Моя строптивая пара (СИ) - Буланова Наталья Александровна Страница 44

Но даже в выборе пары Плетка оказалась не такой, как все. Ее второй половиной была женщина. Плетка считала ее истинной, хотя все мужчины, что оставались с парой мучительницы наедине, знали, как глубоко она ошибается. Возлюбленная маньячки позволяла себе сексуальные игры, на которые никогда не пошел бы оборотень, нашедший настоящую половинку.

Как только Муна раскрыли и заключили в камеру, любовница маньячки стала часто захаживать в гости к оборотню. И чем больше визитов та наносила, тем ярче горела яростью пыток Плетка, тем больше истязала тело.

На Муне неделями не было живого места, начались изменения в сознании, непереносимость прикосновений. И когда пара Плетки навестила оборотня несмотря на раны, тот превратился в зверя и вцепился ей в глотку..

После этого Плетка превратилась в его кошмар наяву. Муна перевели в клетку, блокирующую оборот, и зверь больше не имел даже частичного выхода. С тех пор ночи и дни смешались в пытку, смазывая время. Оборотня кормили ровно настолько, чтобы в нем теплилась жизнь. Руководство изолятора не вмешивалось, затаив зло на Муна за махинации и обман, дав Плетке полную свободу.

Он стал предателем. Не гибрид, не свой, почти не живой.

После раскрытия изоляторов Плетку должны были казнить, но воплощение ада не так легко убить. Каким-то образом Плетка выжила, о чем никто не подозревал. Женщина умело скрывалась, и только теперь Мун понял, что редкая пропажа гибридов в клане Дмитрия, скорее всего, ее рук дело.

Похоже, Плетка давно искала возможность поквитаться с Муном, заставить его страдать как можно сильнее. Вот только он никого не подпускал к себе, не имел привязанностей и любил только деньги. Но и враг, и волк понимали, что лишать его заработанного бесполезно: заработает еще, что делал не раз.

Поэтому зараза затаилась рядом, выжидала подходящего момента, готовя почву, ища повод. И стоило найти пару, как Плетка больше не могла сидеть в тени и показала свой чудовищный оскал.

Только теперь Муну есть что терять. И за свое он порвет голыми руками даже без оборота!

Здоровая злость заполнила сознание оборотня, и он зацепился за нее, загоняя страх за свое солнышко в самые дальние уголки души, разъясняя рассудок. Сейчас ему, как никогда, нужна трезвая голова!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ГЛАВА 106

ГЛАВА 106

Черный монстр резко вошел в поворот по дороге, ведущей к особняку Суворова, и Мун окаменел на сиденье. Судя по нарастающему гулу, им навстречу на всех парах неслась машина. Просвистела мимо, как ветер, и альфа нажал на тормоза так, что волки чуть не протаранили лбами лобовое стекло.

— Кто это? — Мун клял себя за дневную слепоту. Какого черта он не видел? Почему?

Три секунды молчания Стаса стоила десятка седых волос казначею.

— Кажется, за рулем была Санни. И я не уверен, но что-то блестело у ее виска. — Стас уже набирал Егору, когда мимо просвистели еще две машины погони. Третья остановилась, стекло опустилось, и охранник доложил:

— Чех взял в заложники Санни. Требований не выдвигал. Похоже на похищение.

Мун тут же выскочил из машины, крикнув Стасу:

— Езжай к своим. Я справлюсь.

Он понимал, что альфа просто разорвется на части, если поедет с ним в погоню. Но именно в этот момент по рации доложили:

— Альфа, состояние вашего сына нормализовали. Сейчас он под присмотром матери и доктора. Охрана усилена.

Мун обежал машину и по рокоту определил заднюю дверь.

— Сзади кто сидит? — спросил у Егора, распахивая дверцу.

Не хотелось шлепнуться кому-нибудь на колени, понятное дело.

На сиденье тут же послышался шорох, голос одного из охранников торопливо заметил:

— Садись, свободно!

Никто не терял времени. Один Суворов колебался. С одной стороны, жена и ребенок в порядке, нужно помочь поймать предателя и спасти пару Муна. С другой, он все время думал, есть ли еще предатели среди тех, кто остался с его семьей.

