Шарлин Харрис - Смертельный расчет Страница 48

- Ты уверенна, что с тобой все будет в порядке? - спросила Амелия. - Потому что мы готовы остаться с тобой, если ты думаешь, что он все еще сердит. - Если она и была рада прежде, то теперь радость исчезла.

- Я не знаю, как он себя чувствует, - сказала я, и я всё ещё была немного не в себе. - Но я действительно думаю, что он приедет сегодня вечером. Вероятно, будет лучше, если вас здесь не будет, чтобы не провоцировать его.

Боб немного ощетинился на это, но Амелия кивнула понимающе.

 - Я надеюсь, что ты всё ещё думаешь обо мне как о своем друге, - сказала она, и на этот раз я не видела её мыслей. - Я имею в виду, я думаю, что это я накрутила тебя, но это было не намеренно. Я хотела освободить тебя.

- Я понимаю, и я всё ещё думаю о тебе как об одной из моих лучших подруг, - сказала я так успокоительно, как могла. Если я была достаточно безвольной, чтобы идти на поводу у Амелии, то это была моя проблема.

Я сидела одна на переднем крыльце своего дома в том мрачном состоянии духа, когда вы вспоминаете все свои ошибки и ни одного из хороших решений, когда я увидела фары приближающегося автомобиля Эрика.

Я не ожидала, что он будет колебаться, когда он выходил из автомобиля.

- Ты всё ещё злишься? - спросила я, пытаясь не заплакать. Плач был бы малодушен, и я пыталась заставить себя проявить твердость характера.

- Ты всё ещё любишь меня? - спросил он.

- Ты первый. - так по-детски.

- Я не сержусь, - сказал он. - По крайней мере, уже не сильно. По крайней мере, не прямо сейчас. Я должен был поддержать тебя найти способ разорвать связь, и на самом деле, у нас есть ритуал для этого. Я должен был предложить его тебе. Я боялся, что без этого мы бы расстались, потому что ты не хотела быть втянутой в мои проблемы или потому что Виктор узнал бы, что ты уязвима. Если он захочет проигнорировать брак, то без связи я не буду знать, что ты в опасности.

- Я должна была спросить тебя, что ты думаешь, или, по крайней мере, предупредить тебя, что мы собираемся сделать, - сказала я. Я глубоко вздохнула. - И я действительно люблю тебя, сама по себе.

И он поднялся со мной на крыльцо, а затем прильнул ко мне и начал целовать, мои губы, мою шею, мои плечи. Он взял меня за ноги и поднял достаточно высоко над землей таким образом, что его рот смог найти мою грудь через лифчик и футболку.

Я слегка взвизгнула и обхватила его ногами. Я терлась о него столь сильно, как могла. Эрик любил обезьяний секс.

Он произнес:

 - Я собираюсь сорвать твою одежду.

- Отлично.

И он был также хорош, как его слова.

После нескольких захватывающих минут, он сказал:

 - Свою я сорву тоже.

- Конечно, - пробормотала я перед тем, как укусить его за мочку уха. Он зарычал. Не было ничего цивилизованного в сексе с Эриком.

Я услышала звук рвущейся одежды, и вскоре между нами вообще ничего не было.Он был во мне, глубоко во мне, и начал хаотично раскачивать меня. Я поймала его ритм и мы начали двигаться в такт. Он делал это снова и снова пока я не почувствовала растущее напряжение и почти достигла пика.

- Ну, давай,- быстро сказала я,- Ещё, ещё, ещё...

- Вот... так... достаточно...?

И я громко вскрикнула, откинув голову.

- Теперь ты Эрик, - сказала я, всё ещё чувствуя волны, разливающиеся по телу. - Ну же! - я начала двигаться быстрее, чем могла себе представить.

- Сьюки, - выдохнул он, совершив последний рывок и издав такой звук, как будто его тело пронзила боль, но я знаю, что это намного лучше.

Это было великолепно, я обессилела, но это совершенно потрясающе.

Мы испытывали волны удовольствия ещё, по крайней мере, минут тридцать, пока восстанавливались и успокаивались, обхватив друг друга. Я была счастлива и спокойна. Не хотелось двигаться, но мне, конечно, нужно зайти в дом, чтобы освежиться и осмотреть одежду, треснувшую по швам. У Эрика только отлетела кнопка на поясе джинсов, которые теперь держались на ремне, расстёгнутом прежде,чем мы дошли до стадии разрывания одежды. Молния все еще работала.

Пока я приводила себя в порядок, он подогрел немного крови, а так же достал мне охлаждающий компресс и стакан чая со льдом. Собственноручно приложил холод, пока я лежала на кушетке. Думаю, разорвать нашу связь было правильным. И это облегчение не знать, что чувствует Эрик, хотя одновременно я боялась, что на пользу мне это не пойдет.

Пару минут мы болтали о пустяках. Он приглаживал мои волосы, которые были ужасно запутаны, а я приглаживала его. (Думаю, мы были похожи на обезьян, выискивающих друг у друга кристаллики соли. Мы ухаживали друг за другом.) Когда я придала его волосам гладкий и шелковистый вид, он разложил мои ноги у себя на коленях. Его рука двигалась вверх и вниз от кромки моих шорт к пальцам ног, снова и снова.

- Виктор что-нибудь говорил тебе? - Я не горела желанием снова начинать разговор о том, что я сделала, несмотря на то, что мы так активно начали встречу.

- Ну, не о нашей связи, значит про это он пока ещё не знает. Иначе бы тотчас позвонил.- Эрик оперся головой о спинку кушетки, его голубые глаза были полузакрыты. Посткоитальный отдых.

Это было мне на руку.

 - Как Мириам? Она оправилась?

- Она оправилась от наркотиков, которыми её напичкал Виктор, но физически ей хуже. Пэм ближе к отчаянию чем когда-либо прежде.

- Их отношения развивались медленно? Потому что я не имела понятия пока Эммануил не рассказал мне об этом.

- Пэм обычно не заботится о ком-то так, как она заботится о Мириам. - сказал он. Он медленно повернул голову, и наши глаза встретились. - Я понял только когда она стала отпрашиваться из клуба, чтобы навестить Мириам в госпитале. И она тоже поила девушку кровью, что является единственной причиной по которой Мириам держится так долго.

- Кровь вампира не может вылечить её?

- Наша кровь хороша для лечения открытых ран, - сказал Эрик. - В случаи болезни она может только поддерживать, а исцеляет редко.

- Интересно почему?

Эрик пожал плечами.

 - Я уверен, что у одного из ваших ученых есть теория на этот счет, но у меня её нет. И до тех пор пока некоторые люди сходят с ума, употребляя нашу кровь, риск велик. Я был счастливее, когда свойства нашей крови были секретом, но полагаю, что спокойствие не могло длиться долго. Виктору, конечно, не интересно выживет ли Мириам или тот факт, что Пэм никогда раньше не просила разрешения на создание дитя. После всех этих лет покорности Пэм имеет на это право.

- Виктор не позволяет Пэм обратить Мириам из упрямства?

Эрик кивнул.

 - У него есть глупое оправдание, что в моем округе и так достаточно вампиров, хотя фактически, по мои подсчетам, их значительно меньше. Правда в том, что он любыми путями будет стараться чинить нам препятствия так долго, как сможет, в надежде на то, что я совершу что-то достаточно неразумное, гарантирующее моё отстранение, как шерифа или убийство.