Цветок сиреневой луны - Галина Валентиновна Чередий Страница 44

— Да, манни Елена. Лилигрин — наследный принц светлого государства.

— А если с ним что-то случится, у Лилимонуэль есть шанс стать правительницей?

— Ну, во-первых, правитель светлых, их отец, ещё пока вполне здоров и не намерен передавать власть. А во-вторых, помимо Лилигрина у Лилимонуэль есть еще четверо братьев, и все они старше её. Так что власть может перейти к принцессе только если вдруг по непонятной причине погибнет вся её семья. Что совершенно невероятно.

— А в государстве дроу принцесса могла бы стать правительницей, ну чисто гипотетически?

— Ты имеешь в виду: если вдруг что-то не дай Богиня случиться с правителем и наследником?

— Именно.

— Лена, то, о чем ты думаешь, просто чудовищно! Я даже думать о таком не хочу! — возмущенно отмахивается ведьма.

— А о смерти Рины думать хотите, манни Амалия? А о братьях Крайстах, что теперь просто живые трупы без неё? — резко говорю я.

Амалия дернулась, как от удара. Да, я жестокая стерва, знаю.

— Я не прощу смерти Рины и найду того, по чьей вине она умерла. Так что насчет наследования?

— Если принцесса Лилимонуэль родит ребенка от наследника, она станет правительницей, если… — Амалия запнулась, глядя на меня испуганными глазами. — Лена, неужели, ты думаешь, что она рискнет убить правителя?

— Не сейчас. Ей нужно, чтобы Рами на ней женился. Если не станет правителя, то он может и отказаться, и спихнуть её, например, Иферу. Такое ведь возможно?

— Да, если Рами станет правителем, то он может принять такое решение. Ведь брак должен быть заключен с принцем дроу. Но если всё это так, то это ужасно! Как же быть, Лена? — Ведьма выглядит потрясенной и беспомощной.

— У нас нет никаких доказательств, кроме моих домыслов. Нам нужны доказательства и время. Эти эпидемии, стихийные бедствия и неурожаи. Ей нужны соучастники. Одной такого не провернуть.

— Ты считаешь, что это связано?

— А как же! В моём мире такое проворачивают сплошь и рядом, всё отработано до автоматизма. Просто технология по смене режима правления. Главное — разжечь недовольство нынешними правителями. Тогда радикальная смена власти и следующая за этим всеобщая благодать заставят всех закрыть глаза на странности и даже беззаконие. Все ведь будут довольны.

— Но, Лена, ты представляешь, сколько энергии стихий нужно использовать, чтобы вызвать все эти явления искусственно?

— А вы уже забыли о пропавших ведьмах?

— Но ни одна ведьма даже под страхом смерти не стала бы участвовать в подобном. Это совершенно невозможно!

— Манни Амалия, мир не стоит на месте. Что если кто-то все же нашёл способ заставлять ведьм делать то, что ему нужно, даже вопреки их воле?

Амалия выглядела шокированной и раздавленной.

— Это ужасно, это просто ужасно, — бормотала она, едва не плача. — Что же нам делать?

— Пока не знаю. Знаю только, что если всё так, как мне видится, то я действительно им как кость в горле. И если так, то меня снова попытаются убить. Так что пока я исчезну. Попробую понаблюдать со стороны. Нужно подумать. Рассказывать обо всем правителю, пока не будет хоть каких-нибудь доказательств, не вижу смысла. Это только заставит их затаиться и придумать новый план. А я не сильна по части загадок и головоломок. Никогда детективы не любила.

— Думаю, ты права. Могу я кого-либо посвятить в это?

— Вам решать. Это ваш мир. Думаю, можно было бы рассказать Афри. Он поймёт. Есть соображения, где мне можно временно остановиться? Нужно спокойно обдумать, с чего начать.

— У меня есть дом в городе. Там все, правда, очень просто. И, думаю, тебе пока лучше не носить свои цвета.

— Ну понятно. Я ведь не хочу быть для всех красной тряпкой. Кстати, как обстоит дело с эпидемией?

— Плохо, Лена. Умирают дети. Люди в ярости и отчаянии. Магистры работают без сна и отдыха сутки напролёт. Но пока всё, что мы можем, — это лечить уже заболевших. Найти источник не получается. Всё очень плохо. И, самое плохое, — то, что кто-то по-прежнему упорно распространяет слухи, что во всем виновата ты. Так что будь предельно осторожна. Для тебя быть узнанной — почти гарантия расправы.

— Я не самоубийца. Ладно, манни Амалия, буду благодарна за ключи и адрес.

— Хорошо. Мне можно к тебе приезжать?

— Это же ваш дом. Хотя, если что-то узнаю — сама появлюсь.

Я одеваюсь в свой привезенный из «Гнезда Грифона» брючный костюм и обматываю голову платком, скрывая часть лица. Нужно идти, пока все ещё не проснулись.

— До встречи, манни Амалия.

— Береги себя, Леночка. Храни тебя Богиня.

Осторожно иду по просыпающемуся Азорому и не могу не заметить, как изменился город с момента моего приезда. Над ним будто повисла тягостная тень и это отражается во всём: в отсутствии на улицах украшений, хмурых лицах горожан. Кажется, даже движения людей стали скованней и жестче, во взглядах настороженность.

Дом манни Амалии похож на все остальные в этом квартале. Сплошная, метра три с половиной глухая стена отделяет двор дома от внешнего мира. В стене небольшая, выкрашенная в зеленый цвет дверь. Ключ проворачивается тяжело и петли скрипят. Видимо, Амалия действительно нечасто навещает свою недвижимость. Да и правильно, она же всё время в академии со своими девочками, а на каникулах чаще всего в полях.

В доме чисто, нет ни пылинки, и воздух не застоявшийся. Сразу вспомнился домик моей бабули и сильно защемило сердце. Захотелось засучить ногами и взвыть: «Домой хо-о-очу-у-у!». Да ладно уж. Если у нас бы столько стоял дом без присмотра, то давно уже растащили все ценное, и бомжи бы костры прямо на полу жгли. С другой стороны, кто рискнёт сунуться в дом ведьмы — мало ли, чем поплатиться придется. Да и бомжей у них, может быть, нет. Хотя куда в приличном государстве без бомжей? Надо будет спросить при случае.

Занять хозяйскую спальню мне понятия не позволяют, поэтому, раздобыв одеяла и подушку, устраиваюсь на диване в гостиной. Диван широкий и удобный и, когда шла сюда, очень спать хотелось. Но оказавшись в горизонтальном положении, поняла, что заснуть не могу — голова закипает от мыслей. Не иначе, много крови к мозгу прилило. Интересно, если на голову стану — смогу разгадать смысл жизни? Хотя кому он, собственно, нужен?

Покрутившись около часа сбоку набок, встаю и иду искать кабинет. Он оказался очень красивым, с большими окнами, выходящими в цветущий сад. Нужно будет сходить туда. Не то чтобы я поклонница ботанических шедевров, но вид за окном замечательный.

Найдя бумагу и перо, решаю упорядочить свои мысли.

Итак, принцесса