Бесстрашие - Кристин Смит Страница 42

Приходится покопаться в памяти. Это было так давно.

— Точно сказать не могу. Ну, я тогда только ходить научился, и ей было три года.

Сиенна хихикает.

— Это не считается.

— Слава богу. Я бы точно не смог вспомнить, как её зовут.

Сиенна снова смеётся.

— А если серьёзно? С кем был первый поцелуй?

В памяти всплывает образ блондинки, которую я прижал к стене в лагере «Грань». Я до сих пор помню этот привкус вишнёвых леденцов.

— Её звали Джейла. Мне было двенадцать, а ей четырнадцать.

— Тебе нравились девочки постарше? — дразнит Сиенна.

— Они сами ко мне тогда липли.

Мы продолжаем идти и уже подходим к расщелине, где начинается каньон.

— Заглянем туда? — спрашиваю Сиенну.

— Я готова.

Вход довольно узкий, максимум для одного человека, но как только мы протискиваемся, дальше он расширяется. Нас окружают трёхсотметровые оранжевые скалы, отполированные дождевой водой. Извилистые, они простираются на несколько километров вперёд. А под ногами лишь песок и твёрдый ил.

— Как здесь красиво, — произносит Сиенна, запрокинув голову и глядя вверх.

— Идём дальше, — предлагаю я. Мы заходим глубже в щелевой каньон. Иногда коридоры становятся такими узкими, что нам приходится протискиваться или взбираться выше туда, где пошире.

— У тебя же нет клаустрофобии, я надеюсь? — спрашиваю я, когда мы попадаем в ущелье такой ширины, что приходится идти боком.

— Нет, слава богу, — говорит она.

По пути нам встречается маленький ручеёк, который мы перепрыгиваем. Сиенна идёт впереди, поэтому я наклоняюсь и брызгаю на неё водой. У неё намокает спина, а я запоздало понимаю, что вода здесь ледяная.

Она оборачивается, шок сменяется решимостью.

— Ох, ты у меня сейчас получишь!

Пячусь назад. Сиенна брызгает водой в мою сторону. Всего пара капель попадает на мои ноги. Я смеюсь и атакую в ответ. Вода попадает ей в лицо. Она сплёвывает и убирает влажные волосы с глаз. Пытаясь не засмеяться (потому что я правда перестарался), подбегаю к ней.

— Прости, — говорю я, вытирая её лицо краем своей футболки.

Она отпихивает мои руки и вытирается своей футболкой, обнажая белый плоский живот.

— Прости, — повторяю я. — Ты ведь на меня не обижаешься?

— С чего бы мне обижаться? — с ухмылкой спрашивает она. Я просто отомщу.

Не успеваю ничего осознать, как она пинает воду, обливая мои шорты и футболку.

— Ого, холодно.

Сиенна смеётся.

— Ой, да ладно тебе. Просто ты слишком горяч, Трей, признай это.

Мне нравится видеть её такой. Улыбающейся, смеющейся… моей.

Ухватившись за край её влажной футболки, подтягиваю Сиенну к себе.

— Ты права, я весь горю. Потому что ты рядом со мной.

Щёки Сиенны розовеют. Обожаю смущать её.

Она прижимается губами к моим. Они у неё такие тёплые и мягкие, и всё ещё влажные от воды. Её язык пробегает по моей верхней губе, и у меня сносит крышу. Одна моя рука ложится на её затылок, а другой я притягиваю Сиенну к себе. Я чувствую, как её сердце бьётся галопом. Трудно думать о чём-либо, трудно дышать. Я поглощён её вкусом, её запахом, ощущением её нежной кожи и тёплых ладоней. Хочу быть ещё ближе. Никогда не хотел ничего так сильно в своей жизни.

Когда мы отстраняемся, главным образом для того, чтобы сделать вдох, я замечаю, что щёки Сиенны уже цвета спелого граната. Она прижимает к ним ладони.

— Вау.

Мои губы расплываются в улыбке, когда Сиенна застенчиво поглядывает на меня из-под ресниц.

— Ага… Вау.

— Знаешь, ты очень хорошо целуешься, — признаётся она.

Следующие слова вырываются из меня сами собой:

— Лучше, чем Зейн?

Она шлёпает меня по плечу.

— Трей!

— Прости, плохой вопрос. Можешь его вычеркнуть.

Сиенна запрокидывает голову и смеётся. Я рад, что она счастлива. Рад, что в такие моменты она забывает обо всей этой дерьмовой жизни и живёт сегодняшним днём. От её улыбки мир кажется чуточку светлее. И даже больше, чем чуточку.

— Но я на десятку, а он на восьмёрочку, да? — дразню я.

Сиенна начинает шагать дальше, улыбаясь, оглядывается через плечо и пожимает плечами. Отойдя на некоторое расстояние, она отвечает:

— Ты определённо тянешь на десятку.

Догоняю её.

— А Зейн? Что у него? Тоже десятка?

Она вновь пожимает плечами, таинственно улыбаясь.

— Ты меня убиваешь! — возмущаюсь я. Но искушение слишком велико, поэтому я хватаю её на руки и бегу по ущелью, расплёскивая воду. Брызги попадают на мои икры и спину. Мы оба уже промокли насквозь.

— Поставь меня! — визжит она.

Возможно, она подумала, что я собираюсь окунуть её с головой в более глубоком ручье впереди, но я ещё не решил. Её весело дразнить, но не хочу переступить черту и разозлить.

— Поставь! Поставь! Поставь!

Когда просьбы не срабатывают, она меняет тактику и начинает целовать меня в шею. Я замираю, чувствуя её губы на мочке уха. Чёрт, как же это приятно.

— Ладно, ладно, ты победила, — говорю я, ставя её на ноги. Она снова вскидывает голову, губы коварно изогнуты.

— Нет, ты победил.

Я чувствую себя самым счастливым сукиным сыном на свете. Сиенна — красивая, умная и невероятно крутая. А самое главное, она моя.

Целую её в нос, в лоб и в подбородок, прежде чем позволяю себе коснуться её губ. Она делает неровный вдох, крепче обнимая меня за шею. Я мог бы стоять так весь день, целуя её. Всю ночь и весь следующий день. Но если мы не поторопимся, она может пропустить праздничный ужин.

Я неохотно убираю её руки со своей шеи и целую в нос ещё раз.

— Идём дальше? — бормочу я. — До другого конца каньона, полагаю, ещё несколько километров.

— Хорошо, — отвечает она. Я вижу, что она немного разочарована, но позже мы это компенсируем.

* * *