Дылда Доминга - Erratum (Ошибка) - 2 (СИ) Страница 44

— Даже если и так, нас слишком мало для того, чтобы развязывать ее.

— Если мы будем выжидать, может оказаться слишком поздно, — Уриэль окинул взглядом своих воинов. — Мы нападем на колодец, завтра утром.

Глаза большинства одобрительно сверкнули в ответ на его приказ, и лишь Петра не разделил всеобщей радости. Ему не нравилась идея атаковать колодец. Это было бессмысленно: чего они добьются, перебей они хоть всех демонов судьбы? Только настоящей войны, даже если нынешняя угроза была призрачной. И к тому же, он не верил в падение Лили. В последнюю их встречу Петра понял, что она помнит. Так как же человек, прошедший ад до самого дна, мог пасть? Она была тем, чем была: ни ангелом, ни демоном, и ей неоткуда было падать. Остальное были лишь названия и условности.

И, как бы он ни крепился, но должен был признать, что внизу ему тяжелее будет держаться на расстоянии от Сильвии.

— Ты боишься? — неуверенно спросил Таната, подойдя к Петре.

— Да, — произнес Петра, подымая взгляд, — но не того, что ты думаешь. Я боюсь, что Уриэль ошибается, и мы только навредим своей вылазкой.

— Как смерть пары десятков демонов может навредить? — удивился Таната.

— Что, если Аба не нарушал договора?

— О чем ты?

— Что, если его просто нет на месте? — предположил Петра.

— Тогда кто творит все то зло, что происходит?

— Мало, что ли, всякой мерзости, — сплюнул Петра.

— Но почему ты решил, что это не он?

— Потому что, если только это не ловушка, для него слишком все глупо и нелогично.

— Но он же зло! — воскликнул Таната.

— Но не идиот! — в тон ему ответил Петра. — Ему незачем было удерживать Синглафа. Чихать он хотел на всех посланников свыше. Он забавлялся ими, насмехался, но не удерживал, никогда.

— Значит, хотел что-то скрыть, — возразил Таната.

— Что? Что такого нового мы узнали из твоего рассказа?

— Что в аду появились аспиды, хотя бы, — возмутился юный ангел. Он столько времени потратил для того, чтобы раздобыть информацию, а теперь ему заявляли, что она бесполезна.

— Аспиды или один аспид? — Петра тяжело смотрел на парня. — Появился или остался? Кем бы ни был Аба, он всегда соблюдал определенные правила игры. Если же мы вторгнемся на его территорию, беды не миновать.

— Ты говоришь, словно его подчиненный, — с отвращением произнес Таната. — Уриэль сказал биться — значит, мы будем биться. — И зашагал прочь к лагерю, оставив Петру в одиночестве.

Поднявшийся в холмах ветер шевелил отросшие волосы Петры. Он мог бы убить нескольких демонов. Но что они будут делать, если им навстречу выйдет Лили? Обнажат клинки и с криком пронзят ее насквозь, забыв обо всем, что она для них сделала? Или застынут на месте, как истуканы, не в силах принять верное решение, и станут идеальной мишенью для крылатого отродья? Все варианты грозили закончиться плохо, а что-то подсказывало Петре, что без участия Лили в этой битве им не обойтись. И что делать, если их симпатии разделятся: если часть ангелов встанет на сторону Лили, а часть против? Им останется лишь перебить друг друга. И это будет по-настоящему страшно. Страшно иметь друзей и любимых во вражеском лагере, стоя с мечом посреди сражения.

37

— Тебе как обычно? — в глазах бармена притаились лукавые искорки. Странная девчонка, появившаяся недавно в их баре, притягивала взгляд.

— Да, пожалуйста, — пробормотала Лили, слегка смутившись. Вот она и дожилась до статуса “завсегдатая” питейного заведения. Как же все это было странно. Похоже, идея Самаэля подсадить ее на алкоголь вместо наркотиков сработала лучше, чем он ожидал. Ее тянуло в бар теперь почти с такой же силой, как несколькими днями раньше — в нижние слои. Нет, здесь не было реалистичных видений, магии иллюзий, зато и не было горького разочарования после — лишь обволакивающая тишина, опускающаяся на голову и притупляющая боль. Легкое покачивание на волнах забытья.

Самаэль обычно составлял ей компанию, но на этот раз Лили улизнула из ада сама. Ей хотелось побыть одной, а может, не хотелось демонстрировать ему, насколько хорошо удалась его затея, чтобы он не придумал чего-нибудь еще и не лишил ее этой маленькой отдушины.

— Что-то ты сегодня задумчивее, чем обычно, — по-дружески подмигнул ей бармен. — А где твой приятель?

— Дома, — вздохнула Лили, отодвигая бокал и кивая на него. — Повторишь?

На месте пустого бокала в мгновение ока возник полный, Лили даже не успела заметить, как это произошло — бармен знал свое дело.

— Так что, поболтаем? — не унимался парень.

— Нет, — отмахнулась от него Лили, припадая к новому стакану.

— Просто “нет” и все? — возмутился бармен. — А что, лучше напиваться молча в полном одиночестве? — Его брови картинно поднялись вверх. — Смотри, а то станешь, как он. — И парень брезгливо указал в сторону уснувшего за стойкой неряшливого типа.

— Да ладно тебе, — смягчилась Лили, поглядев в ту сторону. — Скажешь тоже. Он же, наверное, тут и родился.

— Зря так думаешь, — бросил бармен, протирая очередной бокал, — он появился здесь немногим раньше тебя.

Лили снова посмотрела в сторону незнакомца: что-то в нем казалось ей смутно знакомым. Но крепкий напиток обжигал ее горло и расходился приятным теплом по всему телу, и вскоре ее перестал волновать пьяница на другом конце барной стойки, и вообще все прочие глупости в мире.

— Может, тебе вызвать такси? — раздался сквозь мягкую вату опьянения голос бармена. И Лили едва не ляпнула, смеясь: “такси в ад не ходит”. Но потом сосредоточилась и, помотав головой, выложила деньги на стойку. Слезть с табурета получилось не с первого раза, но, в конце концов, ей это все же удалось, и Лили неуверенно зашагала на выход. Следовало пройтись по воздуху и достаточно протрезветь, чтобы вспомнить необходимую последовательность и место, в котором она оказалась, выйдя из окна в спальне Ника. Ей пришлось немного поработать над точкой выхода, как объясняла Грерия. Но поскольку бар достаточно хорошо запечатлелся в ее памяти, сконцентрироваться на нем почти не составило труда.

Уже в дверях Лили заметила, что пьяница неверной походкой бредет ей наперерез. И не успела ничего сделать, как они схватились друг за друга в поисках равновесия и едва не вывалились наружу, вызвав грохот веселья внутри бара.

— Да уж, настоящий цирк, — пробормотала Лили, пытаясь прийти в себя.

— Нечего было так напиваться, — проворчал мужчина, и Лили в возмущении подняла на него взгляд. Да как он смел еще и обвинять ее! И… обомлела. Потому что сверху на нее уставились серые глаза Синглафа.

— Синглаф? — Мысли путались, пальцы мелко задрожали. — Нет, этого не может быть.