Наталья Якобсон - Избранники Тёмных сил Страница 42

Юноша невольно подался к стене, словно хотел пройти сквозь нее. Он испугался или сработал инстинкт самосохранения, так присущий всем колдунам.

— Остерегайся их! Не выдай себя ни словом, ни жестом, иначе еще этой ночью окажешься на костре! — мысленно предупредил я, и он услышал. Он понял, от кого исходит предостережение, и вновь оглянулся на меня.

Я улыбнулся ему через толпу, насмешливо и понимающе, словно желая сказать, что мы повязаны одной веревкой, по крайней мере, на этот вечер. Перед законом мы одинаковые злодеи.

Я с интересом разглядывал делегацию. Вид дородных, пожилых монахов, да и те, кто чуть помоложе, словно обещал, что и руководит ими человек в солидном возрасте, какой-нибудь почтенный старец вроде тех, которые когда-то много веков назад измышляли способы подписать мой смертный приговор. Я уже знал, что вместо старика, или даже взрослого бородатого мужлана, увижу во главе процессии обычного подростка. Он ведь даже не монах, и, тем не менее, невольно вызывает почтение. Ряса свободным балахоном болталась на щуплом, почти детском теле, капюшон был опущен на плечи, чтобы все могли видеть коротко остриженные белокурые волосы, красиво обрамлявшие лицо. Августин, наверное, считал, что светлые кудри заменяют ему нимб. Он был бы весьма привлекателен, если бы его глаза не полыхали таким яростным, фанатичным огнем. Вместе с ним в зал, как будто прошествовала тьма и какая-то необратимость. Если этот глупый мальчишка решил причинить кому-то вред, то его уже не остановит ничто.

Только вот одной ярости мало, чтобы так возвыситься в глазах окружающих. Излишней агрессивностью никому не внушишь страх. Гнев не помог бы ему заполучить почти неограниченную власть в городе. Я был уверен, что кто-то помог Августину достичь вершины. Кто-то из моего племени. Это значит, что мальчишка законченный лицемер. Заключив пакт с темной стороной, всенародно он объявил себя борцом против зла. Интересно, догадывается ли он, что тайные благодетели, о которых он умалчивает, всего лишь используют его, как марионетку. Он, сам того не зная, поможет волшебным существам в достижении их цели и за ненадобностью будет убит, как и все те, кого он осудил на смерть. Он погибнет в огне. Я мог уверенно заявить об этом, даже не взглянув на линии судьбы на его ладони. Каждый его жест говорил о великих планах и самонадеянности, в то время как внешне Августин был похож на школяра, выгнанного со школьной скамьи за плохое поведение, а не на особу, наделенную властью. Он живо напомнил мне одного из восставших и в итоге жестоко наказанных за свое своеволие эльфов. Я уже предвидел его гибель, но мне было совсем не жаль этого испорченного ребенка.

Собственное бессердечие удивило меня. С недавних пор я жалел всех, даже тех, кого должен был погубить, а к Августину мгновенно испытал неприязнь.

— Вон та! — Августин указал на кого-то в толпе, потом наклонился к своим ближайшим доверенным людям, чтобы шепнуть четкие указания. Двое крепко сбитых, явно привыкших выполнять обязанности стражей монахов тут же отправились выполнять его поручение.

Побледневшие хозяева дома стояли в стороне и шепотом переговаривались между собой. Так вот каковы сводные братья Ноэля, того миловидного послушника, которому я так опрометчиво открыл душу. Бедняга Ноэль, это он должен был сегодня принимать гостей, а вместо этого листал требники и вздыхал по тому, что безвозвратно ушло. Любые новоявленные родственники богатого наследника могут оказаться предателями. Франциск и Сандро были хороши собой, статны, богато одеты, но я невольно сравнил их с шакалами. Еще когда звучала музыка, а вокруг царила безмятежность торжества, мне были неприятны их елейные улыбки, а сейчас в полной тишине перед лицом опасности, оба брата срочно измышляли возможные пути к спасению. Франциск, готовый пустить в ход любую хитрость, кинулся к белокурому инквизитору.

Он подскочил к Августину проворнее, чем одетые в рясы телохранители последнего успели выступить вперед, чтобы защитить своего главу. Белокурый юноша неприязненно поморщился, когда бывший покровитель просительно вцепился в рукав его сутаны.

— Августин, мы ведь договорились, помнишь? — горячо зашептал Франциск, придвинувшись к собеседнику так тесно, чтобы никто не смог уловить даже обрывок фразы. — Ты ведь не тронешь никого из моей семьи? Я слишком многое для тебя сделал.

Самому Августину показалось фамильярностью, то, что кто-то обратился к нему просто по имени, не выказав должного почтения. Он смерил просителя уничтожающим взглядом.

— Ведьма должна быть наказана! — Августин улыбнулся злобно и самодовольно, совсем как улыбается школьник, совершивший какую-либо пакость.

— Нет, ты не можешь… — Франциск прижал ладонь ко лбу, с отчаянием наблюдая за тем, как какую-то блондинку в маскарадном наряде цыганки грубо тащат через толпу два монаха.

— Кристаль ни в чем не виновата, — пробормотал Франциск, так слабо и заискивающе, словно сам не был в этом уверен.

— Она ведьма, — Августин высвободил свой рукав и стряхнул с холста невидимые пылинки, таким пренебрежительным жестом, будто элегантный вельможа, действительно, мог осквернить своим прикосновением его грубое монашеское одеяние.

Между тем Кристаль вскрикнула, оступившись, чуть не упала, но стражи грубо удержали ее, заломили руки ей за спину. Из бархатной кошелки, пристегнутой к ее поясу, выпала и рассыпалась по паркету бутафорская колода карт Таро.

— Разве это не доказательство? — Августин демонстративным жестом указал на кучку пестрых карт, поверх которых, как бы в насмешку над подозреваемой лег Преступный Жнец — карта смерти. Изображение скелета с косой показалось мне символичным.

— Карты сатаны, — произнес Августин, выгодно рассчитав момент всеобщего к себе внимания, и обратился к Франциску. — Твоя невеста якшалась с табором цыган, там она встретила дьявола. Это уже доказано. Собери карты, они будут уликой, — приказал инквизитор тому из своих подчиненных, кто оказался ближе остальных.

Кристаль была обычной, изнеженной леди, которая не вошла бы в цыганскую кибитку даже с целью гадания. Это было понятно с первого взгляда на нее. И ни одна цыганка не была в состоянии заказать себе разноцветное платье из чистого шелка. Лучшие портные умело сшили его из лоскутов разной расцветки, так что Кристаль и впрямь напоминала бы босую танцовщицу, но бальные туфельки под подолом цветастой юбки портили все впечатление. Даже платок, повязанный на талии, и кастаньеты не могли причислить леди к низшему сословию.

— Мне надо поговорить с тобой, всего одну минуту, — Франциск снова хотел вцепиться в одежду Августина, но вовремя взял себя в руки. Гости и так уже поглядывали на хозяина с опаской, как на человека, утратившего от горя рассудок. Никто из них не посмел бы не то, что разговаривать в таком тоне с главным инквизитором, а даже приблизиться к нему. И не удивительно. Любой, кто рискнул пообщаться с Августином, рано или поздно шел по уже протоптанной приговоренными дорожке на Площадь Костров.