Антисваха против василиска (СИ) - Елисеева Валентина Страница 42

— Зачем вы спасаете полукровок?

— Дурацкий вопрос, — поразился Павлюк, — чтоб живы остались!

— Зачем вам моя жизнь? Она не нужна даже той, что меня родила, — с показным безразличием заметила девочка. Невысокий росточек и худоба понижали её видимый возраст, а серьёзный печальный взгляд, наоборот, прибавлял лет.

— Твоя жизнь пригодится тебе самой, — заверила Аня, — так как тебя зовут?

— Мариша.

— Ешь, Мариша, надо пересидеть тут часок-другой, пока народ окончательно разойдётся. В моём доме тебя не найдут, да и разыскивать не будут: официально ты умерла. Так что с этого дня начинается твоя новая жизнь.

— Нормальная, кстати, жизнь, — подхватил Павлюк. — Сестрица у нас такая добрая, что аж негодование берёт, а пирожки она печёт вкусные — пальчики оближешь!

— Я тоже умею пирожки печь разные, — робко заикнулась девочка, — в таверне работала.

— Вот это мне свезло, так свезло! — искренне восхитился Павлюк, усаживаясь на траву рядом с Маришей и греясь в лучах летнего солнца. — А что ещё вкусного приготовить умеешь? Я, например, отлично жарю мясо, а ты?

Дети ели бутерброды, грызли ранние яблочки и болтали обо всём на свете, кроме своего горького детства. Аня сидела в тенёчке и раздумывала, что такими темпами скоро ей понадобятся две вещи: учебники по магии и большой дом подальше от города. И то и другое пока лежало за пределами её возможностей.

В обеденную жару на мост, ведущий в город через реку, вышла женщина с двумя детьми. Мальчик постарше тащил мешок с вещами, а девочка в голубой косыночке, скрывающей пол лица, несла туесок с лесными ягодами. На мосту, спиной к ним, стоял мужчина, и девочка пониже натянула косынку и прижалась к женщине. Аня чуть помедлила, удивлённая пустынностью старого, пошарпанного моста: обычно в разгар дня по нему в обоих направлениях шагало множество людей, а тут одинокая мужская фигура на середине моста маячила, как призрак, как порождение раскалённого зноя, распугавшее всех людей. Расправив плечи, она двинулась вперёд, потянув за руку девочку.

Шум их шагов потревожил задумчивость мужчины, и он обернулся. Аня ахнула: перед ней стоял магистр Дайм! Тот самый магистр, что смущал её покой по ночам, чьё властное, умное лицо врезалось в память, как никакое другое. Он замер перед ней: будто бы постаревший со времени их последней встречи, с поникшими плечами и смотрящий перед собой пустым взглядом. Этот бесстрастный зелёный взгляд замер на Марише, и девочка вскрикнула, уронила корзинку, спряталась за Аниной спиной, тесно прижимаясь к ней. Красная земляника, собранная для конспирации в оврагах у дороги, рассыпалась по мосту… Магистр вздохнул, испущенные им голубые нити магии пронеслись молниями к ягодам и покидали их обратно в поставленный ровно туесок.

— Не переживайте, идите спокойно мимо, я детей на обед не ем, — глухо сказал магистр, отвернулся и опять уставился на гладь реки.

Подхватив туесок, сжимая руку девочки и быстро проскальзывая за спиной магистра, Аня думала:

«Дьявол, собирающий ягоды, рассыпанные ребёнком? Я вас умоляю, это невозможно! Что он делает на мосту? И 

он

 ли отдал приказ о казни? Одежда у него запылённая, будто он прибыл издалека и ещё не переоделся».

— Мариша, ты видела этого человека в городской управе? — спросила Аня, когда они миновали ворота.

— Нет. Он кто?

— Да, я тоже не понял, кто этот вежливый маг. Ты его знаешь? — встрял Павлюк.

— Видимо, нет, — растерянно ответила Аня. — Похоже, его никто толком не знает…

Вечером, когда дети улеглись в своей спальне (бывшую комнату Аннет пришлось разделить ширмой на две половины: мальчишескую и девчоночью), к Ане пожаловала вторая клиентка этого безумного дня.

