Татьяна Кашпур - Аленький цветочек Страница 41

— Сулейман… Сулейман… Иди ко мне любимый, — голос фантома ласково журчал в его голове, и он протянул руки.

— О… Фатима…

— Сулла! Сулла! Муж мой, солнце! Не покидай меня! О-о-о Сулла! — звонкий голос-плач был совсем рядом. Серебряный, тревожным колокольчиком донесся он к умирающему.

Сулейман рванулся назад, ухватился за тонкую нить. «Сулейман… Сулейман… Наконец ты пришел ко мне. Я очень долго тебя жду! Любимый», — бледные руки тянутся к нему.

— Сулла! Сулла! Не уходи! Не умирай! Сулла! Я люблю тебя!

Как он устал, у него не было уже сил. Неземным теплом его обвили прозрачные руки: «Сулейман! Наконец-то! Пойдем со мной! Там хорошо,» — две призрачные фигуры быстро расстаяли в туманной круговерти тоннеля.

— Сулла! Сулла! Сул-л-ла!

Он уже ничего не слышал. Радуясь встрече с любимой, но давно забытой женой, умиротворенный в ее бестелесных объятиях, он стремительно приближался к сверкающему концу тоннеля… Как можно описать потерю, не потеряв? Как можно описать скорбь и горе, не испытав их, не познав?..

На похороны прилетел Мак-Рот. Майкл и Джимми серьезно опасались за рассудок Анастасии. Однако молодая вдова держалась стойко. Ее горе было настолько велико, что не было слез, рыданий над гробом любимого. Она не хотела и не принимала ни утешений, ни слов сочувствия. Ее горе было огромным, как вселенная и весь груз, неимоверная тяжесть лежали на ее хрупких плечах. Это была ее ноша и только ее.

Тяжелую копну волос, гладко засеченных, покрывал траурный шелк, бледное, осунувшееся лицо, полные губы скорбно сжатые и огромные серые глазы полные боли. Теплели и оттаивали они только глядя, как кудрявая Жасмин жадно припадает алым ротиком к тугой груди, как резвиться дочь среди ярких игрушек, не понимая еще, что никогда сильные и ласковые руки отца не подбросят ее высоко-высоко и не поймают хохочащую, не прижмут к себе. Сулла! О Сулла! Наша доченька, она будет счастливой! О Су-л-ла!..

Через неделю после похорон уехали Майкл и Джимми. Анастасия настояла — она справится. Она понимает. Она привыкнет. Скоро поедет в Каир учиться, они так решили… еще до того… Спасибо вам, друзья! Вот пройдет сорокадневный траур… Она их ждет…

Обязательно! На следующий день после их отъезда старый Карим позвал Анастасию.

— Видит Аллах, я предупреждал Сулеймана, что любовь к тебе, госпожа, не принесет ему счастья, погубит его! Но, Аллах Акбар, поистине райскую жизнь подарила ты ему за последнее время. Он был достоин этих прекрасных мгновений, и надеюсь там, на небесах, он встретится с незабвенной Фатимой! О, Аллах, будь милостив к грешному… Госпожа Анастасия, у него нет наследников. Нет родных и близких. Все, что принадлежало ему, теперь полностью в вашем распоряжении. Вот папка с документами, они все составлены на ваше имя. Там же номера банковских счетов — они тоже ваши.

— О, милый мой Карим, спасибо тебе за верную любовь к Сулле. Карим, Карим, я так сильно любила его! Люблю!.. Знаешь ли… Если бы не Жасмин… И еще… Я, правда, не совсем уверенна… Я… Я непременно последовала бы за ним! Не смогла бы жить без него! — и крупные жемчуга слез покатились из-под опущенных ресниц. — Ззачем мне все это нужно? И с ним мне ничего не нужно было, а теперь… Теперь тем более! Карим! Почему так несправедлива судьба?..

Впервые после похорон Настя навзрыд плакала, опустившись на ковер возле старого слуги и друга, положив голову на старческие колени. Дрожащая рука опустилась ей на голову, трясущиеся губы возносили молитвы Аллаху.

