Жизнь напрокат (СИ) - Ягушинская Вероника Страница 48

Мама, как обычно в то время, одела меня в лучших традициях бабушкиных подарков и повезла на медосмотр. В метро я ловила на себе восхищенные, как мне тогда казалось, взгляды, даже и не подозревая, что люди просто удивляются тому, что десятилетняя девочка одета, как на утренник в яслях. Спорить с мамой я стала намного позже, а тогда…

Мы подошли к красивому зданию с колоннами и оказались одними из немногих, кто пришел пешком. По большей части к крыльцу подъезжали иномарки, откуда выплывали мамаши, усыпанные бриллиантами, с такими же "золотыми" деточками. Я тогда, как дура, завороженно следила за одним мальчиком. Тимур мне сразу очень понравился, и не только за то, что приехал на джипе. Он был очень симпатичным. Парнишка бросил на меня мимолетный взгляд, и вошел в здание. Мое сердце замерло от восторга. Мой кумир посмотрел на меня (произносится с дебильной улыбочкой и придыханием)! Не удивляйтесь, лучше вспомните себя в десять лет. Тогда красивые глазки априори приравнивались к величайшей благодетели и являлись поводом влюбиться "насовсем". А Тимурка обладал не только шикарными, небесного цвета гляделками, но и смазливой мордашкой, красивой — не долговязой — фигуркой и льняного цвета прямыми волосами, стриженными под "горшок". Кстати, такие прически у мужчин я до сих пор терпеть не могу, но это лирика.

Тяжелая дверь мягко отворилась, пропуская нас с мамой и еще одну небогато одетую девочку с бабушкой в шикарный холл со стрельчатыми окнами. Разноцветные солнечные зайчики, проскальзывающие через витражи внутрь, складывались в причудливые узоры на мраморном полу. Захотелось присвистнуть, вот честно. Я буду здесь учиться? Класс! Не, не так. КЛАСС!!! Я чуть не запрыгала от восторга.

— Простите, пожалуйста, — отвлек меня от благоговейного разглядывания интерьеров голос мамы, — где здесь медкабинет?

Я обернулась и встретилась взглядом с полненькой девочкой с длиннющей светлой косой. Она приветливо мне улыбнулась, я ответила тем же. Настроение просто зашкаливало. Откуда же мне было знать, что Сонина улыбка — это единственное проявление человеческого радушия, которого я дождусь в ближайшие годы в стенах этого адского заведения…

— Налево по коридору, и до самого конца, — ответила маме скромного вида женщина, и мы направились в указанном направлении.

Когда коридор вильнул влево, мы неожиданно оказались в плотной толпе. Родители стояли возле окон и мило беседовали, а детки толпились, бесились и визжали возле кабинета медсестры.

— Ну, иди знакомься, — подтолкнула меня мама.

Первый шаг дался особенно тяжело, а потом я, привыкшая в первой школе, что все дружат со всем, подошла к группке девочек.

— Привет, я Ангелина. Я теперь с вами учусь.

Светское общество облило меня презрением, а три особо наглых стервочки тут же начали хихикать и шушукаться, обсуждая мой внешний вид.

— Иди отсюда! — рыкнула на меня самая высокая девица.

— В детский сад при школе вход справа. Ты не туда попала, — очень удачно пошутила коротко стриженая сволочь по имени Таня.

Громогласный ржач огласил коридор. И только тут я обратила внимание, что все одеты, как поп звезды в клипах, а я…

Густой румянец окрасил щеки, я отвернулась, но тут же столкнулась взглядом с Тимуром. Этот слащавый молокосос, у которого всего-то и достоинства, что папа бизнесмен, ржал, тыкал в меня пальцем и придумывал различные обидные прозвища.

— А ну заткнулись, придурки!

Взлохматив светлую шевелюру, Тимурчику выдала подзатыльник Соня.

— Чего пристали к новенькой?! Идиоты! Не обращай внимания, — посоветовала девочка и первая вошла в открывшийся кабинет.

Народ выстроился в очередь. Я встала в самом конце за еще несколькими такими же, как я, бедненькими и, судя по затравленным взглядам, новенькими.

В тот вечер я первый раз плакала из-за этой школы. Всего лишь первый раз и миллиона. Это потом к одиннадцатому классу я отрастила броню и научилась отвечать агрессией на агрессию, а тогда…

Тимур, кстати, травил меня больше всех, тварюшка.

