Наталья Мамлеева - Призрачная колода Таро Страница 47

Так прошел месяц. Потом год. Но губы, ресницы, как и сама девочка, оставались недвижимы. Никто не мог воскресить Асандру. Тогда король издал указ о сборе всех магов Ашарта в принудительном порядке, один из которых должен был воскресить девочку. Они сутками находились у гроба, очередь не угасала, многие исчерпали свой магический запас навечно, но тело оставалось недвижимо. Однажды, один молодой маг по имени Пересфей попробовал новое заклинание с использованием зелья. Оно было желто-коричневое, не вызывавшее одобрения со стороны магов-старцев, но Его Величество дал добро. Пересфей произнес какие-то слова, потом капнул маленькую капельку на губы принцессы. Ресницы девочки дрогнули, но глаза не открылись, а сердцебиение не восстановилось. Казалось, что эксперимент потерпел крах, но с тех пор девочка стала расти, гроб периодически переплавляли, а Пересфей засел в королевской библиотеке для изучения надолго.

Время шло, молодой маг был все ближе к великой разгадке, которая в последний момент чудесным образом уплывала от него. Король был безутешен, он совершенно перестал заниматься делами государства, в стране стали процветать разбой и коррупция, люди стали устраивать мятежи, страна горела в буквальном смысле.

И, вот, вроде бы формула жизни для уже юной Асандры готова, но только что-то изобретатель не весел. Когда Пересфей сказал королю, что цена за жизнь будет слишком высока, Его Величество лишь махнул рукой, ответив, что ничего не может быть дороже его дочери. Но он был не прав, и в день возрождения принцессы Ашарта плакали оба солнца, заставляя небеса проливаться своими слезами. Во сне к королю пришла его дочь и сказала, что цена будет слишком высока даже для короля, что в обмен на ее маленькую жизнь он отдаст жизнь всего мира, но безутешный отец не поверил, что это на самом деле была его дочь, ведь она не могла не захотеть вернуться к жизни. На канун свершения обряда множество черных воронов попадало на землю мертвыми трупами, будто бы отговаривая короля от его решения, но он был непреклонен. Одиннадцать магов во главе с Пересфеем и королём стояло вокруг гроба принцессы. Если посчитать неживую, не мертвую Асандру то получалась чёртова дюжина.

Маги не знали, что им уготовано отдать свои жизни, ведь это и был первый ритуал последней магии жизни. Им уже каждому далось по зелью, которое они употребили за чаркой вина, а на губы самой принцессы был нанесён этот же раствор. Пересфей стал читать немного измененное заклинание, после чего маги начали безвольно падать на землю. Кто-то кричал и пытался убежать, но из холодной пещеры было невозможно выбраться за несколько минут, поэтому они своими трупами проложили выход на свет. Последним пал король прямо перед гробом уже живой дочери.

Проснувшись, Асандра поняла, сколько смертей она допустила своим детским необдуманным желанием съесть то, что покрасивее, поэтому ее первым королевским указом было сжечь все леса и поля, чтобы избавиться от синего исчадия ада. Весь Ашарт вновь полыхал в огне, а люди стали голодать. Чудотворный рецепт магии жизни облетел весь мир, затронул каждого мага, как светлого, так и темного. Маги, искавшие наживы, стали использовать жизни людей, но вскоре поняли, что люди слишком слабы, чтобы переносить сильное воздействие чар, поэтому началась охота на себе подобных. Светлые маги использовали свою магию, принося себя в жертву, чтобы восстановить плодородность земель, и попутно убегая от темных. Вскоре, из-за вечной охоты одних на других, бескрайнего альтруизма светлых, маги стали вымирать, забирая с собой большую часть магических запасов Ашарта. Разумные животные без разговоров с магами стали становится дикарями и вскоре совсем утратили возможность к изложению своих мыслей. Принцесса слишком поздно поняла, какие последствия причинила сжиганием земли, и ее благие намерения обернулись страшным голодом для населения, больше половины погибло. Мир находился на грани вымирания. Но ключом к решению всегда является сама проблема, поэтому зелье преобразовали и теперь оно выпивало не всю жизнь, а лишь ее годы. Так люди стали выживать, сократив вдвое отведенные им годы. 

Династия королевы Асандры продолжилась, ее потомок правит до сих пор. Но численность магов не увеличилась, что привело практически к вымиранию.

-Грустно... - проговорила Клео, просыпаясь от странного рассказа.

-Но магия жизни умеет и спасать: когда тебе грозит смертельная опасность, ты можешь прибегнуть к ее помощи и спастись, - ответил Эфирчик.

-Да, но сегодня герцог не был в опасности, - возразила Клео.

-Зелье, - пробормотал Дим, но его все услышали.

-Что он имеет в виду? - недоуменно посмотрела на Ахила гадалка.

-Лишь то, что его принудили прибегнуть к этой магии с помощью зелья. Понимаешь, данный вид магии с использованием зелья у нас запрещен, думаю, тебе не придется объяснять почему, из-за этого его используют тайно даже от самого носителя.

-То есть, он оказался жертвой запрещенной магии?

-Ну, жертвой или нет, это еще предстоит выяснить, - развел руками Ахил. - А тебе нужно отдохнуть, Клео.

Дим вышел последний, поцеловав девушку в лоб, после чего глаза Клео закрылись, и она упала в руках мужчины, который, подхватив девушку на руки, уложил на кровать.

-Да, забыл сказать, - улыбнулся Эфирчик, обращаясь уже к спящей Клео, - после того случая, раз в сто лет в потомке Асандры пробуждается магическая сила, равная силе Пересфея.

-Надеюсь, ты не расскажешь ей это бодрствующей, - тихо ответил Дим.

-Надеюсь, ты сам когда-нибудь ей об этом расскажешь...

Глава 9

Пентакли манят к себе воров,

Выгоды ищет любое стремленье.

Но никто ведь не знает ее оков,

Материальных благ стеченье.

- Эфирчик, скажи, то, что было прошлым днем, явь или сон? - спросила Клео первое, что пришло в голову.

"Шут", мирно покоящийся на соседней подушке, приоткрыл левый глаз и заинтересованно посмотрел им на свою гадалку: с ума сошла, али как? Но, поняв, что гадалка не шутит, открыл второй глаз и сел на подушку.

- Тебе что-то снилась, моя хозяйка? – приторно-слащавый голос аркана запудрил бы мозги любому, поэтому девушка облегченно вздохнула и опустила голову на подушку.

"Теперь осталось понять, с каких пор сон, а с каких – явь," - думала Клео, закрывая глаза, пытаясь сосредоточиться. Но ничего не выходило, как бы девушка не старалась.

- Скажи, а бал был? - и тут глаза Эфирчика загорелись дьявольским огоньком, способным подшутить над бедной гадалкой, очень доверчивой и наивной.