Фантош для оборотня или Игры насмерть! (СИ) - Ермакова Александра Сергеевна "ermas" Страница 48

Я поспешила отступить от будущего мужа, хотя никто не гнал. И, по сути, мы не делали ничего аморального. Демьян ничего не говорил, но его взгляд был слишком холоден — обжигал спину, проникал в сердце и безжалостно его леденил.

Мужчины сухо и по-деловому поздоровались, я выдавила кивок. Эпштейн заторопился, да и мне было пора за детьми, но суженого проводить вышла…

Ужас! Позорно бежала! Потому что нестерпима даже мысль остаться наедине с Демьяном. Глупо, но мне была необходима передышка, пусть и минутная. Привести мысли в порядок, усмирить беснующееся сердце, в конце концов, взбунтовавшееся тело.

Накинула на плечи шубку и, стоя на крыльце, глядела вслед удаляющейся машины, пока она не скрылась за поворотом лесополосы.

Но я не торопилась. Матовый внедорожник возле ворот не давал возможности сосредоточиться и успокоиться. Слишком ярко кричал, что дома меня ждал его хозяин. Поэтому глубоко втягивала морозный воздух и отсчитывала секунды, настраиваясь на встречу с персональным демоном. Позор! Стыд. Взрослая женщина, страшащаяся посмотреть в глаза своему бесу.

Черт, все так. И все потому, что не знала чего от него ожидать!

— Чем обязана? — придала голосу равнодушие и вошла в зал. Шубку положила на кресло, а сама опустилась на край дивана.

— Хотел предупредить, чтобы ты пару дней никуда не ездила без веской необходимости.

— Что-то случилось? — забеспокоилась.

— Небольшие территориальные разборки, — сухо пояснил Градов, продолжая стоять безэмоциональной статуей возле камина.

— Я собиралась за детьми, они сегодня должны вернуться из лагеря, да и завтра планировала с ними время провести в городе.

— Закажи праздник на дом, — ровным тоном подкинул вариант Демьян. — А ребят привезут Виктор и Славик.

— Поняла, — потупила взор. — Надеюсь, все обойдется и проблемы решатся быстро.

— Милена, — Градов шагнул, а я инстинктивно попыталась избежать близости, поэтому вскочила и обошла диван, придерживаясь спинки. Демьян застыл на месте. Лицо помрачнело, взгляд стал колючим и морозным: — Я хочу, чтобы ты была счастлива.

— Я заметила, — не сдержала язвительно реплики.

— Это так, можешь не верить! Поэтому не буду мешать с… Шлемой. Применять силу. Но ты должна быть очень осторожна… — это добавил тихо и проникновенно, словно и правда волновался.

— Эпштейн собирается уехать на пару недель, а то и больше, — нарушила молчание, потому что уже было неловко.

— Он сообщил, — был спокоен Градов, продолжая сверлить вдумчивым взглядом. — А еще просил, чтобы я за тобой приглядел.

— Странно, — буркнула под нос. Совсем недавно Шлема просил разорвать цепь, которой мы с Демьяном связаны, а сейчас сам нас сталкивал. Хотя, если между тварями конфликт, а Градов один из сильнейших, то Эпштейн просто перестраховывался, и был готов мириться с таким соседством и покровительством.

— Я постараюсь не причинять беспокойства, — заверила сухо. — Поменьше попадаться на глаза и, уж тем более, раздражать. Но и тебя прошу — держись от меня подальше. Не лезь в мою жизнь без разрешения!

— Отлично, — скупо кивнул Демьян. — Значит, мы поняли друг друга, — мрачно резюмировал и в несколько шагов оказался в коридоре.

Я затаилась, словно решалась моя судьба и последний шаг Градова — черта, переступи которую шанса на счастливое будущее уже не будет. Сердце сжалось в болезненном ожидании. Спазм сдавил горло. Я понимала, что Демьян должен уйти! Это правильно, но так несправедливо… Остро ощутила необходимость броситься следом, но и с места не сдвинулась, позволяя ему поставить точку.

— Я тебя не гоню, — голос Градова нарушил повисшую тишину, которую лишь ускоренный бой моего сердца нарушал гулким эхом в голове. Демьян не оборачивался, замер перед входной дверью, — и мой дом всегда для тебя открыт. Все что нужно — только скажи. Появятся проблемы — по мере возможности решу! Передумаешь… я буду ждать!

