Наталья Жильцова - Испытание огня Страница 48

Ее осведомленность меня не удивляла — ведь в случае снов, это обычное дело. Удивителен был тот факт, что она, ну то есть я, чувствовала себя в этом замке очень вольготно, как дома.

Она уверенно пересекла роскошный просторный зал и остановилась у огромных, инкрустированных ценными породами дерева, дверей. С величайшим трудом приоткрыла одну из тяжеленных створок и мышкой юркнула внутрь, чтобы очутиться в некоем подобии библиотеки, совмещенной с рабочим кабинетом.

Здесь была территория Эмиля. Причем я точно знала — территория личная и запретная для большинства обитателей замка. Сюда даже из слуг всего четверо допускались — самые надежные, те, кому синеглазый брюнет мог доверить не только тайны, но и свою жизнь.

Письменный стол, огромный, из темного дерева, располагался у самой дальней стены. И сидящий за ним мужчина походил на засевшего в тайном логове злодея. Черная рубашка и слегка всклокоченные волосы мягкости образу тоже не добавляли, но… при виде него, я начала таять.

Меня, разумеется, мгновенно заметили. Эмиль оторвался от бумаг, вскинул голову, и губы его дрогнули в теплой улыбке.

Я сделала шаг навстречу, а мужчина вскинул руку и шепнул слова заклинания. В следующий миг щелкнул за спиной дверной замок, и я невольно вздрогнула.

Еще мгновение и щеки опалило жаром. Причиной тому стало осознание — теперь мы полностью отрезаны от внешнего мира, а это означает…

Эмиль фон Глун нагло поманил пальцем.

Блин!

Та я, которая как бы ни я, но почти, разучилась дышать и плавно направилась к брюнету, а я настоящая попыталась перехватить контроль над телом. Но безуспешно.

Ладно, признаюсь, не так уж я и старалась. Понимала, что это все неправильно, но, черт возьми, ощущения, которые приносят эти сны — такие яркие, такие приятные.

К тому же, это не по-настоящему. Всего лишь фантазия, причем даже не моя! Так чего стыдиться?

А в том, что касается личности самого Глуна… лучше не думать. Забыть на пару часов, и все. Понимаю, что это малодушно, но сопротивляться выше моих сил.

Я приблизилась, обогнула стол и покорно села к Эмилю на колени. А он обвил рукой мою талию и потянулся к губам. По телу тут же прокатилась волна жара, за ней еще одна. Когда губы брюнета добрались до мочки моего ушка, из груди вырвался стон…

Пальцы Эмиля коснулись моей груди, и я, выгибаясь навстречу прикосновению, запрокинула голову. А в следующий миг к жаркому желанию, которое ощущали и я, и та, которая была истинной героиней сна, добавилось сильнейшее удивление — исключительно мое. Дело в том, что я увидела два висящих над столом портрета.

Не знаю, почему, но когда шла к Эмилю, внимания на портреты не обратила. Зато теперь глаз оторвать не могла.

Двое мужчин в дорогих одеждах. Они выглядели совсем как поларцы, но в обоих чувствовалось нечто… и чуждое, и одновременно родное. И пусть вслух об этом никто не сказал, а спросить я не могла, потому что не владела в данный момент своим телом, но я очень четко осознала, кто они.

Их двое. И оба — очень важные персоны, иначе бы их портреты висели где-нибудь в районе кладовки. А кто в истории этого мира упоминается исключительно в паре? Правильно. Василий Голубев и Петр Новак. Земляне, как и я.

Глун впился поцелуем в шею, и я застонала громче. Но для меня настоящей поцелуи уже отошли на второй план. Лишь один вопрос имел теперь значение — почему портреты этих мужчин висят в домашнем кабинете нашего декана? Ведь, черт возьми, этот замок — его дом! Я убеждена!

И еще кое-что. В чертах лица одного из землян, того, чей портрет находился слева, виделось нечто знакомое, но вот что именно?..

— Просни-ись! — раздалось вдруг где-то очень-очень далеко. Голос — писклявый, но очень требовательный. — Ну просни-ись же!!!

А следом что-то резко ударило в живот и меня из сна попросту выдернуло.

Я вскрикнула, дернулась, попыталась вскочить… и устранить то, что на живот давило. В итоге раздался грохот, а с пола донеслось возмущенное:

— Бли-ин!

Чуть позже, когда страсти улеглись, выяснилось, что я стонала во сне. Именно поэтому Зяба и велел Кузе меня разбудить, во избежание, так сказать. Но так как на зов я не отреагировала, маленький, но капец какой увесистый «котик», мне на живот прыгнул. За что и поплатился.

И хотя в действительности этот его прыжок был довольно болезненным, перед твиром пришлось извиняться. И чесать за ухом. И ласковые слова шептать.

А жалела я в данной ситуации лишь об одном — портреты. Образ из сна развеялся, однако я так и не поняла, чем же меня зацепил портрет, который висел слева…

Каст пришел на закате. Весь такой серьезный, строгий. Рыжие волосы заплетены в сложную косу. Ворот алой рубахи расстегнут. Темно-вишневый камзол сидит как влитой. Завершали образ поларского модника черные «с блеском» штаны, высокие сапоги и переброшенный через руку плащ.

Я не сразу сообразила, что парень ждал моего сопротивления. И реально опешил, когда я добровольно вышла из убежища, заперла дверь и с улыбкой спросила:

— Ну что? Идем?

Да-да, к моменту появления Каста я была полностью готова! Нет, ну а чего? Чего упираться, если все уже решено, и я действительно обещала?

И потом, что плохого в том, чтобы побыть его девушкой один вечер?

Я больше двух месяцев на Поларе и все это время только и делаю, что учусь. Ну если не считать попыток выжить в смертельных переделках… И что же? Неужели я не имею права отдохнуть? Повеселиться. Потанцевать. Выпить, в конце-то концов! А то что я немного дуюсь на рыжего — дело десятое.

С этими мыслями я шагнула навстречу замершему на предпоследней ступеньке Касту, взяла его под руку и потащила вниз. Ответом на мои действия стало тихое сопение и подозрительный прищур глаз. Пришлось сказать:

— Расслабься, все хорошо.

Парень вряд ли поверил, но щуриться перестал.

В коридоре преподавательского этажа, на который выводила лесенка, ждала невозмутимая Лерра. Девушка была одета в мужской костюм, что подчеркивало — телохранительница намерена выполнять служебные обязанности даже в праздник.

Я улыбнулась огневичке и поздоровалась. Та ответила вежливой сдержанной улыбкой и кивнула. После чего наша троица дружно направилась к основной лестнице, чтобы вскоре, миновав несколько коридоров и залов, выйти через главные ворота Академии Стихий и оказаться на примыкающей к замку площади.

Увы, за все время, что я провела на Поларе, возможности прогуляться по городу так и не представилось. Зато теперь, ступив на мощеную булыжником площадь, я восторженно вздохнула. Как же тут здорово!

Нет, в окружающем меня пейзаже не было ничего особенного или сверхъестественного. Ничего необычного с точки зрения тех, кто бывал в той же Праге. Но… красиво. Особенно в алых лучах закатного солнца. И схожесть со старой Европой, безусловно, приятна — будто снова на Землю перенеслась, пусть и в чужую страну.