Золотые пески Шейсары. Трилогия (СИ) - Лайм Сильвия Страница 45

Торриен разлил им по бокалам красного вина из кувшина, в котором плавали еще фрукты и кубики льда. Положил ей на тарелку кусочек белой рыбы в соусе из креветок и мидий.

– Спасибо, – улыбнулась Иллиана смущенно. Подняла глаза и тут же встретилась с горящим золотым взглядом.

Ее щеки пылали как два факела, и вряд ли царевич мог это не заметить.

Он чуть склонил голову набок, разглядывая ее, слегка прищурившись, словно читал, как открытую книгу. Затем поднял бокал и негромко проговорил:

– За то, чтобы ты всегда мне улыбалась.

Иллиана хотела было сказать, что не хочет вина, но после этих слов просто не смогла не взять кубок и не чокнуться с ним в ответ.

Напиток оказался таким же легким, как хмельной мед, и таким же коварным. Его можно было пить так же легко, как виноградный сок. Однако через некоторое время неотвратимо приходило понимание, что соображаешь уже не так быстро, как прежде.

– Можно задать вопрос? – спросила Иллиана, чтобы поддержать беседу, когда они приступили к еде.

– Конечно, – кивнул Торриен, укладывая и себе на тарелку кусок рыбы.

– Ты, как царевич, наверно, должен знать, – издали начала девушка. – Почему в Шейсаре такие законы, связанные с выкупом человеческих женщин мираями?

Мужчина на миг замер, взглянув на Иллиану из-под сдвинутых бровей. Но затем медленно отрезал себе кусок нежного белого филе и положил в рот.

– Какие «такие»? – переспросил он. – Жесткие? Нечестные?

Вопреки словам, в его голосе не было раздражения. Мужчина был совершенно спокоен.

Не дожидаясь ответа Иллианы, он продолжил:

– Тебе может казаться, что так оно и есть. На самом деле – не совсем. Закон разрешает забирать женщин из Нижнего города, только уплатив очень большую сумму. Не каждому мираю под силу найти столько денег, чтобы купить себе хасси. А уж тем более сайяхасси. Это еще дороже. Размер вознаграждения специально назначается царем, чтобы ограничить мираев в их желаниях. И оградить большую часть людей от их посягательств.

На этот раз сдвинула брови уже Иллиана.

– А не проще было бы отменить закон, чем сперва разрешать эту процедуру, а затем налагать ограничения? Нельзя просто не забирать женщин?

Торриен внимательно следил за девушкой, пока она говорила, будто считывая мельчайшие, даже самые скрытые ее вспышки раздражения, негодования, тоски по дому.

– Увы, – ответил он негромко, когда она закончила.

– Но почему?

– Потому что нам нужны сайяхасси, Иллиана, – ответил он чуть резче, чем должен был.

Девушка вздрогнула.

– Зачем? – спросила, не ожидая, что ответит. Ведь он вполне мог и промолчать. Это она – его собственность, а не наоборот.

Но он ответил.

– Потому что у нас рождается очень мало детей, – медленно произнес он, отпивая вина из бокала и продолжая следить за ее реакцией.

Иллиана вспыхнула.

Торриен тем временем продолжал:

– И каждая человеческая женщина, способная родить мирая, – на вес золота.

Девушка громко сглотнула и отставила тарелку. А затем, разглядывая завитушки на каменном кубке, проговорила:

– Золотом за нее и платят… Получается, я нужна тебе для тех же целей?

Ее голос неожиданно стал хриплым и бесцветным. Она подняла на царевича взгляд, от которого Торриен на секунду сжал губы и нахмурился. Словно его кто-то ударил. Но уже через мгновение это впечатление пропало. Он снова был спокоен, как каменная скала. Медленно взял в руки кубок и снова отпил.

– Нет, – прозвучал его ровный ответ.

Он медленно моргнул и мрачно посмотрел на нее, словно направив взгляд прямо в сердце.

Иллиана вздрогнула – золотые глаза прожгли ее насквозь. Сжала руки в кулаки и прищурилась. А затем вдруг ответила то, что совсем не собиралась говорить:

– Ты лжешь…

И сама вдруг смутилась от своей наглости.

Но ей не хотелось вот так. Не хотелось быть блюдом, до которого пока не дошли руки.