Глава 18. Дело палача

Красивая молодая женщина лет двадцати пяти в нервическом беспокойстве расхаживала по приёмной комнате, рассматривая её убранство в антисвадебном стиле. Женщина была прекрасно одета, умело подкрашена дорогой косметикой (в этом мире тушь для ресниц могли себе позволить очень немногие!) и сверкала драгоценными украшениями, как новогодняя ёлка. Аня не мешала клиентке молчать и осматриваться, составляя себе первое впечатление о ней. Затянувшуюся паузу нарушила посетительница, сказав с отрывистым смешком:

— Наверное, вы гадаете, зачем я к вам пришла.

— Ко мне приходят с одним делом: отторгнуть от себя нежеланного мужчину, — невозмутимо ответила Аня.

— Да-да, жаль, что во времена моей юности на моём пути не встретился такой специалист, как вы! Вас все хвалят, Феррина и вовсе превозносит до небес втихаря от чужих мужских ушей, — лихорадочно, комкая слова, заговорила женщина. — Помогите мне отвратить от себя нелюбимого, пусть он забудет обо мне, пусть найдёт себе другую, только разрешит видеться с сыном!

— С чьим сыном? — нахмурилась Аня.

— С моим! Отвратите его от меня, умоляю! 

Он

 мне не нужен, но я не могу потерять своего ребёнка, своего мальчика!

— Так, чётко и внятно: 

кого

 надо от вас отвадить?

— Мужа моего!

— Вот тебе раз…, — ахнула Аня, к которой с такими просьбами ранее не обращались. — Так вы 

уже

 замужем?!

— Я девять лет замужем за нелюбимым стариком! Моему сыну восемь, он учится в частной школе-пансионате, последний год приезжает домой только на каникулы, а я… я замурована в доме с нелюбимым человеком и понемногу схожу с ума! А уж после того, как вновь встретила 

О

лива, точно сошла.

Женщина упала в кресло и разрыдалась. История её оказалась проста и традиционна для этого мира: родители, желая дочери всего самого лучшего, заставили её выйти замуж не за горячо любимого соседского парнишку, а за богатого купца, которому приглянулась юная и бедная сельская красавица. Жених был в два раза старше невесты: ей в день свадьбы было семнадцать лет, ему — тридцать четыре года. Купец привёз молодую жену в город, одел в нарядные платья, увешал самоцветами, но п

о

 сердцу ей так и не пришёлся. Красавица Ар

и

на жила как во сне, всем сердцем любя только сына, похожего на неё, унаследовавшего мало черт своего отца. Но сын в последний год стал редко появляться дома, и жизнь купчихи была совсем беспросветной, пока в начале лета она не столкнулась на ярмарке со своей первой, давней любовью… Олив тоже уехал из родного села и кочевал из города в город, занимаясь скупкой, выделкой и продажей мехов. Бывшие возлюбленные при случайной встрече поняли, что чувства их не угасли, и вскоре начали тайно встречаться: меховых дел мастер арендовал себе домик на окраине фермы за городской стеной, по ту сторону моста. Сохранению их секрета весьма способствовал тот факт, что муж Арины длительно отлучался по делам, однако буквально на днях он вернулся из командировки. И несчастная супруга в полной мере ощутила себя птицей в золотой клетке!

— Оливу скоро уезжать надо, и я намерена уехать с ним, — категорично заявила Ане клиентка. — Я не смогла противостоять родителям в юности, но сейчас я взрослая женщина и никто не встанет на пути моего счастья! Я… я почти готова убить мужа, чтобы стать свободной вдовой, честное слово! Но, конечно, будет лучше, если вы уговорите его просто отпустить меня.

— Конечно, так будет лучше, — сыронизировала Аня, — если только вы не видите своего счастья в смерти на виселице.

Женщина вздрогнула, в её горячечный взор вернулась осмысленность. Распрямив спину и чинно расправив юбку платья, клиентка импульсивно спросила, склонившись к Ане: