Елена Сарафанова - Поверить в чудо [трилогия] Страница 42

       - Не сомневаюсь, что постарается, - ответил отчим. - Предложение хорошее, что скажешь, Виктор? - Ничто так не сближает людей, как часы, проведенные среди могил, потому что мужчины даже успели подружиться и перейти на "ты". - Вот только, Оля, ты тоже поедешь в больницу.

       - Зачем?

       - Забыла, что говорила мать?

       - Что? - голос Виктора стал обеспокоен. - Что такое?

       - Зоя предупредила, - начал разъяснять Васильевич, - что первые 12 часов после ритуала, как бы это сказать ...самые неожиданные. У девушки может начаться любая реакция, поэтому я предлагаю провести эту ночь в больнице под пристальным наблюдением. Сделаем тебе, малышка, успокаивающий укольчик, - погладил по плечу Ольгу отчим, - и поспишь себе с комфортом в "господской" палате родного отделения.

       - Я категорически "за", - решительно заявил Виктор. - И предупреждаю, Оля, будешь сопротивляться, запакую, как Бориса, в наручники и увезу силой. Больше так рисковать я не намерен, хватит и одного раза.

       - Хорошо-хорошо, успокойся, я поеду, - ответила девушка.

       Виктор закончил эту ночь, сидя в мягком кресле "господской" палаты. Он почти не сводил глаз с Ольги, которая спала, подключенная к лучшей, как выразился Васильевич, "аппаратуре реагирования".

       - Как только услышишь тревожный сигнал, который начинает звучать при наступлении каких-либо аномалий в организме, сразу вызывай меня. Я пойду пока быстренько попрощаюсь с Зоей, её Володя отвезет домой, а потом буду в ординаторской, - выходя из палаты, шепнул Василий.

       Вот Виктор и караулил свою красавицу, с любовью вглядываясь в ее изысканные черты, и снова удивлялся превратностям судьбы, которая одарила его такой женщиной. Он, самостоятельный и даже крутой (по местным меркам) зрелый мужчина, который никогда не позволял собой командовать (особенно женщинам), и так вдруг попал. Влюбился насмерть, до беспамятства, до сердечного приступа, ведь не дай Бог, случись что с Ольгой, он этого бы просто не пережил. И зависимость от молодой девушки, которая не подчинялась ему и жила собственной жизнью, порой так раздражала Виктора, что он шел в спортзал фирмы и до боли в руках лупил боксерскую грушу. Но предложи ему Господь все вернуть обратно, к жизни без красавицы Коляды, он не стал бы даже Его слушать, потому что никакие собственные желания и прихоти не шли в сравнение с тем, что давала ему Ольга. Это - ощущение молодости, здоровья (а Виктор не сомневался, что его незаметно вылечили от всех болячек), потрясающего секса и проникновенных ласк, но главное - в жизнь Засухи вошла Тайна. Куда только и подевались серые тоскливые будни? Растворились тихо в лиловых сумерках, как в волшебной сказке.

       Виктор выключил торшер и откинулся на спинку кресла, тихо радуясь тому, что наступает утро, следовательно, угроза ночи миновала. За стеной тихо шлёпала тряпка, это санитарка мыла пол к сдаче смены, слышались голоса пациентов, которые шли умываться в другой конец коридора, откуда-то доносилась музыка и новости утреннего телевидения. Эти обыденные звуки настолько расслабили Засуху, что он, наконец, решился закрыть глаза.

       И сразу же зазвучала сирена.

       Василий Васильевич потом больше двух часов не мог привести Ольгу в сознание. Конвульсии, от которых девушку трясло, как в лихорадке, слава Богу, удалось снять, сердцебиение ее выровнялось, а вот в сознание она не возвращалась. И это ее состояние было настолько странным, что приглашенный лучший специалист-невропатолог только свистнул от удивления.

       - Честно говоря, - медленно сказал он, - очень странный случай, потому что я даже не могу утверждать, что Ольга, так сказать, за порогом.

       - Можно яснее? - голос Виктора выдавал его панику, поэтому врач поспешил успокоить его, добавив невероятное:

       - Я считаю, что девушка просто спит. Да-да, это кажется странным, но так оно и есть. Василий Васильевич, - позвал он коллегу, - обрати внимание, как бегают зрачки Ольги под веками. Так происходит, когда человек видит сны. В течение ночи это состояние длится два-три раза по несколько минут, хотя нам кажется, что мы видим сны всю ночь. А вот у Ольги состояние активного сна тянется уже больше часа, что является большой редкостью и абсолютно непонятной аномалией.

       Васильевич и Виктор обменялись понимающими взглядами ...и промолчали. Не рассказывать же коллеге-доктору, как Ольга, на самом деле, провела эту ночь.

       - Что нам делать? - голос Васильевича был сдержанным.

       - Ждать. Больше ничего посоветовать не могу. И не переживайте так, мужики, все будет хорошо, увидите. Я пока ухожу к себе, у меня сегодня дел невпроворот, но если в состоянии девушки произойдут изменения, неважно, хорошие или плохие, немедленно вызывайте меня, договорились?

       А еще через час Ольга очнулась и чувствовала себя при этом так хорошо, что даже не могла поверить в то, что рассказывал ей Виктор.

       - Как там Борис? - в конце разговора спросила она.

       - Нормально, лежит, пьет таблетки и ничего не понимает.

       - Что ж, худшее миновало, а дальше жизнь покажет.

       На что Виктор прижал ее к груди и крепко поцеловал.

18.

       По требованию родных Ольга провела в больнице еще одну, "контрольную", ночь, после чего Засуха забрал ее домой.

       А вот у Бориса, ее ночного визави, дела шли гораздо хуже, потому что парень, узнав о своих ночных "подвигах", едва не рехнулся. Он даже упросил Васильевича допустить его к Ольге, чтобы попросить прощения.

       - Я разрешил, надеясь, что ваша встреча улучшит состояние Бориса, - объяснил отчим. - И парень перестанет зацикливаться на чувстве вины, а все свои усилия направит на преодоление барьера, который торчит в его мозгу, цитирую, "как стеклянная сковорода наизнанку".

       - Как?

       - Ага, именно так и сказал.

       - А что с сеансом гипноза?

       - Пока ждем. Заведующий отделением Олийнык утверждает, что Борис не готов к такому вмешательству, потому что еще плохо себя контролирует. Поэтому парню придется неделю пить успокоительное и привыкать к мысли, что кто-то будет копаться в его мозгу. Да бедняга и не возражает, наоборот требует, чтобы это сделали немедленно.

       - Васильевич...

       Но отчим перебил Ольгу, садясь возле ее постели на стул:

       - Знаешь, там, на кладбище, ты так хорошо называла меня папой.

       - Да я с удовольствием! Папочка, - улыбнулась Ольга, - ты понимаешь, что во время гипноза господин Олийнык, посторонний нам человек, может узнать такие секреты, что мы потом долго не отобьемся от его "зачем" и "почему"?