Штаний Люба - В любой гадости ищи свои радости Страница 40

К чему близко? И как это ‘костёр разводить не будем’?! То есть не только с ужином облом, но и здоровью можно сделать ручкой?! То есть копытом…

Мы ж до утра околеем! А если не околеем, то посвятим завтрашний день самозабвенному чиханию, кашлю и орошению окружающей природы соплями, простите за мой клатчский! Оно нам надо? Судя по решительному выражению гниющей морды лица зомбику, очень даже…

Сердито засопев, я демонстративно уселась и укоризненно повела ухом. Однако, ни моё неодобрение, ни жалобное ржание, спутника не вразумили. Зомбик сосредоточенно копошился в сумке, извлекая оттуда пузырьки и полотняные мешочки.

Не устаю поражаться: откуда столько сил?! Меня даже на то, чтобы поесть, не хватило, несмотря на бурчание желудка, а этот убогий всё никак не уймётся!

В конце концов, я растянулась на траве, чувствуя себя тряпкой, которой полдня гоняли мух и били комаров. Грязная, вымотанная до предела, голодная и замёрзшая, я просто вырубилась, едва голова коснулась твёрдой поверхности.

Потому, когда сон перенёс меня в знакомый райский парк, я опустилась на широкую скамеечку и блаженно зажмурилась. Тепло, светло, сухо… Господи, вот оно счастье!

Только спустя полчаса я согрелась настолько, чтобы хоть что-то соображать. Раз я здесь… Значит, истеричка божественного происхождения должна быть где-то рядом? Можно, конечно, никуда не ходить и просто отдохнуть вот тут, на этой самой лавочке. Рано или поздно, я-лошадь проснусь.

Вспомнив, в какие условия попаду в этом случае, я невольно поёжилась. Опять мёрзнуть… Эх, хорошо хоть общество Алехандро перестало пугать до дрожи. Теперь оно только неприятно, но не более того.

Неохотно поднявшись, я от души потянулась. Наконец-то чувствовать собственные руки и ноги было безумно приятно. Вот уж не думала, что можно соскучиться по телу! А как здорово вернуть осязание!

Проведя ладонью сверху вниз по тонкой шелковистой ткани сарафана, в который на этот раз была одета, я не смогла сдержать удовлетворённой улыбки. Кончики пальцев слегка покалывало, будто они затекли.

Жаль, что тут нет зеркала. Я не слишком тщеславна, но увидеть отразившуюся в зеркале девушку, а не кобылу, было бы просто прекрасно. Сглотнув неожиданно подступившие к глазам слёзы, тряхнула головой.

Всё будет хорошо! Я вернусь домой и стану сама собой. И непременно возьму отпуск. Плевать на работу! Поеду к сестре, повидаюсь с родителями, познакомлюсь с племянниками… Всё что угодно, лишь бы снова почувствовать себя защищённой и любимой.

Если для этого нужно поступиться гордостью и подчиниться остервенелой богине, так тому и быть.

Сейчас пойду к ней и попытаюсь выпытать подробности задания. Вряд ли эта дамочка задумала что-то совсем уж невыполнимое. В конце концов, ей-то известны все детали и сложности предстоящего предприятия. Раз выбрала меня, значит, на это были какие-то причины. Да и в лошадь наверняка превратила не просто так, а с умыслом. По крайней мере, очень на это надеюсь.

Несмотря на собственное решение, шла я нога за ногу, глубоко вдыхая воздух, пропитанный запахами цветов, солнца и лета. Свежий ветерок обдувал щёки и трепал распущенные волосы.

Обычно я заделываю их в хвост или низкий пучок, но сегодня меня радовало то, что они распущенны.

Откидывая со лба или глаз прядь, лишний раз осознавала, кто я есть на самом деле.

Но мысли в голове крутились всё же не слишком радостные. Предыдущие встречи с блондинкой заканчивались, мягко говоря, не слишком удачно. Будь у меня выбор, ни за какие коврижки не согласилась бы на очередную порцию ‘общения’ с гадиной. Что она выкинет на этот раз? Чтоб ей вассаби столовой ложкой есть и запивать только соевым соусом.

Как ни тянула я со встречей, площадь появилась удручающе быстро. Знакомая искристая белизна камней уже не восхищала и не поражала воображения, скорее уж заставляла собраться в ожидании очередной пакости. Но кое-что всё же ошарашило настолько, что я замерла, едва ступив на снежные камни площади.

Светловолосая мучительница сидела в пол-оборота ко мне на широкой ступени, ведущей на возвышение. То самое, где сначала был трон, а после дерево. Сейчас на площадке в центре жизнерадостно и звонко рассыпал радужные искры поразительной красоты фонтан.

Богиня сверлила мрачным взглядом собственную туфлю, которой угрюмо ковыряла камни у себя под ногами. Поникшие плечи и сгорбленная спина сделали её почти… человечной?

Я осторожно двинулась вперёд. Казалось, что сделала я это абсолютно бесшумно, но, видимо, только показалось, поскольку блондинка резко обернулась и мгновенно преобразилась. Одним на зависть грациозным движением она поднялась. Окинула пренебрежительным взглядом тёмных глаз.

Чуть тонковатые губы искривились в неприятной усмешке.

Будто и не было секунду назад женщины, которой хотелось посочувствовать и взять за руку, предлагая поддержку и участие. Будто не в её взгляде стремительно промелькнула и растаяла бесконечная тоска. Будто…

— Ты долго, — зло прошипела богиня, прищурившись. — Слишком долго.

Всё ещё под впечатлением от увиденного, я лишь пожала плечами.

— Грелась на солнышке, пользуясь случаем. У нас с Алехандро, знаете ли, холодно и дождь.

— Алехандро? Это ещё кто?! — гневно вопросила она и тут же брезгливо скривилась: — а, ты о той обезображенной пакости, которую сопровождаешь.

— Вот только не надо так его называть, — за вонючку почему-то стало обидно. Одно дело, когда так о нём думаю и говорю я, натерпевшаяся и от лицезрения гнили, и от вдыхания ‘ароматов’ горбуна.

Совсем другое, когда уродца поносит эта холёная штучка. — Он же не виноват в своём увечье.

— Ты думаешь? — ехидно протянула блондинка, но тут же отмахнулась пренебрежительным жестом.

— Впрочем, меня это не волнует. И не смей дерзить, кстати, — словно вспомнив о привычной надменности добавила она, даже как будто став выше.

Я промолчала, деланно покорно кивнув под пристальным взглядом собеседницы. Сказать бы всё, что думаю по этому поводу, но очень уж домой хочется. Придётся потерпеть закидоны психопатки.

Такая резкая смена настроений явно не к добру, а второго нашествия фей-убийц, можно и не пережить. Тем более, на этот раз ограничителя в виде стен и крыш над нами не будет.

— Вижу, ты немного поумнела и, наконец-то, образумилась, — благосклонно прокомментировала мою постную мину собеседница. — Это достойно награды. К тому же, пока ты всё делаешь верно и прилагаешь к исполнению задачи некоторые усилия.

— Да?! — икнув от удивления, я уставилась на неё, позабыв о намерении строить из себя зашуганную мачехой Золушку — И что же я сделала правильно? Какова задача?