— Нда… — задумчиво произнесла бабуля. Оказалось, я все это говорила вслух. — Прости, я не знала. Я поговорю с Аней, чтобы тебя перевели в другую школу.

— А смысл? — я пожала плечами. — Переводить надо было еще в первый год, когда я рыдала навзрыд, а сейчас, через четыре года, поздновато как-то, не находишь?

Саркастическая улыбка искривила мои губы, а бабуля вся подобралась, как пиранья, учуявшая запах крови. Причем я, походу, даже знаю, чья кровь сейчас польется рекой.

— Ну Аня, — прошипела бабушка, хищно раздувая ноздри. — А Слава куда смотрел?! Я поговорю с ними. Обязательно.

И последнее прозвучало, как смертный приговор. Я лишь глаза устало закатила. Стандартная картина. Сколько раз такое бывало. Бабуля сейчас разругается с предками, те всыплют мне за то, что проболталась о своих проблемах, потом папа в очередной раз намекнет, что, может, хватит уже терпеть гнет "мирового пролетариата", а маман обидится на него вдрызг.

"Она же моя мать! Имей уважение!"

Разок они даже почти развелись на фоне подобного скандала. Помнится, тогда бабуля выдавала всем на орехи за то, что Леха сломал ногу на прогулке. Он, конечно, сам дурак: нефиг было по развалинам старой школы бегать, но виноват-то оказался папа. В чем? А в том, что не уследил. На резонный вопрос "как" он получил от бабушки вполне резонный ответ — "ты же отец". Вот тогда его терпение и лопнуло. Благо, до развода дело все-таки не дошло. Вспомню — вздрогну. Вот и сейчас провоцировать скандал мне не хотелось абсолютно.

— Бабуль, а давай мы сами разберемся? — миролюбиво предложила я, поглаживая старушку по предплечью.

— Вижу я, как вы разобрались, — пробурчала она. — Довели ребенка. Двое взрослых, разумных людей, и…

— И они сами в своей семье разберутся! — с нажимом произнесла я. — Я сейчас скажу тебе одну вещь. Тебе она может не понравится. Точнее, тебе она очень не понравится…

Взгляд сам собой скользнул вниз. Смотреть в глаза близкому человеку, которого я сейчас могу очень обидеть не хотелось, но и молчать права я не имела. Слишком уж бабушка много на себя берет, слишком давит моих на родителей. Отчасти ведь и из-за нее они свалили жить в Штаты. Как только отцу подвернулось выгодное предложение с переездом на другой конец земного шара, он схватился за него мертвой хваткой. Ведь была же возможность расширить бизнес и в своей стране, не уезжая за три звезды, а он по-быстрому все продал и поставил нас всех перед фактом, что "мы" уезжаем. Тогда и не стало больше этого "мы". Остались они и я с бабушкой…

— Я внимательно тебя слушаю, — пока я собиралась с мыслями, поторопила меня бабуля.

— Тебе не кажется, что мои родители имеют право сами принимать решения, касающиеся их семьи? — я все же подняла глаза и встретилась с внимательным бабушкиным взглядом. Она слушала меня спокойно, молча и без обычного взрослого скепсиса, с которым старшее поколение относится ко всем "умным" мыслям неразумных деток. — Не стоит навязывать им свое мнение и давать советы по любому поводу. Они взрослые люди и имеют право на личную жизнь. А твое постоянное вмешательство может лишь разрушить семью…

Бабуля чуть склонила голову на бок и прищурилась. Она не злилась, не негодовала и даже малейшего недовольства моей самодеятельностью не выказывала. Она просто слушала. По сути проблемы у родителей были вовсе не из-за деспотизма бабушки, а из-за маминой мягкотелости.

Когда в свое время папина мать начала предъявлять претензии моей маме, отец разругался с ней в пух и прах и не разговаривал два месяца. Пока покойная бабушка Лена не принесла свои извинения, а вот мама так сделать не могла. Боялась. Этот иррациональный страх перечить взрослым, нежно взлелеянный годами психологического прессинга… И я ведь этим тоже страдала долгое время.

— Мое вмешательство никоим образом не угрожает целостности вашей семьи, — спокойно, как бы между делом, произнесла бабуля. — Или ты думаешь, я специально хочу твоих родителей поссорить? Желаю зла собственной дочери?