Александра Черчень - Разная доля нас ожидает Страница 48

— Спасибо, я правда вняла, осознала и приняла к сведению! — поспешно заявила я и надулась. — Вот ты не романтик! Я тут его почти соблазняю, а он мне про морг и сообразительность.

— Я в тебе не сомневался, — предельно серьезно сказал Евгран и, подавшись вперед, потерся носом о мой. — Как же я рад, что ты здесь. Эгоистично, недальновидно, знаю, что потом будет сложнее… но рад. Счастлив. Я так скучаю, маленькая.

Меня сжали в объятиях, быстро целуя глаза и скулы. Мое дыхание сбивается, а сердце заходится от счастья. Губы встречаются, и фейерверк внутри рассыпается искрами, жаля, заставляя чувствовать все стократ остро… возбуждая. Оторваться друг от друга вынуждает только нехватка воздуха, я лихорадочно глотаю его, но ко рту тут же прижимается палец, и, задыхаясь, Ев говорит:

— Альчонок, если сейчас продолжим, никаких разговоров не получится. А тебя явно что-то волнует, и это, кажется, все же не интимная сторона. Я не хочу, чтобы ты ушла с тем же грузом, с каким появилась.

Немного успокаиваюсь, вспоминаю все, что произошло, и грустно киваю.

— Мне тебя не хватает, — призналась я. Так хочется быть ближе, положить руки на сильные плечи и крепко-крепко обнять. Не отказываю себе в таком желании и сразу ощущаю, как лица осторожно и ласково касаются поцелуем.

— Люблю тебя. — И неожиданное предложение: — Может, приляжем? А то пока спал сидя, все затекло.

— И будем разговаривать? — ехидно спросила я. — Ты сам-то в это веришь?

— Очень постараюсь, — рассмеялся Пламенеющий. — И есть вероятность, что удастся. Первое — мы в спальне матери, а второе — я уже несколько дней хронически пустой в плане сил, то есть очень слаб. Ты дала, и немало, но нужно время, чтобы эта энергия усвоилась. То есть я, конечно, только за…

— Что?! — уставилась на жениха и, заметив, что он смеется, стукнула его по плечу. — Поговорим?

Мне помогли перелезть на постель, и вот теперь я нежилась в руках рыжего и не могла представить себе момента лучше, чем сейчас. Летаю! Так… так невероятно, так легко, так чудесно! Но дела… дела.

— У меня дроу вредничают, — начала я. — А еще у меня появилась фрейлинка, от папы экс-Императора беременная.

Последовал, наверное, вполне закономерный вопрос:

— И ты тут?! Еще и навеселе? Альчонок… сейчас не время расслабляться!

— Ну вот, — грустно кивнула я. — Знаю! Но… время позднее, и, когда я уходила, было еще неизвестно, кто отец ребенка, да и что я могу сделать дроу без данных Кейрана?! И вообще, дель Меридиту я встречу уже назначила и попытаюсь разыграть одну интересную партию.

— Поделись. — Рыж перевернулся на живот, глядя на меня внимательными малахитовыми глазами.

Я, немного смущаясь собственной смелости и запинаясь, изложила свои мысли.

Ев думал долго. Просто лежал с остановившимся взглядом и думал. Потом улыбнулся:

— Может сработать. Но однозначно распорядись, чтобы Коршун приготовил силовые команды и в случае промаха действовал по своему запасному плану. Они у него всегда есть, и не в одном экземпляре.

— Но почему он мне этого не сказал?! — возмущенно вскинулась я.

— Мы все хотим, чтобы ты стала кукловодом, а не марионеткой. А значит, ты должна уметь думать. Четко, смело, быстро и не колеблясь воплощать решения в жизнь, если считаешь, что время пришло. — Он улыбнулся и, потянувшись, опять накрыл мои губы нежным, но коротким поцелуем. — А ты даже пути отхода продумала, умница такая. И как минимизировать потери в случае провала.