Из-за тонированных задних стекол было непонятно, кто сидит за девушкой в машине и держит у виска пистолет.

— Она за рулем, он позади? — спросил Мун у Егора.

Альфа поразился: Мун же ничего не видел. А волк будто понял немой вопрос и добавил:

— Иначе наши давно бы его пришили. Значит, их останавливало то, что они могли попасть в Санни..

— Не только. Они на моей машине, Мун, — громко сказал Альфа, сминая оплетку руля.

— Твою мать! Она бронированная! По колесам стреляли?

— Боимся, что она въедет в дерево. Девушка не пристегнута.

— Черт возьми! — выругался Мун. — Трогай, Егор, что стоишь?

Правая рука покосилась на альфу в ожидании приказа.

— Мун, веди стаю. Я удостоверюсь в безопасности своих.

Егор только этого и ждал. Волкам с их строгой иерархией при разделении нужен главный. До этого автоматом в отсутствии Суворова правая рука альфы вел всех, но теперь нужно, чтобы Мун решал основные вопросы. Иначе он никогда не простит, если что-то пойдет не так. Никто не простил бы…

ГЛАВА 107

ГЛАВА 107

— Расскажи, что случилось! — приказал с заднего сиденья Мун.

Егор быстро пересказал случившееся, и оборотень почувствовал едкий вкус во рту:

— Это точно Санни? Зачем ей было вылезать в окно?

Что за бред? Это точно она?

— Мы тоже не поняли, но кто знает человечек? Может, в панику ударилась? — Егор начинал раздражать Муна. Разве можно быть таким поверхностным!

— Вы верили только глазам? — спросил оборотень, который в последнюю очередь полагался на зрение.

— Обижаешь! Мы же оборотни! Пусть многие не знали черт лица, но запах точно ее. Она прилично напетляла по саду, пока ее не схватил Чех.

— Чех? Из внешней охраны? — Казначей вспомнил ничем не приметного мужчину, который три года назад примкнул к стае, прошел проверку альфы и раз за разом доказывал свою верность.

— Да. Он самый, — подтвердил Егор.

— Значит, это он крыса? Вот скотина! Что ему не так? За что продался? — Мун понимал, что всему должна быть причина. Если только он изначально не задавался целью проникнуть в стаю и стать своим, чтобы потом ударить в самое сердце.

— Не могу знать. — Егор изо всех сил стремился догнать хотя бы своих, жал на педаль газа, лихо входил в повороты.

Муну невероятно хотелось сесть за руль самому. Казалось, что Егор плетется, когда можно лететь. А еще оборотень жутко, просто до рези в глазах, хотел видеть. Еще никогда его так не беспокоил его недостаток!

Даже глаза заболели!

— Дай рацию! — приказал Мун и спросил: — Кто впереди?

— Семеро наших на двух машинах. Я взял только внутреннюю охрану, перестраховался, — сообщил правая рука альфы.

— Мы отъехали примерно на два километра? Сворачивай направо! Мы сократим путь по проселочной и встанем поперек дороги!

— Можем не успеть. А если и получится, то нас протаранят в бочину. Моя тачка, стоит напомнить, не бронированная, как у альфы, — осторожно напомнил Егор.

— Санни не протаранит. Она свернет в поле, а там замедлится. Тогда у нас появится шанс. Иначе скоро они выедут на шоссе и начнется смертельная игра в шашечки. Риск аварии значительно возрастет, а мое солнце хрупкое.

Муну стоило представить, что случится при резком торможении, и тут же снова глаза заболели так безумно, что оборотень зарычал.

— Понял, сворачиваю! — вошел в поворот Егор, выжимая из машины по проселочной дороге все, что мог. — Нам еще повезло, что не было дождя.

Мун прислушался к себе, не понимая, почему его так тянет назад. Просто безумно, волоком, словно кто-то вцепился за волосы и дергает. Несмотря на то, что любимая впереди, находится в смертельной угрозе, у волка не было ощущения, что он идет на спасение.

Может, все дело в зрении? Может, если бы Мун сам видел, как Санни пронеслась мимо, у него не оставалось бы сомнений?

Чертовы глаза!

— Останови! Я дальше на лапах!

— Но, Мун?