Лана Ежова - Ее темные рыцари Страница 46

Я задохнулась от злости.

– Думай, что говоришь!

– Я-то думаю, – возразила она. – В отличие от тебя, я уже несколько лет свободна от предрассудков и правил, навязанных обществом. Я давно поступаю по велению сердца.

Грустно, но факт. В жизни Карины случились события, которые заставили взглянуть на многие вещи под другим, непривычным углом.

Помолчав, она решительно произнесла:

– Извини, Герда, но я не верю, что вы до сих пор… скажем так, не прошли тест на совместимость. Ты сама говорила, что объединение Гласа с рыцарями все равно что семейный союз. Ритуал подразумевал, что между вами будет интим. Ведь не станут же они придерживаться целибата сотни лет или ходить на сторону, к потенциальным правонарушительницам? Да ладно, Герда, ни один из них не отказался хотя бы от тест-драйва. Ты просто забыла.

От ее аргументированных возражений мне стало дурно. И страшно. А если она права? И я переступила через свои моральные убеждения? Я ведь ничего не помню! Да и сами рыцари… их странное поведение, недомолвки, подслушанные разговоры…

– Впрочем, если вспомнить о твоей унылой личной жизни до встречи с полуночниками, легко поверить, что ты послала мальчиков с их планами на тебя куда подальше.

Ольхина смотрела на меня с вызовом, словно ожидая возражений. Не дождавшись, перевела разговор на тему амнезии. Пришлось рассказать, как я очнулась с головной болью и раненой ногой, а затем шаг за шагом узнавала об изменениях, произошедших за два месяца в моей жизни.

– Карина Михайловна, – к нам заглянула косметолог, – вам пора смывать маску.

– Точно! Заговорились мы с тобой, Герда.

Подруга ушла, отправив ко мне парикмахера, который обычно занимался моими волосами. Женщина предпенсионного возраста восхищенно цокала языком, рассматривая мои волосы и уверяя, что они стали в несколько раз лучше, чем были. Я и раньше не жаловалась на их состояние, так как из химии пользовалась только щадящим шампунем, никогда не красилась и очень редко сушила феном. А еще частенько баловала шевелюру питательными масками по бабушкиным рецептам.

Этих простых правил придерживалась и Карина. Наверное, кому-то в этом увидится ирония: портить краской волосы клиенткам и при этом агитировать друзей за естественность. Свои черные локоны, на солнце отливавшие синим, смуглянка Ольхина собиралась покрасить лишь в одном случае.

– Герда, хочешь попробовать новую маску на основе зеленой глины? – Умытая и без полотенца на голове, подруга вернулась в мужской зал.

Я не ответила, недоверчиво глядя на ее короткую стрижку с бордовыми прядями. Неужели этот страшный случай наступил? Под моей рукой что-то звонко клацнуло. Кажется, нервничая, сломала металлическую ручку кресла…

– Что это было? – удивилась мастер, перестав обметать состриженные волосы с накидки.

– Ничего, Наталья, давайте я сама приберу, – поспешно предложила Карина, незаметно для парикмахера показывая мне кулак.

– Прости, я возмещу ущерб, – покаялась я, когда мы с Ольхиной остались одни.

– Не надо, просто впредь будь осторожней, горе-силачка, – фыркнула она.

Я молча смотрела на волосы подруги и боялась спросить.

– Что? – Она не выдержала пристального взгляда.

– Ты сделала колорирование, а это значит…

Ольхина смутилась.

– Забыла предупредить. Я в порядке, Герда, не заболела, всего лишь пересмотрела некоторые взгляды.

Три поколения женщин Ольхиных, начиная с прабабки, не доживали до глубокой зрелости. «Добрый» доктор предрек, что Карина повторит судьбу матери и теток, его недавних пациенток. После того злосчастного приема Ольхина с ужасом ждала своего тридцатилетия, с которого начнется обратный отсчет жизни. Недоброе предсказание частично уже исполнилось: красивая и неглупая, моя подруга оставалась одинокой. Словно сама судьба хотела, чтобы род Ольхиных на ней прервался. К слову, рожать вне брака, как это сделали ее мать и бабка, девушка не собиралась. Ведь, по словам все того же врача, семейная болезнь помолодела и будет чудом, если она доживет хотя бы до сорока. Карина несколько раз в год сдавала необходимые анализы и для профилактики посещала врачей. Словом, держалась стойко. А когда случались срывы, делала вещи, о которых потом долго жалела. Как-то отправилась в ночной клуб «на охоту». Но вместо хотя бы плохонького любовника на одну ночь ее ждало ограбление. Плача, она произнесла глупую фразу, врезавшуюся мне в память: «Даже насиловать не захотели! Я не интересна мужчинам!» Утешала, пыталась успокоить, мол, те грабители оказались импотентами, вот и не позарились. Да только последующие события показали, что у негодяев все в порядке, дело в Карине. Ольхина, познакомившись на сайте с симпатичным парнем, встретилась с ним. И через полчаса общения он сбежал от нее, отлучившись в туалет. А через пару дней в газетах появились статьи о поимке сексуального маньяка, в котором подружка опознала своего интернетовского знакомца. «На меня не позарился даже извращенец!» – рыдала она на моем плече. Правда, рыдала недолго. Решив, что раз личная жизнь хуже некуда, то следует сконцентрироваться на работе. И в этой области ее ждала пускай и небольшая, но удача.

К слову, старой девой Ольхина не была. На первом курсе института она встречалась с парнем, который через месяц после начала серьезных отношений разбился на мотоцикле. Этот момент нас с Каришей объединял. Нет, мой первый мужчина не умер, но через неделю после допуска к телу нарвался на хулиганье, которое избило его до полумертвого состояния. А когда я на следующий день навещала бедняжку Гришу в травматологии, застала его целующимся с какой-то девицей. Так что тем бандитам в некоторой мере я благодарна – невольно они поспособствовали раскрытию кобелиной натуры моего парня.

Первая любовь Карины стала для нее пока и последней. А вот меня ждало еще одно разочарование – коротенький гражданский брак, чуть не ставший законным, с вдовцом, воспитывающим десятилетнюю дочь. Я изо всех сил старалась подружиться с девочкой, но, увы, не вышло. Как подозреваю, именно из-за капризной, но безмерно любимой дочурки я и получила отставку. Что ж, вскоре я вздохнула с облегчением – отношения с ее папкой не были идеальными. Ну а потом было не до романов – умер дед, вскоре за ним ушла и бабушка.

А дальше я встретила «роскошных, аппетитных парней», с которыми, как бы ни надеялась на другой исход подруга, распрощаюсь сразу, как только перестану быть Гласом.

– Кариш, после всего, что довелось увидеть, став Гласом, я поверила в теорию твоей тетки.

– В теорию, что на женщинах семьи Ольхиных лежит проклятие одиночества и ранней смерти?