Золотые глаза царевича вспыхнули огнем, но ни один мускул не дрогнул на его лице. А затем он чуть склонил голову набок и медленно проговорил:

– Не лгу. И могу доказать тебе это прямо сейчас, мое сокровище…

Отставил бокал, поднялся с матраса и невозмутимо расстегнул пуговицу в основании рубашки. Стянул ее сперва с одного плеча, обнажив рельефные мускулы под смуглой, будто сияющей кожей, затем со второго.

Иллиана громко сглотнула, разглядывая мощную грудь, кубики на плоском, твердом животе, крупные мышцы на руках, увитых браслетами.

Торриен коснулся пряжки брюк, и пульс ударил по вискам девушки. Нарочито медленно царевич расстегнул ремень, отпустил завязки и позволил штанам упасть.

Иллиана хотела зажмуриться, но ничего не вышло. В горле пересохло, а взгляд сам уперся в огромный, твердый как камень член.

Через мгновение до ее ушей донеслась едва слышная усмешка. Взгляд сам собой взвился вверх, встретившись с насмешливыми глазами Золотого змея.

Иллиане захотелось провалиться сквозь землю от мысли, что царевич заметил ее реакцию.

Но Торриен не сказал ни слова. Он просто развернулся, представляя женскому любопытству собственный упругий зад и мощную спину с широким, истинно царским разворотом плеч.

Немного лениво мужчина шагнул вперед, поднял руки и нырнул в воду – ловко, как дельфин или рыба, почти не поднимая брызг.

Через несколько секунд он появился на поверхности воды в самом центре бассейна и неторопливо поплыл дальше. Топазово-голубые волны расходились в стороны от его сильного тела, капли, как бриллианты, блестели на коже. Распущенные черные волосы намокли и прилипли к плечам, завораживая Иллиану. Хотелось дотронуться до них, сгрести в ладонь, зарыться пальцами и убрать назад, открывая широкую шею с напряженными выпуклыми венами.

На другом конце бассейна Торриен остановился, коснувшись бортика, развернулся и присел на ступеньку лестницы, расположенную где-то под водой. И взглянул на Иллиану.

– Ну и долго ты будешь сидеть там и смотреть на меня? – чуть насмешливо спросил он, приподняв темную густую бровь. Полные губы дерзко изогнулись.

Казалось, покраснеть еще сильнее невозможно, но Иллиане это удалось.

– Может, мне хочется тут сидеть? – надувшись, спросила девушка, и губы царевича изогнулись еще сильнее. Захотелось подплыть к нему и наговорить гадостей в насмешливое лицо, чтобы стереть это дурацкое выражение.

А может быть, эта мысль была лишь поводом, чтобы скрыть истинное желание.

– Ты лжешь, – с улыбкой на лице и легким превосходством Торриен вернул ей ее собственную фразу.

Иллиана вспыхнула, широко распахнув глаза. Прикусила губу и резко встала с матраса. Подняла руки и дернула крючки платья на груди. Пожалуй, даже слишком сильно. Послышался треск ниток, но вроде бы ничего не отлетело.

Быстро справившись с застежками, она скинула тяжелую ткань на пол, не сводя пылающего взгляда с царевича.

«Ну и пусть смотрит… – думала она. – Я больше не буду стесняться…»

Ей хотелось, чтобы теперь он перестал контролировать себя при взгляде на нее. Чтобы именно он не мог отвернуться и растерял остатки мыслей, а не она.

Вот только щеки все-таки нестерпимо горели, когда ткань платья сползла по плечам, оставив ее в одном тонком прозрачном подъюбнике, удерживаемом на бедрах поясом из золотых нитей. В последний момент девушка решила не снимать этот предмет туалета, посчитав, что он придаст ее фигуре больше пикантности, чем если она будет абсолютно обнажена. Светло-розовая ткань интересным образом прикрывала только попу и интимный треугольничек спереди, обнажая бедра двумя вызывающими разрезами.

Чтобы придать себе хоть немного уверенности в собственных действиях, Иллиана перестала смотреть на царевича, приподняла подбородок и, расправив плечи, вошла в бассейн.

Вода оказалась мягкой и невероятно теплой. По ее поверхности плавали розовые лепестки тех дивных растений, что украшали стены, превращая бассейн в какой-то волшебный оазис посреди леса.

Иллиана шагнула глубже. Вода будто ласкала ее тело, обнимала. Но не успокаивала. Девушка вдруг поняла, что каждый ее нерв под кожей будто звенит как натянутая струна. Горит под мужским взглядом.