— Вся беда Сулеймана и твоя, что вы не верите в Бога… Но надеюсь, что грехи ваши столь малы, что Всемогущий отпустит их вам. Я молюсь о вас… Но ты напрасно говоришь — зачем мне все это… У тебя есть дочь! Не тебе, так ей пригодится! И еще — вот ключ. Он от…

— Нет! Нет! Я знаю! Но я никогда не спущусь в это страшное подземелье! Вдруг там… Я… я боюсь!

— Анастасия, сейчас в мире неспокойно, рядом, совсем рядом, ты же знаешь, идет война! Иногда по ночам слышно гул самолетов в небе! Мы говорили с Сулейманом, что все то, что хранится там, нужно положить в банки! Он хотел посоветоваться с Майклом… Он уже многое отправил за это время в Швейцарию… Часть старинных вещей подарил в Музеи. Но там еще много осталось всего… Не хочешь сама — попроси Майкла… И не бойся — тот Зверь уже никогда не потревожит покой этих мест!.. А вот война… Сулейман очень по этому поводу беспокоился!.. О Аллах, — подняв к небу раскрытые ладони, он начал истово молиться.

Анастасия, погладив его по плечу, поцеловала в мохнатую щеку и ушла к себе. Ее не радовало богатство, ее богатством был Сулла, ее золотом была любовь… Но старик прав… У нее Жасмин — копия Сулеймана, и наверное будет кто-то еще… Майкл и Джимми, приехав, не узнали Насти. Чуть располневшая, цветущая женщина встретила их. Легкая грусть делала ее глаза еще прекраснее, а еле заметные коричневатые пятна на лбу и на верхней губе, выдавали ее состояние. Мужчины переглянулись. И когда же это они успели?

— Да! Да! Вы абсолютно правы! Я беременна! У нашей Жасмин будет не только братик, но и сестричка! Дорогие мои, я так рада! УЗИ показало двойню! Это будут Сулейман и Фатима вторые! Жаль, что он не радуется вместе с нами…

Все вместе они навестили дорогую могилу. Анастасия была печальна и задумчива. Никто не догадывался, скольких усилий требовалось ей все это время, чтобы не предаваться всепоглащающему отчаянию. Иногда ночами ей казалось, что уже нет сил держаться над пропастью безумия. В эти минуты, она, собравшись в комок, стиснув до боли зубы, уходила к дочери. Ложилась возле нее или забирала к себе в постель, чтобы спрятаться за хрупкое тело от ужаса одиночества черной арабской ночи. Когда зашевелились малыши — ей стало чуть легче.

Теперь у нее было трое защитников, и она не могла подвести их, не оправдать их доверия.

Иногда, то днем, то ночью, в ее грезах к ней приходил Сулейман, ласково обнимал за плечи и терпеливо выслушивал мысленную исповедь любимой. Сначала она боялась, что сошла с ума, но потом с удовольствием общалась с вызванным своей тоской, призраком мужа, правда общение было односторонним. Она рассказывала ему об успехах Жасмин, о том, что Карим болеет, о том, что вернулся его внук Али, красивый юноша, ветеринарный врач. О том, что в стойлах появилось с десяток новых жеребят, с прекрасными статями от титулованных родителей и т. д. Она старалась, удлиняя свой рассказ, продлить невесомое прикосновение дорогих рук… Но, пробыв возле нее несколько мгновений, он исчезал… Анастасия, прикрыв глаза, продолжала и продолжала свой монолог – он услышит, он должен услышать, узнать о…

— Майкл! Признайся, ты наверняка знаешь о подземелье? Сулла мне говорил, но я не придала значения. Теперь Карим мне дал ключи, но я боюсь туда спускаться… И потом… Я., я… не знаю, что со всем этим делать?.. Сулла что-то планировал… Я хочу, чтобы все было поделено между моими детьми и… если можно… не на три, а на четыре части… Кто четвертый? Нет не я… Потерпите немного, я скажу… Я еще не знаю… Четвертую часть можно пока оставить здесь… А остальное — в хранилища… Драгоценности, старинные антикварные вещи… Я… я совсем не знаю, как всем распорядиться… Я даже еще не видела всего…