Кристина Денисенко - Маг-искуситель (CИ) Страница 40

Засмотрелась, отвлеклась, — ругала себя Силимэри, выронив меч любезно предоставленный Арквено. Она зажмурилась, падая, заранее представляя, что будет неимоверно больно. Ее плечо и так постоянно напоминало о себе пульсирующей щемящей болью, и от еще одного удара Силимэри опять могла потерять сознание. Но этого не произошло. Ее подхватил Уилбер и, затащив на своего единорога, пытался отбить нападение великана, но тот ловко увернулся и, оголив пожелтевшие клыки, вцепился саблевидными железными ручищами в Силимэри.

Это был не просто воин — вожак, предводитель, главнокомандующий. Об этом свидетельствовали, как его суровый выделяющийся наряд с элементами костей и черепов на броне и поясе, так и гордый самоуверенный взгляд из-под бронзового венца, закрывающего весь лоб широкой рифленой полосой с красным кристаллом посредине. За его плечами развевался кожаный плач, и торчали два полуметровых бычьих рога, придающих еще более устрашающий вид. Здоровенной мускулистой рукой он сжимал  двухметровый топор с острым дугообразным лезвием. По наточенной блестящей стали стекали красные струи, и кровавые капли жутко падали вниз.

Уилбер, скрывая истинный леденящий страх, замахнулся, но главарь только рассмеялся. Он ловко выбил из рук Уилбер саблю и, когда она отлетела на несколько метров назад, пошел за ней, издавая вибрирующий глухой рев. Ударом громоздкой рукояти топора он погнул саблю, после чего запустил в небо как бумеранг и медвежьей торжествующей походкой вернулся назад, глядя на обезоруженную парочку.

— Вот теперь, приплыли, — неудачно пошутил Уилбер.

За спиной главаря нарисовались силуэты одноглазых циклопов, и Силимэри обескуражено поникла.

— Прорвемся! — крикнул Уилбер, и заставил единорога встать на дыбы.

Они неслись с бешеной скоростью прямо на шаманок. Единорог без разбору мчался, куда глаза глядят, туда, где было место и возможность протиснуться среди шумной толпы воинов.

— Меняем цель, — раздался приказной полнозвучный голос Питьюона.

Следующая порция острых стрел взметнулась в воздух, и холодный ливень обрушился на головы уродливых циклопов, размахивающих колючими шарами на прочных цепях. Сутулые мощные гиганты на коротких ногах взревели и один за другими с грохотом валились на землю. Но их было слишком много. Лучники не успевали натягивать тетиву, как появлялись другие циклопы такие же злые и свирепые, но менее поворотливые. Они стояли как каменные горы, нагоняя страх, но их вида никто не боялся. Феи выкладывались на всю катушку, стараясь рассеивать заклинания шаманок, но обезвредить шаманок так просто не удавалось. 

Уилбер пришпорил единорога, и он был вынужден сделать грандиозный прыжок через стену степных варваров, загораживающих шаманок. Единорог пролетел над этим барьером черной тучей с вытянутыми лапами и длинным пушистым хвостом, издавая протяжное и звонкое «И-го-го!»  

Уилбер вынул из ножен припрятанный кинжал Силимэри и вложил его ей в руку:

— Возвращаю вам ваше именное оружие. Вот, видите, ждать пока все варвары испустят последний дух, не потребовалось, — он еще находил в себе силы улыбаться.

Силимэри сжала в руке свой кинжал, который всегда подымал ей боевой дух и приносил победу. Ощущение уверенности вошло в ее тело вместе с воздухом, наполнившим легкие.

— Мы должны расправиться с ними, — сказала она твердо.

— И мы это сделаем!

Спрыгнув с единорога, Уилбер помог Силимэри спуститься, и они вдвоем рванули к непоколебимому отряду оголенных и властных шаманок. Внезапно им перегородил путь один из степных воинов. Он широко расставил ноги и согнул их в коленях, раскачиваясь дюжим торсом. В его руках блестел рубиновый меч, а в глазах — огонь ярости.

Уилбер, зарядившись уверенностью от Силимэри, вцепился в горло врагу, не принимая во внимание ни его рост, ни свою безоружность. Он со всей силой сжал его мускулистую шею, и при этом ноги даже не касались земли. Варвар повалил Уилбера и в ходе неравной схватки оказался на нем. Он приставил меч к горлу эльфа и медленно, испытывая наслаждение от появления первых брызг крови, вдавливал его в мягкую податливую плоть.

Со свистом кинжал Силимэри перерезал степному воину зеленые вздутые вены на шее, испачкавшись кровью до последней буквы на именной гравировке. Уилбер ловко выскользнул из ослабевающих объятий и позаимствовал метровый рубиновый меч.

Питьюон тем временем отдал приказ лучникам отступать в тыл, и их место охотно заняли танцующие с ветром под командованием отважного Арквено. Ожесточенный бой продолжался. Враг ослабевал, но не сдавался. Силимэри сохраняя самообладание, оглянулась назад: берег дышал смертью.

Шаманки, завидев пару обезумевших эльфов, залились дерзким наигранным смехом. Одна из них, видимо, считающая себя самой умной и бесстрашной, бросила под ноги громыхающий бубен и начала извиваться как змея, не прекращая смеяться и произносить нечленораздельные слова. За ней повторяли и остальные.

Силимэри с больным плечом не очень то и хотелось испытывать судьбу, но другого выбора не было: она метнулась к первой от нее шаманке и полоснула ее ножом по горлу, использую тактику захвата противника со спины. Кровь фонтаном обрызгала всех рядом стоящих, и шаманки со стеклянными глазами, перешли в наступление. Вытянув впереди себя худые разрисованные руки и расставляя крючковатые пальцы так, будто бы сжимали в них что-то круглое, они шли на Силимэри и Уилбера, крадущимися шагами, как крысы по узкому бортику тонущего корабля.

Уилбер, держа непривычный меч обеими руками, завел его влево и вверх и, сделав прыжок, одним резким движением вспорол животы собравшихся полукругом четырех шаманок. Все они рухнули на песок с перекошенными от боли лицами, но, шепча проклятия и выкатывая глаза, пытались ползти вперед и хватали Уилбера и Силимэри за ноги. Уилбер еще раз замахнулся и отрубил им руки. Окровавленные и отделенные от тела они продолжали ползти, перебирая кривыми пальцами по песку.

Не останавливаясь, Силимэри и Уилбер продолжили устранять шаманок, которых так сильно боялся Екайлиброч. Некоторые из них уже были мертвы и воскрешены при помощи магии: из их тел торчали обломанные стрелы, застрявшие между костей, но вид у этих существ вполне соответствовал стандартам живых варварских женщин. Две из тех, которых только что убили, как разбитые вазы, сами склеились и набрасывались со спины, намереваясь задушить.

Силимэри поочередно убила их по второму кругу, но другие живые шаманки неугомонно набрасывались, обхватывали крепкими пальцами лица, пытаясь то выдавить глаза, то перекрыть дыхание. Одна из них схватила Силимэри за больное плечо и повалила, вскарабкавшись на нее, как на единорога. Силимэри вскрикнула от невыносимой боли и, зажав в руке кинжал до выступа белых костяшек на кулаке, стала бить обезумевшую шаманку в живот, в грудь, без разбора, несчитанное число раз. Шаманка постепенно обмякла и повалилась на бок. Из ее рта текла кровь и впитывалась ненасытным песком.