Алина Борисова - Край забытых богов[СИ] Страница 5

— Может быть, потому, что это моя жизнь!

— Но отвечаю–то за нее я.

Вот зря он это сказал. Все и так было слишком плохо. Ноющая боль в висках. Сосущая пустота во всем теле. Гипс этот проклятый, делавший меня неуклюжей и беспомощной. Тяжелое предгрозовое небо, промозглый ветер, щедро запущенный им в кабину. Все эти ненужные и бессмысленные обвинения — от боли, безысходности, разбитых надежд. Страх перед очередным «храмом», от которого я уже не ждала ничего хорошего.

И его последний, изящный такой удар, напоминание, что я в этом мире не отвечаю более ни за что, даже за собственную жизнь.

— Но это моя жизнь, понимаешь, моя! Я не хочу, я не желаю, чтоб ты за нее отвечал! Не хочу, чтоб ты игрался мной, словно куклой! Захотел — притащил в дом к любовнице отца. Я что, по твоей задумке, с криком «мама!» была должна на шею к ней броситься? Захотел — отдал на растерзание злобным стервам, не особо скрывавшим свое ко мне презрение. Из страха перед тобой всемогущим они должны были резко перевоспитаться?

— Как вариант.

— Не вариант! Я не желаю больше! Я не могу! Я устала! Я… если я поднималась тогда на ту скалу, то потому, что это был мой выбор. И мой риск. И… и я не поеду в этот ваш храм! Все, хватит, была уже в одном! — я решительно отстегнула ремень и вылезла из машины.

— Ну все, успокойся, — он тоже вылез, догнал меня, обнял за плечи. — Тебе нужен этот храм, ты не сможешь иначе восстановиться.

— Мне и тот был нужен, — я передергиваю плечами, сбрасывая его руки. — Видимо, для того, чтоб было после чего восстанавливаться! Пусти меня! Я не поеду с тобой в этот храм! Я вообще никуда не поеду! Я…

— Город вокруг тебя возвести? — он складывает на груди руки и смотрит на меня с этакой легкой усмешкой, как добрый папочка на расскандалившегося ребенка.

— Отстать! Мне не нужен твой город, я устала от тебя и от всего вашего вампирского чванства!

— Чванства, значит?

— Снобизма! Гордыни! Самоуверенности! Убежденности, что только вы знаете истину! И имеете право вбивать ее в голову каждому встречному! Меня тошнит от твоей уверенности, что только ты можешь решить, как мне жить, потому что лишь ты знаешь, как правильно!

— И что же ты будешь делать, Ларис, если я от тебя отстану? — устало интересуется светлейший. — Вот прям здесь и сейчас?

— Дикарей пойду искать, — прежде эта мысль не приходила мне в голову, а сейчас показалась неплохим вариантом. — Сам говорил, их тут много. Глядишь, их дикость окажется очередным вашим враньем, как и их способность стрелять в своих.

— Ты для них не своя.

— Вот заодно и проверю.

Молча разворачивается, возвращается в машину.

— Успехов, — бросает он мне, заняв свое место. — Вот только когда очередной раз начнешь вопить «Анхен, спаси меня!», не удивляйся, что я не услышу.

Дверцы захлопываются, машина срывается с места и уносится прочь. Несколько оторопело провожаю ее взглядом. Отмечаю, как из ближайшего лесочка поднимается в воздух вторая машина и улетает следом.

Довыступалась. Опускаюсь на один из прибрежных валунов. Так, значит. Ну… ну и пожалуйста. Ну и пусть. Ну и пускай. Я же хотела попасть к дикарям. Вот и пойду. Ну, в самом деле, не вампир же меня к ним приведет.

Вот только… я же не могу уйти от воды… Но мне и не надо. Любая стоянка, даже временная, сооружается рядом с источником пресной воды. Это знает любой турист. И любой дикарь. И если я просто пойду по берегу, то либо я их найду, либо они меня. А стрелы… Нет, ерунда. Люди в людей не стреляют. Даже дикие.

Решительно направляюсь вверх по течению. К храму? Едва ли. До него, наверно, еще не одна сотня километров, а мне и одной не пройти. Да еще эта глупая Аниара, вредная, как эльвийские русалки, делала совсем не то, что от нее требовалось. Нет бы мирно нести свои воды в Озеро Жизни, как все приличные реки, был бы шанс хоть на чем–то в это озеро сплавиться. Но эта река единственная умудрялась вытекать из озера, в которое все остальные реки втекали! Нет, не зря ее назвали Аниарой, ох, не зря…

Но ведь мне не к храму, мне… мне куда–нибудь. Порывы ветра все усиливаются, вдалеке слышны раскаты грома. Ускоряю шаг. Анхен улетел назад, в сторону Ионэсэ. Значит, мне как можно дальше. Уйти, сбежать, скрыться. Никогда больше не быть «его девочкой», его куклой, из которой он вечно пытается вылепить что–то неизвестно по каким образцам. Когда вся твоя жизнь принадлежит не тебе, каждый твой шаг принадлежит не тебе. Куда мы идем? Да зачем мне знать, есть же он, и он знает. Зачем я рисковала своей жизнью? Это ж было бессмысленно, вот он рисковал моей жизнью со смыслом.

Идти по берегу было сложно. То камни, то кусты до самой воды. А то и вовсе — река. За очередным поворотом оказалась, что дорогу мне перегораживает какой–то приток, крайне мало похожий на ручей, вброд не перейти. Переплывать? Со сломанной рукой? Да можно, конечно, у нас в бассейне и без руки девчонка плавала. Но видно все же не в те дни, когда ее шатало от боли и усталости. Сегодня у меня, пожалуй, только героически утонуть и получится. Ага, и страшно отомстить этим одному вампиру, умерев самой бессмысленной смертью из всех возможных. Да пошел он! Я дикарей ищу, и может им на мелкой реке жить сподручней. Что мне, в самом деле, эта Аниара!

Решительно поворачиваюсь к Аниаре спиной и отправляюсь вдоль нового потока. Вокруг сгущается лес. На небе сгущаются тучи. На горизонте яростно полыхает гроза. И ветер… не согревает.

А вот быстрая ходьба по бесконечной полосе препятствий согревает, и весьма. Мне надо дальше. Дальше, дальше, дальше. Пока не кончилась решимость, и не начался дождь. Впрочем, гроза может еще и минует. А даже если и не минует — выживу, выберусь, куда–нибудь, да приду. И найду уже этих людей. Обязательно. Надо просто не останавливаться.

Так и шла. Не позволяя себе остановиться, задуматься. Потому что… да и тогда я понимала, конечно, насколько близки к нулю мои шансы выжить в глухом лесу. Но эмоции гнали вперед, все дальше и дальше. Думает, я позову? Думает, я стану плакать? Не дождется! Я уйду! Уйду далеко, и найду тех людей, что не затронуты вампирской «цивилизацией». Тех, кого не успели или не смогли «облагодетельствовать», и потому прозвали дикарями. Потому что — если дикари, если все люди — дикари, то как тогда получилось вырастить наше общество? Это за 350-то лет! А в учебниках–то пишут, что прошла уже тысяча, что «в древние времена»…

А Анхену я не говорила. Ничего из того, что рассказала мне Рин. Ни про портал. Ни про другой мир. Ни про то, что знаю, что именно Лоу рожден еще в их мире. Он же мне не нашел времени об этом сообщить. Вот и я не стала говорить, что мне рассказали это и без него.