Желанная герцогиня (СИ) - Любимка Настя Страница 43

Жрец ранил свою ладонь, выпуская кровь и пока я переваривала сказанное о переродившейся душе, коснулся моего лба окровавленными пальцами. Место соприкосновения зажгло. Не так, чтобы завопить от боли или отпрянуть в ужасе, просто появились три точки, которые я ощущала согревающим теплом, немного жгучим.

— Я, Шева Миррай, душой и телом принадлежащая Священной Паре, принявшая дорогу божественного служения, и следующая ей в миру, на Грани и за Гранью, клянусь переродившейся душе хранить тайны: мирские и ниспосланные богами. Клянусь следовать божьей воле и помогать любым способом переродившейся душе, ныне Хозяйке Священной Колыбели, герцогине Анастейзи Моррисон, герцогине Дарремской. Клянусь молчать о ее делах, клянусь не навредить, клянусь во имя Священной Пары стать опорой и поддержкой. Пред очами великих я окропляю своей кровью светоч жизни, и прошу принять мои клятвы.

Авеш после того, как нарисовал на моем лбу знаки, опустился на колени, и теперь очередь рисовать на моем лбу настала пора Шеве. Я уже не удивлялась тому, что она действовала синхронно с мужем. Ткнула меня ровно в те же точки, уже горящие огнем, на моем лбу и также опустилась передо мной на колени.

Впрочем, нет… Вряд ли передо мной… Я не могу описать происходящее, потому что не видела, что творилось за моей спиной и даже то, что ощущала сложно сложить в какие-то внятные и подходящие слова. Чувство парения? Невероятной, необъятной свободы? Страха, потому что позади сила неясного и пугающего характера? Эйфории, потому что безграничная любовь направлена на меня?

Одно могу сказать точно — Священная Пара засвидетельствовала клятвы лично и теперь ждала моего ответа.

Не скажу, что мной кто-то руководил, просто в один момент я поняла, что должна делать дальше: знания о том, как я должна поступить, что сказать, проявились в голове будто всегда там были. Впрочем, лишь спустя минуту я поняла, что мой старичок дух сейчас со мной, в моей голове… Это его знания…

И даже неудивительно, что у меня получилось с первого раза. Я выпустила свою магию шестью нитями, идущими прямо изо лба, из тех самых кровавых точек, которые устремились ко лбам жрецов. Ровно по три на каждого. Соприкосновение моей магии и их тел вышло фееричным, сноп разноцветных, радужных искр окутал их головы, а затем буквально поглотил их тела, на краткий миг ослепив меня, заставив на несколько секунд зажмуриться.

Жжение на лбу прекратилось, зато в груди поселилось тепло. Знаете, правильное такое, будто я свое родное приумножила. Может, так оно и вышло, и только что мне увеличили магический резерв? Кто его там знает?

— Я, герцогиня Анастейзи Моррисон, герцогиня Дарремская, ныне Хозяйка Священной Колыбели, принимаю ваши клятвы и обещаю не судить, ибо я — Хранительница Священной Земли, а судьи — Священная Пара. Я приношу в дар часть своей силы, дабы приумножить ваши, я скрепляю наш союз живительной энергией, ныне утраченной и обретенной с моим приходом. Да будет Священная Пара свидетелем!

Я не видела, знала, что за моей спиной воистину удивительное зрелище. Бог и Богиня… Но мне не было дозволено их увидеть, их видели Шева и Авеш, и лица у них были блаженные, восторженные, обожающие…

Зато на мои плечи опустились божественные длани и это было… Как бы так сказать, страшно? Волнующе? Обнадеживающе? Выражение «появились крылья за спиной» обрело смысл.

Все длилось краткий миг, давление и чувство парения исчезли, оставив вместо себя радужный свет, окутавший нас троих.

— Клятвы подтверждаем!

Глава восемнадцатая

— Ах, какая же красивая! Ах, какая же славная! — пел Власен пританцовывая вокруг меня.

— Ах, какая же румяная! И сердцем справная! — вторила ему Радия, заменив парня в странном хороводе.

Я сидела в удобном кресле в центре обеденного зала и чувствовала себя двояко.

Во-первых, мне было смешно от того, что я, можно сказать, главное блюдо, а приходилось держать лицо.