Я смущенно порозовела от похвалы и, обняв его лицо ладонями, уже сама поцеловала.

— Ты надолго здесь?

Я зевнула, прижимаясь ближе.

— Дней пять еще точно придется остаться, а то и семь. — Рыж тоже зевнул. — Ты меня силой почти под завязку накачала, отсюда и сонливость.

— Ну да, — слабо улыбнулась, впитывая всем телом его тепло, желая, чтобы ночь никогда не кончалась. — А это с чем связано? Определенное количество дней.

— Цикличность. Маму ты видела, как я понял?

— Видела. Но мы совсем мало говорили.

— Она слабая еще. — Пламенеющий сел и, дотянувшись до сбившегося в ногах покрывала, накрыл нас и снова привлек меня к себе. — Очень быстро устает.

— Понятно. — Глаза уже слипались, и я, вновь зевнув, положила голову на грудь жениха, обняла его руками и затихла. — Солнце осеннее… люблю.

— А я тебя, — улыбнулся Рыж. — За тебя отдано даже то, чего я добивался последние десять лет, хорошая моя. И не жалею…

— Секреты, секреты, — недовольно пробормотала я, не желая выныривать из сладкого состояния полудремы.

— А у кого их нет? — рассмеялся Пламенеющий, целуя меня в носик. Я хихикнула и, приподнявшись, ответила тем же.

— Ну да, в девушках же есть загадка, так чем мужчины хуже?

— Верно. — Рыж крепко обнял меня. — Ну так что… если воспользоваться женихом по полной программе ты не планируешь, тогда, может, поспим?

— Давай, — смущенно спрятала лицо у него на груди.

Спрятаться мне позволили не сразу, сначала нежно-нежно целовали, потом пожелали спокойной ночи.

Там же, спустя несколько часов.

В полутемной комнате раздавалось лишь тихое дыхание спящей пары, когда воздух заискрился сиреневым светом и пространство расступилось, выпуская Иссо. Он немного постоял, закрыл за собой «трещину» и со вздохом оглядел принцессу и ее избранника.

— Чувствую себя последним гадом. Но надо… для всех нас. И даже для них.

Тинай оглянулся, скривился и щелкнул пальцами, дергая за ставшую видимой белоснежную нить. Спустя секунду воздух вспыхнул серебром и на ковер ступил высокий мужчина. Его одежда, волосы, лицо, бельма глаз… даже пилочка для ногтей, которой он опять мучил и без того идеальные когти, и та была алебастровой!

— Людвиг! — коротко рыкнул Мираж. — Брось свою ковырялку, и займемся делом!

— Твой отвратительный жаргон мне не нравится, — скучающе сказал Свет. — Я вообще не понимаю, почему мы пришли в спальню к молодоженам. Или ты у нас начинающий вуайерист? Хотя о чем это я, ты давно профессиональный!

— Людвиг, я могу еще раз повторить, зачем это нужно, если ты стал жаловаться на память, — зловеще начал Грезы. — Мне не больше тебя нравится все это, но с девочкой связан поворотный этап страны. А значит, и мира, потому что благодаря системе преемственности власти «Проводник» наше вмешательство в Изначальный мир минимально. И смена устоявшегося порядка нерентабельна.

— То есть? — склонил голову белоснежный.

— Нет, и это Свет? Воплощение ума и разума? — едко осведомился Мираж. — Если тут все развалится, то я оставляю свои развлечения, ты — свои эксперименты, Маэжи — любимый мирок, который культивирует, остальные тоже не останутся в стороне, и все занимаемся разваливающимся Изначальным! — более доходчиво объяснил Тинай Мираж, неприязненно глядя на воплощенный разум, на своего извечного… даже не противника. Они просто друг друга не понимали. Ну то есть абсолютно. Разум и чувства объединить может только одно. Болезнь безумием силы. Впрочем, эта напасть едина для всех. От обычных магов до Стихий и их Хранителей.