Юлия Колесникова - Первый холодный день Страница 43

   Крылья сложены все еще, только, я знаю, сильны...

   Ты со мной, ты во мне, ты всегда, каждый миг во мгновении...

   Нам одна с тобой светит звезда Со-единения...

   Я с тобою всегда и везде, в каждом бездны событии...

   Возродимся в её пустоте откровенья наитием...

   Елена Ольховик

   В пятницу я, как и говорила Рэнду не поехала к нему на завтрак, но в понедельник отказываться было бы как-то некрасиво. Зато до понедельника были еще целые выходные. В пятницу я поинтересовалась у Рэнда, как мы их проведем, и он лишь загадочно усмехнувшись, сказал мне:

   - Увидишь.

   Когда он вечером в пятницу пришел ко мне, чтобы мы посмотрели какой-то фильм, я так и не смогла у него подробно расспросить об этом. К тому же я была немного скованной с ним, не зная, как себя вести и чего ожидать. Я была сама несколько "того", и парень у меня был лишь один, да и тоже с прибамбасами, потому нормальность сразу же казалась мне ненормальной. Но Рэнд все взял в свои руки. Он приехал с пиццой, и взял фильм, и пока мы смотрели его, то наслаждались просто едой. Он расспрашивал меня о моих любимых фильмах, в итоге это закончилось спором о том, какую книгу Стивена Кинга лучше экранизовали. Я настаивала на Сиянии Кубрика, он на Зеленой мили. Сошлись мы все же на Побеге с Шоушенка.

   Когда я провожала его к машине, так и не смогла узнать о планах на утро и вообще на выходные.

   - Готовь теплую одежду. - сказал он, и я конечно же подумала о лыжах. Это был не лучший вариант, как на меня. Я и спорт, плохо совместимые вещи, и все же я была готова потерпеть.

   С утра я не спешила завтракать, да и не было особенно чем - в субботу мама была выходной, а потому спала, чуть ли не до обеда. Пережевывая хлопья с маршмеллоу, я ждала, когда приедет Рэнд. При чем я сидела уже одетая и причесанная, чтобы, как только его машина появиться на дороге, мы могли уезжать. На мне был лыжный костюм, алого цвета с голубыми и черными вставками, который я купила в прошлом году, когда Кевин сказал что мы едем отмечать Новый год в горы. Мы так и не поехали туда, и потому я даже не срезала бирки и не вытягивала костюм из пакета. Теперь же пришлось.

   Но вместо машины Рэнда я неожиданно увидела на дорожке самого Рэнда, который тянул за собой двухместный тобогган оббитый темным сукном, не понятно какого цвета издалека. Поставив тарелку с недоеденными хлопьями, я побежала обуваться в свои Гор-теки, и искать шапку и шарф. Когда Рэнд взобрался на ступеньки, я уже открывала ему дверь навстречу и выходила сама.

   - Хорошо выглядишь, - он оценивающе пробежался по моему костюму, но в этом взгляде не было никакого мальчишеского оценивания, а скорее одобрение, что я тепло оделась. Натягивая перчатки, я просто пожала плечами:

   - Купила еще в прошлом году, но у меня так и не было возможности одеть его.

   Рэнд застыл, пораженно смотря на меня, не понимая, шучу ли я.

   - Хочешь сказать, что живя в городе, похожем на резиденцию Санта-Клауса, ты не пользовалась лыжным костюмом?

   - Нет, и не думала, что придется.

   - Ты хочешь сказать, не надеялась? - подколол меня Рэнд, и, удержав меня за шарф, легко и быстро поцеловал в губы, после чего я показала ему язык.

   - Может и не надеялась. Но скажи. Мы вот на этом будем передвигаться?

   - А ты имеешь что-то против?

   - Нет, но мне раньше как-то не приходилось кататься на санках.

   - Скажи, что ты шутишь? - теперь Рэнд явно просто отказывался мне верить. Он помог мне сойти с немного скользких ступенек, и так и не отпустив мою руку, повел в ту сторону, где стоял тобогган. Его явно ужасала сама мысль того, что я могла не кататься на санках и уж тем более не любить такое занятие.

   Я подождала пока он возьмет веревку от саней, и мы пошли прочь из ворот.

   - Я не говорю, что совсем никогда не каталась, - исправила я свои слова. - Просто мало. Возможно несколько раз. И к тому же я же не говорю, что мне не понравилось, я ведь не человек спорта. А среди друзей у меня постоянно были такие же, как я - пассивные люди, с менее азартными увлечениями.

   - Тогда я просто обязан наставить тебя на путь истинный.

   Он еще минут пять сокрушался, на тему того, как может человек, живя в городе по соседству с горнолыжным курортом, с постоянными снегопадами и чудесной зимой не любить снежные виды спорта.

   - Ты хоть понимаешь, что это тоже самое, что и жить на Гавайях и не ходить плавать?

   - Понимаю, и мне нисколечко не стыдно, - отозвалась я, напустив на себя равнодушие.

   Мы шли неспеша мимо дома сестер Клеменс, уже готового во все оружия к Рождеству. Я знала, что у них висит в комнате календарь, в котором они зачеркивают дни к этому празднику, и им был толк с этого - приезжали их родственники, и сестер просто заваливали подарками. Но сегодня вспоминая об этом, я уже не почувствовала привычной зависти. Нет, у меня было теперь что-то дороже детских обид. Когда я рассказала об этом Рэнду, он не стал насмехаться над ними.

   - Моя сестра тоже так делает. Да и многие взрослые тоже. Рождество это ведь так хорошо. Семья собирается вместе, идет на вечернюю службу, потом поет колядки, и садиться за праздничный ужин. Я всегда думал, что когда у меня будет семья, я постараюсь сохранить все те традиции, которым нас учила мама.

   Я двумя руками обхватила предплечье Рэнда и прислонила к нему голову, взирая из-под шапки на низ его подбородка.

   - Когда ты об этом говоришь так, мне тоже хочется подобного Рождества. - мой голос прозвучал так мечтательно, что Рэнд усмехнулся. Он наклонился ко мне, всего лишь на долю секунды и поцеловал меня в нос. К сожалению, я уже озябла в нос, и не ощутила поцелуй сполна, каким бы детским он не казался.

   Потом по очереди шли дома всех наших остальных соседей, и мы обсуждали с Рэндом то, как красиво домики были украшены. Все вокруг блестело под ясным зимним солнцем, светящим с чистого голубого неба - недавние снежные тучки разошлись, подарив чудную погоду. Деревья стояли в снеговых шубах, покрытые снегом вплоть до кончиков веток, даже казалось, что у их основания витает едва заметный туман из снежинок, потому что даже стволы деревьев были окутаны белесой пеленой, тонкой, как паутинка, и все же заметной. Лес, к которому мы шли, как я поняла, казался мне молчаливой картинкой, нарисованной каким-то загадочным художником. Деревья молчали, и весь лес тоже, потому как не было ни ветра, ни людей, а животные спали по своим норкам. Смотря на окружающий зимний мир, мне представлялись маленькие рыжие белки, которые свернувшись, дремлют в своих дуплах, хотя я не была уверена, что белки вообще зимой спят.