Анастасия Вернер - Артефаки. Часть 1 Страница 40

-- Как это не получается? Если бы ничего не получалось, я бы не пригласил тебя на заключение сделки.

Эван немного расслабился, явно радуясь, что я хотя бы начала говорить, и подошёл ближе.

-- Я стараюсь, -- сказала отчего-то хрипло, -- я ведь стараюсь. Я делаю то, что ты говоришь. Но всё равно ничего не выходит. Я просто... просто не знаю, что мне сделать, чтобы получилось? Руку себе отрезать?

Младший партнёр поморщился, шутку не оценив, и присёл рядом со мной на койку. Его идеальный костюм очень нелепо выглядел рядом с этим больничным мешком.

-- Я не сделала этих дурацких клиентов, -- продолжила изливать душу, -- с трилсами там тоже... а потом ещё плетения у меня не получились. Теперь вот сюда опоздала. И вообще, откровенно говоря, в "Берлингер" меня даже не взяли со всем потоком. Я просто ходячий человек-неудачник.

Эван хотел ободряюще потрепать меня за плечо, но вовремя вспомнил, что врач ещё не поставил диагноз, поэтому его рука дёрнулась к голове, но там всё было ещё хуже. В итоге его ладонь легла мне на спину и мягко её погладила.

-- Если бы этого не случилось, ты бы опоздала?

-- Нет, -- покачала головой и тут же поморщилась.

Тогда всё идеально бы состыковалось. Если бы не этот дурацкий дневник практики, не медлительные работники ВУЗа, не чёртовы перерывы в поездах. В общем, я даже не злилась, потому что факторов было так много, что создавалось впечатление, будто это не случайность, а спланированная подлость судьбы.

-- Ты скажешь, что случилось? -- Эван внимательно посмотрел на меня.

-- Нет, -- упрямо отрезала я.

-- Слушай, я не хочу лезть в твою жизнь. Но как руководитель, я обязан знать такие вещи.

-- Какие вещи? -- насторожилась.

-- Это сделали твои родители? -- спокойно спросил Эван, а я аж чуть не подавилась воздухом.

-- Что?!

-- Эрин. Случаи домашнего насилия нередки, этого нельзя стыдиться или бояться. С этим нужно бороться.

-- Господи, ты что! Это не так! Меня никто не бил! С чего ты вообще так подумал?

-- Я слышал, как ты отзывалась о маме с отчимом, -- проговорил он так, словно рассуждал о погоде, а не признавался, что "немножечко подслушивал". -- Я не могу повесить на тебя артефакт правды и заставить всё рассказать, но надеюсь, что ты мне не врёшь. Ты ведь не врёшь?

-- Нет!

-- Хорошо. Потому что врать мне не надо.

-- Что, выгонишь со стажировки? -- хмыкнула в ответ.

-- Нет, просто ложь руководителю никогда не приводит к счастливому результату. Если за тебя кто и может заступиться, то только я.

-- Если бы меня били родители, ты бы пошёл меня защищать? -- прыснула я от смеха и болезненно поморщилась.

-- Эрин, я говорю о форс-мажорах, которые возникают со стажёрами, -- мягко проговорил он. -- Если что-то произойдёт, фирме проще выгнать человека. Только я могу отстоять право своего стажёра на второй шанс. Это очень ответственный момент. Понятное дело, если стажёр всё время будет мне врать, не будет стараться, и я не смогу до него достучаться, то с таким человеком мы попрощаемся. Никаких вторых шансов.

-- Тебе явно нравится твоя работа, -- нахмурилась я. Честно признаюсь, мне казалось, он относится к курированию новичков, как к тяжёлой необходимости.

-- Если бы не нравилось, я бы этим не занимался. Так что, расскажешь, что произошло?

-- Я не могу.

-- Почему?

-- То, что я сделала... это было ужасно.

-- Ты кого-то убила?

-- Нет. Я...

Внезапно занавеска отъехала в сторону, чуть не заставив меня от испуга подпрыгнуть на месте. Я удивлённо посмотрела на доктора. Мужчина в белом халате извиняюще улыбнулся и сказал:

-- Снимки готовы.

Эван слез с больничной койки, оправил полы пиджака и выжидающе взглянул на врача. Тот вывел на планшете 3-D голограмму и продемонстрировал всем мой пиксельный мозг.

-- Видите красные точки? Это повреждённые участки. К счастью, ничего серьёзного, лёгкие гематомы.

-- И какой диагноз? -- выгнул бровь Эван.

-- Обычное сотрясение мозга. -- Я замерла. Он сказал "обычное"?! -- Я не знаю, что случилось, но всё наверняка могло быть хуже, -- с намёком проговорил он. -- Рану нужно зашить. В остальном тоже ничего смертельного: сильный ушиб плеча и рёбер. На снимках никаких переломов нет. Через месяц будете, как новенькая.

-- Через месяц?! -- побледнела я.

-- При стандартном лечении -- да. Есть также возможность ускорить процесс при помощи артефактов, но на это требуется согласие родителей. И это дорогостоящая процедура.

-- Я совершеннолетняя, могу сама решать, -- высказалась с лёгким возмущением.

-- Послушайте, Эрин, комиссия по этике требует от больниц согласия двух вменяемых людей на использования артефакта.

Вменяемых?! Он сказал вменяемых?!

-- Ну, пусть Эван согласится. -- Я огорошено посмотрела на руководителя.

Тот выгнул бровь.

-- Я не могу принимать такие решения. Это дело касается тебя и твоей семьи.

-- Супер, -- кисло сказала я.

-- Кому мне позвонить? -- задал он вполне закономерный вопрос.

Удивительно, но я даже не колебалась.

-- Папе.

***

Шэйн выглядел так, словно его заставили отсиживать сверхурочные. Он слонялся туда-сюда, маясь без дела и взглядами намекая мне, как его бесит вся "движуха", что я создала вокруг себя.

Пока мы ждали Руперта Берлингера, Эван отошёл переговорить с врачом. Уверена, они обсуждали, как меня скрутить и сунуть на полное обследование организма, или, что ещё хуже: незаметно нацепить артефакт и послушать мою слёзную историю.

Плевать было только Шэйну.

Я слезла со своей койки и, шаркая больничными тапочками по белому полу, отправилась в туалет. Мажорчик слонялся где-то поблизости, но в приёмном отделении я его не заметила. Уже походя к нужному месту, внезапно увидела в коридоре знакомую спину. Шэйн разговаривал по видеофону (парень не перешёл в режим голограммы, так что непонятно было, с кем он болтает), голос у него был уставший и обозлённый:

-- Давай теперь все так будем делать. Нет, ну а что? Я могу сказать, что у меня воспаление лёгких. Буду ходить и стонать от боли, ещё покашляю. Пусть Эван и со мной сидит рядышком, успокаивает. -- Он замолчал, слушая, что ему говорят на другом конце. -- Ну, а я о чём? Такая, мать его, история! Да я тебе серьёзно говорю, она кетчупом обмазалась и делает вид, что помирает, -- а это уже была шутка, именно по ней я догадалась, что он говорит с Айрис. У них был своеобразный юмор.

Шэйн плечом налетел на дверь туалета и скрылся из вида.

Мне было очень обидно от его слов, тем более, что это уже не в первый раз. Я, конечно, понимала, что обсуждать за спиной будут всегда, но также понимала, что постоянно на такое закрывать глаза нельзя. Сейчас не отвечу, и всё оставшееся время будут гнобить.