Охотница на магов желает познакомиться (СИ) - Елисеева Валентина Страница 41

Мир вокруг словно бы остановился...

Пришло осознание произошедшего. Да, интуиция, как всегда, оказалась права: тайны Яра ей совсем не понравились!!!

Ульяна отшатнулась, как ошпаренная, размыкая объятья и с силой отталкивая от себя мужчину. Яр потряс головой, посмотрел на неё с узнаванием и с шумным вздохом произнёс:

– А-аа, это всего лишь ты!

Мир замер во второй раз...

Ульяна вспыхнула, на глазах её выступили слёзы, рука сама собой взметнулась вверх, хлёстко ударяя мужчину по лицу. Резко вскочив, она понеслась прочь от Яра, оставив его сидеть на земле, скрежетать зубами и поглаживать горящую щеку, раздумывая, насколько заслужена доставшаяся ему пощёчина.

«Всего лишь ты...»

Никогда Ульяне не было так больно!

«Всего лишь... всего лишь я, несчастное чудовище всея империи, глупо возмечтавшее о счастье», – в ритме горячего пульса билось в голове убегающей Ульяны.

Глава 16. Разоблачение Яра

Видение нежно взирающей на него и жарко целующей Таяры развеялось. Перед замутнённым взглядом Яра прорисовался облик синеглазки и жуткое чувство вины и ощущения себя низким предателем отступило. Неимоверное облегчение нахлынуло на Яра, он потряс головой, осознавая реальность, и выдохнул слова, мягко выражаясь, не вежливые по отношению к Ульяне. Пожалуй, пощёчину он заслужил и ему следует извиниться перед девушкой.

«Ей и благодарность следует выразить, – додумал Яр. – Недаром в разделе психиатрии в местных медицинских пособиях и в книгах по психологии столь много места отведено ментальной помощи: мне сейчас синеглазка реально помогла. Я долго фантазировал о счастье с Таей, но ни разу всерьёз не задумался, каким оно может быть в реальности. Ульяна же ткнула меня носом в эту самую реальность, позволив ярко пережить гипотетическую ситуацию и ясно понять, как глупо стремиться к чему-либо подобному, что итог не оправдает возложенных на него ожиданий. Почему я сам раньше о таком не задумался? Верно говорят, что психолог не может консультировать самого себя».

Из сердца Яра словно выдернули засевшую занозу. Впервые он по-настоящему прочувствовал, как сильно изменилась его жизнь после вхождения в межмировой портал. В Ниарто он жил одной работой, медленно угасая чувствами и душой в унынии несбывшихся надежд. Шагнув в портал за синеглазкой, он будто нырнул с высокой горы в бурлящий водопад, и вместо серой тоски его затопили искромётные, живительные, феерические чувства. Никакой серости, никакого уныния! Куда там! Яр сейчас отчётливо понимал, насколько ярче его злость к синеглазке, чем трепетная, романтическая нежность к Тае. Накатывающее порой желание придушить язвительную ведьмочку Ульяну Хальер по своей силе тысячекратно превосходило когда-либо возникавшее желание поцеловать Таяру!

«И мне это нравится! Мне нравится жить в море ярких эмоций, когда каждый день бросает новый вызов моей выдержке и самообладанию, а ещё – моему упорству в стремлении познавать неизведанное», – ошеломлённо осознал Яр. Очутившись в Греблине, он редко вспоминал о своей печальной любви – слишком мало осталось места в его мыслях и душе для таких воспоминаний: противостояние с синеглазкой и поиск «зловещих тайн охотников за магами» занимали его больше личного несчастья. За прошедшие дни он ни разу не задумался о визите домой! Отпуск, конечно, святое дело (особенно первый отпуск за несколько лет), но он практически и не тосковал по дому!

Ошарашенный обрушившимися на него открытиями, Яр машинально следил за бегущей Ульяной. Девушка успела добраться до опушки леса и неслась к порталу, у которого собралась длинная очередь. Целая толпа людей, настроенных весьма агрессивно по отношению к бегущей к ним тоненькой девушке...

– Стой, ненормальная! – взревел Яр, выбрасывая воздушные силки и подхватывая Ульяну. Быстрый перелёт – и он рядом со зло шипящей ведьмочкой. – Вместе пойдём, поняла?!

Синеглазка притихла, гневно сверкнула взором, но перечить не стала. Надменно кивнув, она процедила сквозь зубы:

– Да, без сопровождения куратора портал не пропустит тебя в Греблин.

