Алина Борисова - За синими горами (СИ) Страница 47

— Она? Но зачем?.. Но она же… Лоу рассказывал мне про фотографов…

— И фотографы тоже были, Ларис. И не только фотографы. Полное одобрение жертвой любого причиняемого страдания вводило ее в неистовство, она переставала осознавать себя и уже не могла остановиться… Но это было уже потом, в уже созданной Стране. А вначале были проекты, планы, разработка структуры государственного устройства и системы образования, непосредственная идеологическая работа с первыми жителями… Ты, возможно не знаешь, но из первого поколения поселенцев не тронули ни одного, это была принципиальная позиция создателей государства… И Арчары, она ведь для создания вашей страны сделала ничуть не меньше Анхена, они работали тогда вместе, наравне… Конфликты, взаимные упреки, безумие — все это началось уже потом, когда дело, объединившее их на многие десятилетия, было сделано… И вот в Ичиасэ, в одночасье потеряв все, Ара захотела возродить то главное, что наполняло ее жизнь смыслом в этом мире… Понимаешь, она осознавала… сходила с ума — и понимала это, но понимала уже как безумная… Не знаю, как объяснить это четче. Вот она вроде нашла точку в своем прошлом, когда она созидала, когда в результате ее деятельности жизнь подчиненных вампирам людей становилась лучше, а не хуже. И попыталась, вроде, вернуться к этому, но… не понимала уже, что условия задачи не те — не те люди, не те ресурсы, не те возможности…

— Что значит «не те люди»? — не понимаю я. — Ты что, считаешь, что те люди, которые живут на востоке, они глупее просто потому, что на нас не похожи?

— Да не в глупости дело, а в уровне развития общества. Триста лет назад, когда Страну Людей создавали, абсолютное большинство ее первых жителей на родине вели оседлый образ жизни и имели натуральное хозяйство. То есть, банально, их перевезли на новое место, выдали набор инструментов, оружие для охоты, семена, домашних животных на развод — и они построили себе дома, обеспечили себя едой и одеждой. Иными словами, самостоятельно и без проблем базовые потребности удовлетворили. И дальше можно заниматься образованием, преобразованием, улучшением, созиданием. А сейчас? На нашей земле на востоке лишь дикари, освоившие охоту да рыболовство. Прежде, чем построить у них заводы и научные институты… ты можешь себе представить, сколько всего еще им надо построить и сколькому научить? Кто будет это делать? Арчара? Ее знания теоретические. И она решила пойти проверенным путем, добывая будущих жителей своей «Страны» за Границей — тем более, что там уровень жизни весьма высок.

— То есть, она воровала людей? Но ведь войны, вроде, нет?

— Войны нет, конечно. Более того, мы уже которое столетие проводим политику невмешательства — чтобы о нас попросту забыли, чтобы наши Границы не воспринимались как угроза миру, лишь как некая непреодолимая аномалия… Арчара нарушала, конечно. Но Владыка велел Стражам Границы не вмешиваться и не препятствовать его дочери. Он, конечно, не видел в ее затее проку. Но и опасности не ощущал: она Древняя, а они — просто люди.

Я тоже в ее затее проку не видела. Даже если забыть, что эти «просто люди» ее в итоге убили, даже если считать ее всесильной, а их беспомощными.

— И она рассчитывала населить целую «Страну» в одиночку?

— Не в одиночку. Опальная дочь Владыки не могла не найти последователей. Тем более в условиях, когда наследника так и нет… Помощники были.

— Да даже с помощниками. Как? Опускались посреди людских городов и забивали битком машины?

— Нет, конечно. Это вызвало бы панику, их бы выследили, а там и до войны недалеко… Они воровали корабли. Одного вампира достаточно, чтобы заставить целый корабль сбиться с курса. И тот попросту пропадает. А свидетелей нет… Вот только со второй Страной Людей все равно не выходило. Люди, привезенные на наши земли из весьма высокоразвитых стран, оказались не в состоянии воспроизвести свой уровень цивилизации. Они плавали на кораблях — но были не в состоянии построить корабль, они работали на заводах — но были не в состоянии построить завод. Более того, они не умели уже и строить дома, делать мебель, шить одежду, добывать еду. Арчара придумала женить пойманных рыбаков на местных дикарках. Но в итоге они тоже становились дикарями, тратя дни напролет на обеспечение своих базовых потребностей. Если бы Арчара могла построить им город с заводами и фабриками — они бы, конечно, смогли там работать, но сами… В итоге, решили искать и похищать не случайных людей, а специалистов. А это уже города. Это время на то, чтоб найти нужного… И вот тут охота спала взаимной. Арчара привлекла внимание местных служб безопасности. Ее это веселило поначалу, она убивала тех, кто ее преследовал. Сначала — просто выпивая до смерти, потом — заставляя совершать жестокие публичные самоубийства. Говорила: «пусть боятся». Но они не боялись. Они опасались. Действовали все хитрее, в то время как она становилась все беспечнее. И однажды они ее выследили. И убили.

— Как?

— Убили? Давай я все же не буду рассказывать. Это не то, о чем хочется вспоминать.

— Но ты видела тело?

— Да, его привезли. Наши Стражи Границы, еще до приезда Анхена. Мы не могли позволить, чтобы оно осталось у людей, не могли допустить изучения.

— Мы? Ты тоже ездила за ним? Пересекала Границу?

— Я? Нет, я… — ее голос срывается. Она глубоко вздыхает и пытается продолжить. — Дни, между ее смертью и приездом Анхена, я вообще помню с трудом. Я не могла… ничего, даже оплакать ее толком. Я ведь говорила уже вроде, еще в юности мне было видение, что ее смерть станет и моей смертью. Тогда я поняла это как знак, что я должна спасти ее, что моя жизнь имеет смысл, лишь пока длится ее… А когда она заболела, я поняла, что должна ее вылечить, что это моя миссия, моя судьба. И ее жизнь и здоровье станут и моими жизнью и здоровьем… — с каждым ее словом мы плыли все медленней, а под конец совсем остановились, опасно раскачиваясь на воде. Мне даже показалось, нас стало сносить назад.

— Ясмина, что, там дальше не проплыть? — всполошилась я.

— А? Нет, просто задумалась. Плывем. Пока плывем, — ландэр вновь устремился вперед, с тихим плеском рассекая черную воду.

— Прости, я перебила тебя.

— Ничего. Этак мы еще назад бы вернулись, а я и не заметила… Знаешь, Даринар всегда говорил мне, что моя жизнь — она только моя, и я не должна становиться ей вечной сиделкой, я должна наслаждаться своей жизнью, всей, сколько мне ее отпущено… — продолжила она рассказывать. — Я не слушала. Теперь понимаю, что он был прав, жизнь подошла к концу, а я так и не жила…

— Кто такой Даринар? — поспешила прервать ее, отвлечь от мысли о том, что жизни уже конец.