Блог демона Шаакси, или адская работёнка (СИ) - Чернышова Алиса Страница 49

Всё запуталось, окончательно и бесповоротно.

— Что же мне делать? — прошептала я растерянно.

— Вспомнить, — ответил пророк серьёзно. — Я уже сказал вам: теперь, когда вы уже поддались любопытству, повернули ключ и подсмотрели в замочную скважину, открыть эту дверь — ваш единственный выход. В таких вещах пути назад не бывает.

Я мысленно взвыла и с трудом сдержала совершенно недостойное ангела желание пнуть сидящее передо мной светлое создание.

Вот право, когда нам на занятиях рассказывали о светлых пророках, я воображала себе этих чудесных, просветлённых и всезнающих существ куда менее раздражающими.

Теперь я, пожалуй, начинаю понимать, почему старейший из наставников так насмешливо улыбался всякий раз, услышав фразу “пророки подлинно благостны, и общение с ними приносит неыразимое удовольствие”.

— Но как?! — воскликнула я. — При всём моём уважении, как вы себе это представляете?! Ангел не может просто так, с бухты-барахты, взять и вспомнить прошлые жизни. Не бывает так! Для того, чтобы вспомнить, я должна обрести имя. Чтобы обрести имя, я должна стать достойной и праведной, обрести просветление. А я… Объективно глядя, я… ну, скажем, так себе ангел.

Пророк расхохотался.

Вот натурально рассмеялся, да так, что солнце совершенно особенным образом отразилось в астрономических часах, в небо взмыли невесть откуда взявшиеся воздушные шары, а на людей, блуждающих внизу и понятия не имеющих о нашем существовании, внезапно накатила смешанная с весёлостью лёгкость.

— Это настолько смешно? — пророки благостны. Главное — не забыть об этом в очередной раз, когда хочешь одного такого побить.

Почему я никогда не задумывалась раньше о том, насколько тяжело разговаривать с тем, кто всегда знает правду и никогда не ошибается?

Теперь понятно, почему он завёл в качестве друга демона: просто от безнадёги. Кто ж ещё этот ужас выдержит, если не ходячее воплощение лжи?

Пророк, будто услышав мои мысли, захохотал по новой.

— Ох.. Очень смешно, моя дорогая. Вы просто очаровательны.

Я бы посмотрела на него обиженно, но с него, как с камня. Да и какой смысл? И так же понятно, что на идиотов и пророков не обижаются.

— Я вполне серьёзно. Знаете, милая, вы очень напоминаете мне меня самого.

Внезапно.

— Правда?

— Да — тысячелетия назад, в самом начале моего пути. Хотите верьте, хотите нет, но я наступал ровно на те же самые грабли и попадал в точно такие же ловушки… Впрочем, они более-менее стандартны для сильных светлых, не так ли? И правда про нас не имеет отношения к тем обстоятельствам, в которые мы попадаем — она скорее о выборе, который мы в этих обстоятельствах делаем…

— Хватит, — попросила я устало. — Поймите: я не могу вспомнить, даже если захочу! Я недостойна этого. И долго ещё буду недостойна.

— Но вы уже ступили на этот путь. По глупости ли или чужому наущению, кто поймёт, но теперь вспомнить вы должны. Это больше не зависит от вашей готовности или неготовности это сделать. Вам нужно вспомнить. Сейчас.

— Это замкнутый круг. Я не могу получить имя, а пока я его не получила, воспоминания не вернутся ко мне. А это значит…

— А это значит, что ангельский способ вспомнить не годится для вас, моя дорогая. И остаётся только один — человеческий.

Человеческий?

— Но людям не позволено помнить прошлых жизней.

— Людям в теории много чего не позволено. Но тут мы снова и снова возвращаемся к тем самым базовым настройкам, которые про право выбора. Помните? Во все времена на этом свете были маги, шаманы, жрецы, творцы, пророки и прочие личности, которые полагали, что ответы на вопросы важнее всех запретов.

— Это… ересь.

— Это — выбор. И довольно значительная часть правды о том, что в иных священных текстах именуется “яблоком”... Впрочем, это скорее оборотная сторона. Ведь, съев то самое метафорическое яблоко, бессмертный дух, желающий познать смертную жизнь, одевается в человеческую плоть. А идея упомянутых достойных людей, шаманов, творцов, жрецов и прочих им подобных, была в том, чтобы позволить своему духу избавиться от костюма из плоти… А уж навсегда или нет, тут как пойдёт.