– Пусть так, – отмахнулся Яр и произнёс то, что намеревался: – Извини за те слова, я повёл себя исключительно грубо. Я не хотел оскорбить тебя, просто растерялся сильно.

Ульяна вздохнула, видимым усилием взяла себя в руки и смахнула с лица выбившуюся из причёски прядь волос:

– Это ты меня извини, я повела себя некорректно и не в соответствии с этикой преподаватель – студент. Я-то, в отличие от тебя, понимала, чем грозит наш эксперимент, и должна была спокойно отнестись к закономерным последствиям. Ты ни в чём не виноват и не должен извиняться за грубость и невежливость. Это мне следует просить прощения.

Слова синеглазки Яру определённо не понравились, но рассуждения на тему «почему» он отложил на потом, заинтересовавшись более важным:

– Какие закономерные последствия?

– О непроизвольном воздействии ментальной магии на чувства уже говорилось на занятиях. А именно о том, что её стихийное проявление чаще всего выражается в формировании сильного влечения к магу-менталисту. Однако возможны побочные эффекты. В процессе магического обмена проще простого сформировать перед противной стороной личину его любимого человека – такое действие порой происходит автоматически, если менталист достаточно силён, а объект достаточно влюблён.

Ульяна излагала невозмутимо, словно они сидели в рабочем кабинете, что, по неведомой причине, крепко раздражало Яра.

– Ты пал жертвой иллюзии, которую я создала случайно, хоть обязана была предусмотреть такую возможность и предотвратить её. Впредь подобное не повторится, даю слово менталиста. Хочу отметить, что в твоём обучении мы всё-таки продвинулись на шажок вперёд: я не «выпила» твои силы, а честно обменяла их на свои. Думаю, в твоём мире маги никогда не вступают в магический обмен и не подозревают о своих ментальных силах из-за врождённых мощных ментальных блоков – частенько бывает так, что всему населению мира свойственен набор одних и тех же магических особенностей. Например, все маги мира являются универсалами или все с трудом удерживают контроль над стихиями. В нашем мире и в большинстве других умение вступать в обмен очень важно, иначе при любой твоей сильной эмоции кто угодно сможет наградить тебя магическим истощением.

– То есть, мы и дальше будем тренироваться «вступать в магический обмен?» – уточнил Яр. Эта мысль ему однозначно понравилась.

– Само собой: ты же непрерывно злишься на менталистов, особенно на меня, – холодно ответила Ульяна. – Взаимное чувство неприязни провоцирует обмен не намного хуже страстного влечения.

А вот пояснение пришлось Яру совсем не по душе!

Они стояли в очереди к порталу в зоне отчуждения: к ним никто не смел подойти ближе, чем на три шага. Синеглазка прикидывалась снежной королевой, а Яр завидовал такому самообладанию и старательно глушил собственную непонятную злость. Вроде бы, они всё прояснили промеж собой, но Ульяна по-прежнему выводила его из себя!

Мирно вернуться в университет им было не суждено: за городской стеной разнеслось эхо взрыва, над городом взметнулся столб чёрного дыма.

Народ вокруг закричал и заохал, а неугомонная синеглазка бегом понеслась к городским воротам.

– Бегаем и летаем вместе! – напомнил Яр, подхватывая девушку и поднимая её в воздух, выше городской стены. – Ничего, что я нарушаю секретность своих познаний в магии? До Греблина новости отсюда не дойдут?

– Неважно, там пострадали люди, – напряжённо ответила Ульяна. – Добавь скорости, о великий маг современности.

Боженьки, ну почему она постоянно его задирает и почему его так сильно это злит?!

В центральном районе полыхал трёхэтажный жилой дом. Часть его обрушилась при взрыве, камни кладки и куски перекрытий разметало по соседним улицам. Крупными обломками придавило случайных прохожих, под остатками обвалившегося крыла тоже остались пострадавшие. От места происшествия разбегались люди, крича и размахивая руками. В выходной день в центре города успело собраться много народа и паника грозила новыми жертвами: в смятении наскакивая друг на друга, люди падали на мостовые и по их спинам бежали другие, спасая свою жизнь. Яру приходилось наблюдать в больнице последствия подобного панического столпотворения, и его бросило в холодный пот: остановить обезумевшую от страха толпу крайне трудно, кто не удержался на ногах – обречён.