Проданная замуж (СИ) - Лина Венкова Страница 40

— Что, если выйти за его пределы возможного? Ты ведь не думаешь, что у Зейтуна их нет?

— Есть. — Непонимающе ответил Димитрий. — Но я не могу выйти и за собственные, а пределы Зейтуна несоизмеримо дальше, чем мои.

— Пойди в другую сторону! — С нарастающим энтузиазмом продолжила я, наблюдая, как выражения их лиц ещё больше напоминают друг друга в своём непонимании. — Если из этой комнаты нет выхода через дверь — выберись из окна! Это будет опаснее, но, возможно, окажется именно тем, что ты ищешь.

Взгляд мужа сфокусировался на моём лице.

— Я прослеживаю логическую нить в твоих измышлениях, Джейн, но всё ещё не понимаю, как это мне поможет.

— Что, если обратиться к чему-то, чего Зейтун не знает? К силе, что древнее и сильнее его самого? И которая у тебя перед самым носом?

— Дженни, ты нас озадачила. — Задумчиво ответила Джослин. — Альвион строили ведьмари, и здесь есть особые места силы, но как мы можем их использовать? Димитрий?

— Зейтун легко сориентируется, — пожал плечами Димитрий. — Ни один из ведьмарьских приёмов не ускользнет от его внимания.

Я закрыла и снова открыла глаза. Очень важно донести свою мысль правильно, чтобы её не отбросили в самом начале.

— Я говорю о парке, нашем Альвийском парке, наполненном эльфийской магией.

— Эльфийской магией? — Недоверчиво переспросила Джослин. — С чего ей там быть?

— Джейн. — Димитрий вернее понял, куда я клоню. — Парк не населён эльфами. То, что я тебе рассказал в первый день нашего знакомства — просто красивая легенда.

— Однако тётушка пропала.

— Она сбежала, Джейн. — Терпеливо, словно меленькому ребёнку, объяснял супруг.

— Среди ночи, оставив записку, что отправилась любоваться ночными танцами эльфов? Ты говорил, что Альвион наименовали так в честь парка, название которого пошло от слова Альв — то есть Эльф. Эльфион? Эльфийский парк? Ты правда не видишь взаимосвязи?

— Я… — Димитрий растерялся. — Вижу взаимосвязь, но никогда не видел эльфов.

— А ты хоть раз ходил в парк понаблюдать за ними?

— Нет, потому, что всегда считал эту историю выдумкой. Красивой, но выдумкой.

— До недавних пор я ведьмарей считала выдумкой. — Побеждено ответила я, понимая, что мои догадки не помогут, но, все же, не имея желания сдаваться.

Все замолчали. Джослин смотрела в одну точку, Димитрий смотрел на меня. Мои щеки заалели: так не хотелось выставлять себя на посмешище, но всё равно так и получилось. Я опустила взгляд. Захотелось побыть одной.

— Никто не мешает нам проверить эту догадку. — Внезапно произнёс Димитрий, буравя меня взглядом. — Если ты испробовал все возможные средства, и они не помогли — осталось испробовать невозможные.

Он не сводил с меня глаз, и я не удержалась — тоже подняла взгляд на мужа. Его широкоскулое лицо было таким красивым, а он сам смотрел на меня с такой любовью, что у меня защемило где-то в груди. Он делает это для меня. Решился проверить эту — признаем правду — притянутую за уши догадку просто, чтобы я не расстраивалась.

Я и так знала, что его чувства ко мне чисты и подлинны. Но каждый день, в каждом нашем разговоре, в каждом его жесте, в каждом слове сквозит столько настоящей и неподдельной любви, что мне просто не верится, что на этом счастливом месте сижу именно я. Когда-то Димитрий выбрал меня, и, право, это был день, который определил мою судьбу.

Я не смогла сдержаться и снова подошла и обняла его. Наши чувства затапливали с головой, и мы оба с радостью в этом море тонули.

Глава 13. Альвийский парк

После завтрака Димитрий отправился проверить состояние защиты Альвиона. Мы с Джосси решили тоже подготовиться по мере своих возможностей — отправились в библиотеку. Где-то там, на полках, предположительно должны были пылиться жизнеописания предков Димитрия. Больше всего нас интересовала биография пропавшей тётушки.

— Как же её звали? — Вслух размышляла Джослин, прогуливаясь пальцами по корешкам книг. — Розалинда… Розамунда… нет. Её имя было красивым и необычным, но мне нужно его увидеть, чтобы вспомнить.

Род Грейсонов уходил корнями в прошлое на столетия. Я наугад открывала жизнеописания усопших родственников Димитрия, пока не вспомнила имени его деда — потому, что пальцем как раз пробежалась по корешку с его именем.

— Инджимер Грейсон. Посмотрим…

Но я ошиблась. Этот Инджимер оказался старше деда Димитрия на несколько поколений. В книге также приводился портрет, донельзя схематический и грубый. Димитрий совершенно не был похож на своего предка: тот был изображен с густыми бакенбардами, усами и бородой; на этом растительность на его голове заканчивалась. Взгляд злой и расчетливый. Мне захотелось вернуть книгу на полку, но взгляд зацепился за ужасающую вещь, указанную уже на первой странице биографии: «…испытывал греховную страсть к собственной сестре Эссине».

— Джослин! — Неуверенно позвала я. — Красивое и необычное имя? Может, её звали Эссина?

— Точно! — Послышался голос Джосси из-за стеллажей. — Я должна вернуться обратно к букве «Э». Вот, я же говорила!

Наставница подошла ко мне и открыла принесённый том биографии Эссины Грейсон.

— Здесь говорится, что она была красива, как весенний подснежник. Смотри, даже изображение есть.

Портрет Эссины выглядел куда более аккуратным; он же подтверждал написанное: черты лица женщины отличались нежностью, если не считать густых нахмуренных бровей.