Во-вторых, я не могла отделаться от мысли, что через полхода точно также над сыном буду скакать я, поздравляя его с первыми именинами… Традиция, понимаешь ли…

В-третьих, несмотря на комичность, мне было приятно, а уж тот факт, что об этом мечтала Стейзи, вызывал горечь… С ней эту традицию никто не вспоминал. Домочадцы старались, устраивая мне праздник, а сейчас и вовсе чуть ли не лопались от важности и радости.

Даже Илюшка радостно хлопал в ладоши (через раз получалось) на руках Интены.

— Ах, как здорово, что на свет ты появилась, — эту строчку уже пел Рудик, которого сменила Марика.

— Миру радостью пролилась… — На этом моменте меня окружили вообще все дети, находящиеся под моим крылом (кроме младенца королевы, конечно же).

— Да будет твоя тропа священной, — хором запели они, ведя вокруг меня хоровод, — Да будут мысли — верными, да будут деяния — благословлены! Да будешь вечно счастлива ты! Приди же Священная Пара, осени милостью и благодатью!

— Приди же, приди! — вторили детям уже взрослые. — Хозяйку нашу благослови!

Я не могла отделаться от чувства, что я — новогодняя ель. Для пущего эффекта осталось только засиять, как та самая звезда на верхушке. И только я про это подумала, как меня окутало радужным сиянием…

Ну надо же, призыв «Дед Мороза» и «Снегурочки» выполнен успешно. Пусть Священная пара и не показалась, зато своей магией щедро в меня плеснула. Хотя скорее макнула, да так, что я зажмурилась под восторженные вопли собравшихся от яркого света. Меня подраслабило… Потому что магия богов — не шутки, она всегда ощущалась мной как нечто связанное с эйфорией. Тебя словно нежат в больших и ласковых руках. Дарят свою любовь…

О чем-то громко перешептывалась взрослая часть домочадцев, но смысл ими сказанного от меня ускользал, совершенно невозможно сконцентрироваться, когда тебя и плющит, и распирает от удовольствия.

В какой момент я счастливо рассмеялась — не знаю. Я свой смех и вовсе словно со стороны слышала. Но ему вторили детские голоса.

Наверно, именно смех стал спусковым крючком к тому, чтобы ко мне побежала ластиться детвора. Я переобнималась со всеми и не по одному разу, а уж на волне счастья перечмокала детские макушки, Власену и вовсе поцелуй в щеку достался, от чего тот завис с выпученными глазами и краснющими от смущения щеками. Ни дать ни взять лупоглазая свеколка. Чудо-мальчишка!

И конечно же, после такого остальные воспитанники также захотели получить поцелуй в щечку, дети слуг только завистливо вздохнули, но ко мне бежать не стали. А мне и не жалко вообще всех чмокнуть. Хорошие детки… Все.

— Иди сюда, Дурса, — вздохнув, позвала я, видя, что девчонка мнется, хоть и желает получить от меня поцелуй. — Если хочешь, конечно…

— Очень! — она буквально влетела в мои объятья и доверчиво подставила щечку.

Я погладила девочку по волосам, звонко поцеловала и отпустила, за Дурсой очередь образовалась. Я и детей слуг не обделила, все это, конечно, заняло какое-то время.

— А нас Хозяйка поцелуем одарит? — лукаво вопросил Тирхан, подходя ближе. — Поделится благословлением Священной Пары?

— Еще как одарит, ближе подойди и склонись, — рассмеялась я и расцеловала учителя в обе щеки под дружный хохот, когда тот наклонился ко мне.

Не обделила вниманием и остальных своих приближенных. Люси зарделась маковым цветом в моих объятьях, что-то тоненько пискнула, что я всерьез задумалась над тем, что она от переполняющих чувств грохнется в обморок. Но обошлось. Аррияша обнимала чуть ли не насильно. Его медвежья хватка и неуклюжесть в выражении эмоций добавляли пикантности, заставляя меня мысленно хихикать. Словно и не было первой жизни и прожитых лет. Словно мне только исполнилось двадцать четыре года и впереди еще много безоблачных деньков и чудных открытий. Я все время забываю, что мне здесь совсем немного лет и тело реагирует согласно своему биологическому возрасту.

— Иди сюда, мое сокровище, — протянула я руки к своему чадушку, и Интена подала мне сына. — Ты ж мое золотце, будем маму поздравлять?