— Я и так дух… Ну, в том смысле, о котором идёт речь.

— Дух. Но это не значит, что человеческий способ для вас бесполезен. В конечном итоге, им пользовались за всю обозримую историю многие духи, и ангелы в том числе. А вы… Такой опыт помог бы вам узнать не всё, но очень многое о себе… и получить возможность находиться рядом со своим подопечным без дополнительных проблем. Это ведь важно для хранителя — быть рядом с его подопечным, не так ли?

Вот, значит, как…

Я могла бы сказать, конечно, что Шаакси — мой вынужденный, ненастоящий подопечный. Но настолько откровенно лгать, пророку и заодно себе, я всё же не стала.

Правда в том, что там, на набережной человеческого города, когда я увидела слёзы на его глазах, он окончательно стал моим подопечным. Не знаю, где он мне врал, а где нет, не знаю, действительно ли он сводит меня с ума, но в тот момент я почувствовала его всей собой, как может только ангел, чья связь с подопечным в достаточной мере крепка. И вся бездна его боли, острой, почти что вечной, обрушилась мне на плечи.

И это откровение, эта ноша была сродни весу всего мира.

Я осознала, почему арх… кхм… очевидно, всё же леди Сариэль поручила мне его. Он настолько прекрасное и одновременно настолько несчастное существо, что всенепременно заслуживает спасения… пусть даже не просит о нём.

И не ищет его.

Да, возможно, всё не настолько просто, как мне с самого начала представлялось. Но у спасения может быть... должно быть много возможных путей, верно? И я, как ангел-хранитель, обязана найти для первого своего подопечного путь, правильный именно для него. Пусть в глубине души и сомневаюсь: а по плечам ли мне ноша сия? Вот этого я не понимаю даже сейчас: почему для спасения такой заблуджшей ду... такого духа, как Шаакс, леди Сариэль не избрала кого-то более достойного, чем я, более опытного?

Нет, когда она только дала мне это поручение, я была неимоверно горда тем, что меня заметили, что мне поручили нечто настолько серьёзное. Повернуть могущественного демона к свету — разве это не великое достижение для ангела, которым можно гордиться?

Но, если подумать, еcли глянуть на это теперь, когда я прочувствовала его боль, которой тысячи лет, когда я побывала в этой комнате, полной крыс и голубей, теперь, когда я поняла, насколько ничего я не знаю об этом мире, людях, духах и ангелах, теперь, когда безумие накрывает мой разум приливной волной — могу ли я теперь быть уверена, что подхожу для этой задачи?

Мне понятно теперь: ангел, хоть раз разделивший боль со своим подопечным, не может думать только о гордости. Чтобы найти способ унять эту боль... чтобы остановить приливную волну безумия, накрывающую с головой... чтобы выполнить поручение светлейшей из ангелов...

Пророк, в конечном итоге (кто бы, право, сомневался?) прав.

Если это поможет, то выбор может быть только один.

Я должна вспомнить.

— Как они это сделали? — уточнила я тихо.

— Простите? — уточнил пророк, хотя очевидно, что всё он прекрасно понял. Просто хотел, чтобы я сказала вслух.

Что же, да будет же по воле его.

— Шаманы, пророки и прочие люди, которых вы упомянули. Как они освобождались от оков человеческого? И те ангелы, которые повторяли их путь. Как они это делали?

Пророк слегка насмешливо, и, как мне показалось, сочувствующе улыбнулся.

— Как? Очень интересный вопрос, моя дорогая. И ответ на него лежит в основе человеческой магии... Или, как минимум, в одной из основ. Видите ли, для человека есть только один проверенный, гарантированный способ избавиться от оков плоти. Догадываетесь, какой?

— Умереть, — не то чтобы эта загадка была такой уж сложной, на самом деле.

Другой вопрос, что она никак не приближает меня к ответам на мои вопросы.

— Верно, — усмехнулся пророк. — Но умереть, согласитесь, каждый хоть раз, да может, не то чтобы сложное мероприятие, хотя и редко приятное. Но вечная проблема разного рода магов в другом: как умереть, не умирая? И вот в огромном разнообразии ответов на этот вопрос и кроется принципиальное различие между магическими традициями.