Пособие для Наемника (СИ) - Анастасия Машевская Страница 44

— Портки Создателя, барон! Эти бедолаги, что, всем табором лечили вам простуду и в рамках лечения на три года запретили эль и шлюх?

— Чего? — не уяснил Эмрис.

— Говорю, смотрите вы на этих оборванцев так, словно с каждым знаетесь лично, и притом знакомство у вас скверное.

Железный встряхнулся: вот он о чем.

— Нет, — помотал головой, — нет, я не знаю их лично. Но у меня были отличные ребята, которым притаскивали таких вот лекарей, или они вызывались сами, и ни один из моих бойцов не выжил. — Как бы ни старался Эмрис держать себя в руках, его черты ожесточились.

Он ведь так и не спросил за смерть своих людей в Патьедо и с самой Идель.

— М-м, — протянул Рейберт, удовлетворяясь ответом. А вот Идель выгнула брови:

— Как вообще оказалось, что вы подпустили этих шарлатанов к своим людям?

Отложив претензию до более удачного времени, Эмрис ответил:

— Ситуации бывают всякие, леди. Иногда ты просто не можешь уследить за всем, или можешь быть ранен сам. Или еще что. А потом выясняется, что какой-нибудь трактирщик, или какая-нибудь рыцарская дочка, или сердобольный монах, чей храм мы успели спасти при атаке на город, притащил в благодарность за помощь вот такого оборванца. Мол-де, он лечит и глазные болезни, и колики в желудке, и оторванные ноги. А потом выясняется, что все, что он лечил в жизни — это язвы в заднице, которыми монахи щедро обмени… — Эмрис осекся еще до того, как понял, что Идель, не сдерживаясь, смеется.

— П… простите, ваша светлость. — Он постарался вернуть разговору нейтрально-вежливый тон. — Мне не следовало…

Но Идель все еще веселилась, и Железный растерялся между тем, что впервые слышит, чтобы она смеялась так заливисто, и тем, что, возможно, она смеется над ним.

— Я не понимаю, миледи, вас настолько развеселило… мое мнение о способностях этих голодранцев?

— И это тоже. Но в основном то, барон, что у нас, наконец, нашлось нечто общее.

Эмрис едва не отпустил гнилостную шутку — уж не имеет ли она в виду язвы на заданице? Но ограничился тотлько непримечательным:

— Неужели?

Идель хотела было ответить, но впереди различилось облако пыли, и издалека донесся характерный ритмичный хруст — звук шагов при марше. Леди нахмурилась и поднесла ладонь ко лбу, вглядываясь вдаль. Железный, ощутив легкую горечь, что был сорван такой отличный момент хоть немного наладить общение с этой женщиной, всмотрелся тоже.

— Нуатальцы, — сообщил он. — Кажется. Из-за пыли видно не особо хорошо.

Когда две процессии оказались ближе, Эмрис подтвердил догадку:

— В самом деле нуатальцы. Должно быть, договорились с кем-то о временном союзе, чтобы успеть укрепиться, пока место Патьедо в местной грызне не занял кто-то еще. Интересно только, как они узнали так быстро, учитывая, что они едва ли не дальше всех от Патьедо.

Идель приняла безмятежный вид:

— Кто знает. — Она повела плечом, и конь, откликаясь на движение, чуть повернул голову в сторону. Женщина выправила его курс и продолжила: — Может, в самом деле в сговоре с кем-то.

— А может, — Эмрис чуть сощурился, — лорд тайный советник и это устроил заблаговременно, да? — Он понял, что понятия не имел, чего ожидать от лорда Дайрсгау, однако, похоже, ожидать стоило абсолютно чего угодно.

— Да? — Просто переспросила Идель, причем таким тоном, что Железный не стал бы наверняка говорить о согласии.

Вскоре одна из процессий должна была уступить дорогу, и Идель, сочтя, что их по количеству меньше, у них сукно и неукоснительное намерение не ввязываться в прочие неприятности, мотнула головой, приказывая сойти с дороги. Они могли переждать поблизости, но предпочли отойти подальше, чтобы не дышать пылью. В этой полосе и без того слишком жарко, и дорожная грязь липнет, как мошки к меду.

Командир когорты, одетой сплошь в доспехи из кожи, проезжая мимо, пусть и на расстоянии, обернулся к деорсийцам и отсалютовал Эмрису, сочтя того главным в процессии. Железный кивнул в ответ. Командир снова выправился в седле и продолжил вести людей, а Эмрис опустил глаза и хмыкнул под нос. Стараясь замаскировать смешок, он тронул губы с углов согнутым пальцем. Тот прошелся по щетине. Н-да, еще не бородач, но побриться бы уже не мешало. Хотя, пока они не в Деорсе и он не почтенный лорд, наверное, можно дать себе немного воли.

— Ну а вы почему смеетесь, барон? — Идель отогнулась в сторону и с любопытством взглянула на мужчину. Его лицо — с тяжелыми бровями, белесыми шрамами, и крупными, будто выбитыми в камне чертами — могло бы казаться жестким и резким, если бы не смешинки в глазах.

«И морщинки вокруг этих глаз, тоже минимум наполовину — от смеха» — впервые подумала женщина.

Железный оглянулся:

— Из-за этого командира. Он зеленый еще, как детская рвота.

— Считаете? — Вопрос прозвучал до того светски, что Эмрис заподозрил, что леди знает ответ. — Почему?

— Это легко читалось по гордости на его лице. Он впервые командует.

Эмрис выкатил грудь и оскалился:

— Ну, как бы сказать, я знаком с императором Деорсы и с одной приближенной ему дамой. Это такие люди, которые командовать привыкли с пеленок, и на их лицах я видел что угодно, кроме горделивого самодовольства. И глаза у них, — добавил Эмрис чуть тише и осторожнее, перехватив взгляд Идель, — какими бы необычными ни были, никогда не блестят, как начищенный латный нагрудник.

Идель в ответ на это молчала несколько секунд, бездумно направляя коня ровным шагом. Затем отвернулась, уставилась на дорогу перед собой и как бы между прочим обронила:

— У вас хорошее зрение.

Железный с ответом не нашелся, но счел их сегодняшний диалог неплохим шагом в сторону взаимопонимания. Если она права, и им еще придется вместе работать в Редвуде, чего бы не попытаться сохранить хорошие отношения?

Постепенно дорога плавно пошла на подъем, а вскоре впереди открылись Оловянный Холм и венчавшие его укрепления из светлого гранита — городские стены и башни Иттории.

— Сорок две тысячи золотых талиев. — Коротко остриженный и слегка щетинистый молодой человек лет двадцати с двумя серьгами в правом ухе засиял. Его глаза блестели, блестела улыбка, даже маленькая родинка под правым глазом казалась натертой маслом! Все смазливое лицо молодого дожа Иттории цвело и… здорово просило кулака, думал Эмрис.

Идель сидела напротив щеголя в позе сродни той, какую Эмрис запомнил еще на императорском совете: откинувшись на спинку кресла и слегка заваливаясь набок. На сей раз ее светлость оперлась на подлокотник правым локтем и ненавязчиво подперла щеку.

Сам