Кристин Фихан - Темный принц Страница 49

Если это не поможет, ему останется только преклонить колени и молиться.

Рейвен умудрилась рассмеяться сквозь слезы.

— Когда вы до меня дотрагиваетесь, отец, я знаю, о чем вы думаете. Разве может быть так, чтобы священник не очень любил вставать на колени?

Он отпустил ее, словно обжегшись, и рассмеялся сам.

— В мои годы, дитя, и с моим артритом мне больше хочется ругаться, чем молиться, когда я встаю на колени. Вы раскрыли один из моих величайших секретов!

Несмотря ни на что, они все еще посмеивались, когда выходили под утренние лучи солнца. Глаза Рейвен заслезились от яркого света. Ей пришлось прикрыть их, так как сильная боль пронзила ей голову. Она даже закрыла глаза рукой.

— Солнце такое яркое! Я ничего не вижу и мне больно открыть глаза. Разве вас это не беспокоит?

— Михаил, возможно, оставил у меня пару солнечных очков. Он любит их надевать, когда проигрывает партию в шахматы.

Священник порылся в ящике и вернулся, держа в руках темные очки, изготовленные специально для Михаила. Оправа была слишком большая для ее лица, но отец Хаммер закрепил ее ленточкой. Рейвен медленно открыла глаза. К ее удивлению, стекла были довольно прозрачными по сравнению с тем, насколько темными показались ей линзы. Глазам сразу стало легче.

— Прекрасные очки, но что это за фирма?

— Их изготовил один из друзей Михаила.

Сад был прекрасен. Рейвен опустилась на колени, погрузила руку в плодородную землю и сжала ее в горсти. Тяжесть на сердце стала слабее, теперь она могла дышать. Ей безумно захотелось лечь прямо на эту мягкую землю и закрыть глаза.

Это был сад отца Хаммера, и в нем он провел с Рейвен долгие утренние часы. Но полуденное солнце заставило ее искать убежища в его доме. Даже защитные очки не помогали — глаза Рейвен горели, слезились и болели. Кожа оказалась сверхчувствительной, она быстро покрылась загаром и покраснела, хотя до этого у нее никогда не было солнечных ожогов.

Они вернулись вместе и сыграли две партии в шахматы, прервавшись лишь однажды, когда Рейвен пришлось снова брать себя в руки. Она была благодарна отцу Хаммеру, поскольку не была уверена, что смогла бы выжить вдали от Михаила, находясь в одиночестве. Без него. Она выпила травяной чай, чтобы справиться с ужасной слабостью, ведь она давно уже ничего не ела.

Послеполуденные часы казались бесконечными. Рейвен удалось справиться с подступающей пустотой, хотя несколько раз она разражалась рыданиями. К пяти часам она была совершенно измотана, но все же приняла решение, что все-таки должна провести последние два часа в одиночестве, иначе просто не сможет себя уважать. Михаил позовет ее часа через два, от силы через три, если он говорил правду. И если она хочет остаться собой, вернуть независимость и чувство собственного достоинства, она должна провести эти последние часы одна.

Даже когда солнце почти скрылось, а на небе появились облака, солнечный свет все еще причинял боль ее глазам, несмотря на темные очки. Без них она никогда бы не смогла пройти по деревенским улочкам обратно в гостиницу.

К счастью, в гостинице было довольно тихо. Миссис Галвенстейн с помощниками готовилась накрывать столы к обеду. Никого из гостей не было, так что Рейвен удалось незамеченной проскользнуть в свою комнату.

Она долго стояла под душем, позволяя горячей воде струиться по ее телу, в надежде, что это избавит ее страданий без Михаила. Потом она заплела влажные иссиня-черные волосы в длинную толстую косу и, обнаженная, вытянулась на кровати. Прохладный воздух обдувал ее кожу, разгоряченную после душа, и это успокаивало. Рейвен закрыла глаза.

Она слышала позвякивание фарфоровой посуды, когда накрывали столы. Рейвен бессознательно сосредоточилась на этом звуке. Это показалось ей хорошим способом исследовать свои новые способности и отвлечься от страданий. Рейвен обнаружила, что легким усилием может уменьшить громкость и даже выключить звук, может услышать, как в кладовке машут крылышками насекомые. Слышала она и мышей, суетящихся вдоль стен и на чердаке.

Повар и горничная немного поспорили по поводу обязанностей последней. Миссис Галвенстейн на кухне звенела ключами. Внимание Рейвен привлек шепот, заговорщицкий шепот.

— Нет никакой возможности доказать, что Михаил Дубрински или Рейвен Уитни нежить, — с жаром говорила Маргарет Саммерс. — Он, возможно, и знает этих людей, но он не вампир.

— Мы должны идти сейчас. — Это был Ганс. — У нас больше не будет другого шанса, кроме этого. Мы не можем ждать остальных. Я не собираюсь дожидаться темноты.

— Уже слишком поздно, — плаксиво сказал Джейкоб. — Осталось всего два часа до захода солнца. И потребуется час, чтобы только добраться туда.

— Не поздно, если мы поторопимся, пока они еще замурованы в земле, — настаивал Ганс. — К завтрашнему дню все будет кончено.

— Я все-таки думаю, что нам надо подождать Евгения и остальных. — Джейкоб был недоволен. — У них есть опыт.

— Мы не можем ждать, — решил Гарри Саммерс — Ганс прав. Вампиры знают, что мы преследуем их, и они, вероятно, каждый день меняют местоположение гробов. Мы не можем упустить такую возможность. Быстро собирайте инструменты.

— А я думаю, что этот парень, Дубрински, один из них. Рейвен им просто очарована. Шелли рассказала мне, что они помолвлены, — запротестовал Джейкоб.

— Я же уверен в этом, как и мой отец был уверен. Я убежден, что он был таким же молодым, когда отец только родился, — безжалостно сказал Ганс.

— А я говорю вам, что это не так. — Маргарет была непреклонна.

— Он оказывает на женщин странное влияние, они готовы идти на все, чтобы защитить его, — заметил Ганс, заставив замолчать пожилую женщину.

Рейвен слышала, как ассасины собирали свое смертельное оружие. Неужели Ганс и Джейкоб убедили Гарри Саммерса убить Михаила? Или кого-либо из его людей? Она скатилась с кровати и натянула джинсы. Надевая теплые носки и горные ботинки, Рейвен послала вызов Михаилу. И вновь наткнулась на черную пустоту.

Пробормотав несколько отборных ругательств, Рейвен через голову напялила зеленовато-голубую рубашку из шамбре[10]. Она не встречалась с местными полицейскими и даже не знала, где их искать. Да и кто бы поверил в охотников на вампиров? Это было просто смехотворно. Отец Хаммер? Нет, он не сможет преследовать их в горах — в его-то возрасте!

— Я положу это в машину, — говорил Джейкоб.

— Нет! Пешком будет быстрее. Мы сможем срезать угол, если пойдем через лес. Положи в рюкзак, — настаивал Ганс. — Быстрее, быстрее, у нас не так много времени. Мы должны прийти раньше, чем они проснутся и наберут силу.