиннадцатого покинула территорию университета.

За эти три года самостоятельной жизни я отлично изучила не самый маленький город и хотя он был не таким огромным и роскошным, как столица, находящаяся всего ста километрами восточнее, тут тоже хватало любопытных мест и богатеньких аристократов.

Во-первых, потому, что Одмун находился на берегу моря в очень удобной для навигации бухте, что делало его крупным торговым узлом всей страны. Во-вторых, именно тут располагался довольно престижный университет прикладной магии, где обучались богатенькие детки. Ну и в-третьих, именно в восточном направлении тянулся ряд элитных морских поселков, где находились виллы богатых мира сего. В западном поменьше — там на десятки километров вглубь материка раскинулась Гиблая Падь. Очень и очень лакомое местечко в плане сбора ингредиентов и всяческих монстров, за численностью и кровожадностью которых неусыпно следили вездесущие ловчие.

Как бы то ни было, Одмун был городом контрастов: с одной стороны, университет и элитные особняки, роскошные торговые улицы и даже собственный театр, с другой — бедняцкие кварталы и весьма неоднозначный порт. Новый причал — причал для быстроходных торговых судов, гордость бургомистра. Старый причал — не самый благополучный район в опасной близости от Гиблой Пади. Сухопутные монстры не любили воду, но и люди жили не в воде, выходя в неё лишь на промысел, а возвращаясь как раз таки на сушу.

Кстати, с монстрами лично у меня был своего рода нейтралитет: я не убивала их без веской причины, а они меня, потому что я не пахла ни кровью, ни мясом. Это выручало меня в Гиблой Пади не раз и даже не два, но всё же случалось и такое, что монстры реагировали на ауру и тогда мне приходилось защищаться, используя свои руки-ветки, как лианы и колья.

Неприятно на самом деле… Но целиком жить удобнее, это я поняла ещё в те времена, когда вместо ног у меня был ствол и корни.

От университета до старого причала было минут сорок быстрой ходьбы, но я специально вышла пораньше, чтобы не привлечь лишнего внимания. Всё-таки одинокая девушка в бедняцком районе — не самая незаметная фигура. Заброшенных домов тут хватало, но некоторые выглядели так лишь внешне, и я знала об этом не понаслышке, сама используя одну такую нору, чтобы переодеться и дальше отправиться уже Веточкой.

Ещё в самом начале своей воровской карьеры, когда делала это на свой страх и риск, не состоя в гильдии, я выбрала маскировку в стиле «ниндзя» и ни разу не пожалела: обтягивающее черное трико, водолазка с высоким воротом, шапочка на голову, полностью закрывающая лицо, но с прорезями для глаз и губ, замшевые мокасины, прочные перчатки с прорезями в районе ногтей, туго перебинтованная и без того небольшая грудь, капли сока орехового дерева в глаза, чтобы на ближайшие шесть часов придать им карий оттенок, амулет сокрытия ауры — никто и никогда бы не смог опознать