Я задохнулась от чувств, что обрушились лавиной, сметая все на свое пути — разумное и верное, но в данный миг мелкое и незначительное.

«Вот зачем так участливо говорить! Зачем вообще приезжать было, мог позвонить?! Зачем завуалированные признания?!

Ненавижу!..» — Стиснула гневно кулаки, прожигая взглядом гордую спину твари, посмевшей опять найти брешь в моей броне.

«Он мне душу в клочья потрошит! Сердце с корнем выдирает! Кровь до последней капли выжимает!

Одним запахом своим отравляет, бархатом голоса чарует. Нежностью, заботой, вниманием… рассудок к чертовой матери отправляет. Убивает своей болью, что передается воздушно-капельным путем. Болью, что впивается в кожу миллионами игл. Болью, изжить которую не может ни он, ни я…

Сумасшествие мое… Наваждение… Проклятие… И так больно и тошно, а теперь еще и выслушивать благородные порывы твари, что жизнь мою исковеркала?! Нет, я простила, но как дура, ступившая на грабли единожды, повторения больше не хотела… Или… хотела?!»

Порывисто отвернулась, не желая смотреть на Градова. Он рождал не те чувства, что был должен рождать. Заставлял низменное выползать наружу, а правильное и рациональное забиваться глубже и стыдливо молчать.

Я не животное… Я больше. Я Человек! Я сильнее… звериного хочу!

Зажмурилась, останавливая непрошеные слезы. Не позволю мерзкой влаге обжечь лицо! Я сильнее, чем думают! Я смогу…

Не желаю…

«Ложь! — каверзно посмеивалась тварь, царапая коготками совесть. — Будешь глупить, упираться — потеряешь… А ведь можешь!..»

Отчаянно хотелось кинуться к Градову. Прижаться к нему, ощутить жар тела, глотнуть пьянящий запах. Пусть бы это жалко выглядело, пусть бы была слабой и навязчивой подстилкой, но я нуждалась в этой твари, ведь бурлящая в крови одержимость неизлечима.

Да, теперь я четко это понимала. Тактильно ощущала каждой клеточкой предательского тела.

Я никогда не смогу избавиться от навязчивой любви к Градову. И не казалась она мне уже такой навязанной. Маниакальной — да, услужливой — еще как, всепрощающей — беспрекословно. И куда бы я ни бежала, с кем бы ни жила — неважно. Отрицать очевидное бессмысленно — на самом деле я принадлежу лишь Демьяну. Ни муж, ни расстояние, ни дети этого не изменят!

Это гадко, но неоспоримо!

Градов это знает. Теперь, как нельзя точно, знаю и я…

Зависал главный вопрос — как дальше с этим жить?!

Мы молчали так долго, что тишина начинала щекотать нервы. Но никто не делал попытки разорвать порочную нить, что невидимо соединяла нас и сейчас как нельзя оглушающе громко звучала от напряжения. Демьян ждал… моего слова… решения, хотя ни о чем не спрашивал и ни на чем не настаивал.

Молчала и я — все настойчивее жужжала мысль броситься в ноги Градову и молить, чтобы не отпускал. Потребовать, чтобы предъявил на меня права. Черт, в конце концов, чтобы грубо взял — и я больше не смела рыпаться!

Он же может это сделать! Он такой сильный… а я… его!

«Боги! — едва не заскулила от злости на себя, — помогите мне пережить битву твари с человеком!»

Ломка опять начиналась. Меня пробирал озноб, по телу словно прокатывались волны каленого металла. Зверь бесновался — рвался наружу, выворачивая наизнанку и требуя сильного хозяина: полного подчинения, безапелляционной капитуляции и признания власти Градова.

Нехило штормило, но я сжала зубы и упорно ждала, когда Демьян покинет дом.

И этот момент настал… Градов оборвал невидимую нить, что была натянута между нами. Сердце ударилось в груди болезненным, ярым стуком. Я вздрогнула от хлопка двери, точно от разорвавшего тишину выстрела. Шумно выдохнула и только тогда дала волю слезам. Меня подкосило. Обессиленно съехала на ковер и, ткнувшись лицом в руки, заревела. В голос, проклиная себя и Градова. Его благородство! За непонимание, что делает меня еще несчастней, а когда едкая влага перестала жечь глаза, побитой шавкой поплелась наверх. Позвонила Роберту и попросила срочно лекарства.

В ожидании провела несколько часов телесной боли и навязчивых идей: откровенной ломки, и дикого желания содрать с себя кожу.