Линда Джонс - Солнечная Ведьма Страница 5

– От моего дома ничего не осталось. – Он послал ей кривую, горькую улыбку.

– Если ты больше не солдат, и у тебя нет дома, тогда кто ты?

– Вор, – не колеблясь ответил он.

Софи дважды моргнула. Солдат, даже мятежник, это еще куда ни шло. Но вор?

– Что ты украл?

Он поднял бутылку.

– Виски, лошадь и кое-что из еды.

Что ж, едва ли он закоренелый негодяй. Просто от него отвернулась удача, вот и все.

– Ты пьян?

Он задумался над вопросом.

– Кажется, я протрезвел, пока спал, но довольно скоро это исправлю.

Мужчина был ужасно грязным, волосы выглядели слишком длинными и запутанными, и еще он был очень грустным. Она могла чувствовать горе, как будто оно исходило от него волнами. Софи не обладала даром Жульетт, но ее чувства были крайне обостренными. Этот мужчина сильно страдал.

– У тебя зеленые глаза? – спросила она и затаила дыхание в ожидании ответа.

Мужчина склонил голову набок.

– Да. Почему ты спрашиваешь?

– Мне снился зеленоглазый мужчина, – честно призналась она. Ничто в ее снах не указывало, что он может оказаться мятежником и вором. И все же они были здесь, одни в это прекрасное утро. – Ты… – Ее сердце снова дрогнуло. Горло угрожало сжаться. С глубоким вздохом она отбросила остатки нерешительности. – Ты умелый любовник?

За ее вопросом последовала долгая пауза.

– Я… что?

Софи широко улыбнулась. Если ей предназначено быть с этим мужчиной, то она не уйдет. Вернее, не уплывет. Рок привел его сюда. Судьба послала ей сны.

– Ты умелый любовник? – Снова спросила она, на сей раз медленнее.

– Не знаю, – сказал он. – С тех пор прошло слишком много времени, и я теперь сомневаюсь, что помню как это делается. – В его низком голосе слышался намек на поддразнивание, и он усмехался. Похоже, он думал, что она дразнит его и окажется столь жестокой, чтобы посмеяться над ним и уплыть.

Существовал только один способ его переубедить. Софи подплыла ближе. Нашла ногами дно и медленно встала. Когда она направилась к нему, улыбка солдата угасла. Он пристально оглядел ее с головы до пальцев ног. Медленно. С любопытством. Она очень хорошо представляла какую картину собой являет. Мокрые светлые волосы облепили кожу. Теплые лучи утреннего солнца льются на обнаженную спину.

– Если я попрошу тебя стать моим первым любовником, ты согласишься? – спросила она, приостанавливаясь на берегу пруда.

– Теперь я знаю, что умер, – тихо сказал он. – Ты не можешь быть настоящей.

– Если ты не захочешь лечь со мной, я не обижусь, – она подошла к солдату, опустилась перед ним на колени и протянула руку, чтобы расстегнуть его плащ. Она уже видела ответ в его глазах. Зеленых глазах, теперь Софи могла лично убедиться в их цвете. Красивых глазах, слишком мрачных для кого-то столь молодого. Слишком мрачных даже для человека, прожившего сотню лет. Он повидал слишком много. Был свидетелем ужасных вещей.

Она хотела смыть все это и начала расстегивать пуговицы на его плохо сидящей льняной рубашке.

Словно очнувшись, он начал помогать ей раздевать его. Он не отрывал от нее пристального взгляда, тщательно изучая лицо, горло и груди, прежде чем быстро перебраться вниз и рассмотреть бледные бедра с треугольником белокурых завитков. Нож он отложил в сторону с некоторой долей заботы, зато ботинки отбросил прочь с нетерпением, так же как брюки и рубашку. С ее помощью он разделся за считанные мгновения. Когда солдат оказался таким же голым, как она, Софи взяла его за руку и встала, он последовал ее примеру.

Ее солдат обладал несколькими впечатляющими качествами, вынуждена была признать Софи. Он в самом деле оказался высоким. По крайней мере шесть футов [1], возможно больше. Поскольку она дотягивала всего до пяти футов [2], разница оказалась внушительной. Рост, конечно, был не единственным их различием. Там, где ее кожа была светлой и мягкой, ровной и сливочной, его – жесткой, поврежденной и усыпанной каштановыми волосами. И твердой! Твердыми были его грудь, бедра и руки. И он уже возбудился. Она заметила это, хотя пыталась не глазеть. Несомненно, это посчиталось бы грубостью даже со стороны неискушенных.

Отметины от ран еще не полностью зажили, одна на руке и одна на груди, но он, казалось, совсем не обращал на них внимания, будто не чувствовал боли. В нем не было ничего мягкого, не было даже намека на мягкость.

Он нуждался в ее нежности, решила она, пусть даже только этим волшебным утром. Его твердое тело, идеально дополняло ее мягкие женственные изгибы. Они прекрасно подходят друг другу, решила она, беря его за руку и ведя к пруду.

– Что ты делаешь?

– Мой первый любовник должен быть чистым, согласен? – ответила она, когда они вошли в воду.

– Все, что скажешь, Ангел. Все, что захочешь.

Софи счастливо улыбнулась и погрузилась в воду. Солдат последовал за ней, протянув к ней руки. Она отплыла, сосредоточившись на том мгновении, когда вода омывает тело, на утреннем солнце, выглядывающем с горизонта. В центре водоема она остановилась, найдя место, где можно встать на ноги. Вода доходила ей до подбородка. Руки солдата нашли ее под водой. Он коснулся ее талии, затем одной рукой погладил сбоку и сжал грудь. Его пальцы нежно потерли сосок, вызвав во всем теле невероятные ощущения. Софи закрыла глаза и вздохнула.

Никогда прежде к ней не прикасался мужчина, если не считать отеческие объятия Вильяма. Софи решила, что они не в счет. Эти ощущения были совершенно новыми, абсолютно изумительными. Они ей понравились, очень.

Осмелев, она тоже дотронулась до него. Сначала робко, потом с неожиданным чувством непринужденности, словно это касание было таким же естественным, как восход солнца. Она провела кончиками пальцев по его твердой коже, повторив рисунок мускулов. Ее глаза медленно открылись, и она заметила, как огонь в глазах солдата становится жарче и глубже.

Софи снова погрузилась под воду, и на сей раз солдат последовал за ней. После недолгого преследования он схватил ее, крепко, но с неожиданной нежностью, и притянул к себе. Плоть к плоти. Они были жаром и холодом, твердостью и мягкостью, и ее кожа стала настолько чувствительной, что покалывала всюду, где он до нее дотрагивался. Она чувствовала водоворот воды, все вокруг, как если бы все это ожило. Ноги обернулись вокруг ее солдата.

Он передвинул их выше, так, чтобы они оказались на поверхности воды, все еще оставаясь переплетенными. Его собственные длинные волосы липли к лицу и шее. Ручейки воды стекали по его лицу, шее и груди. И среди всего этого ее притягивали его глаза. К печали, которую она сразу разглядела в них, добавилось новое выражение. Это было прекрасное зрелище. Софи прижалась ртом к его шее и ощутила влажность кожи. Даже не смотря на то, что он был жестким и твердым, и казалось, не чувствует боли, по его телу прокатилась дрожь. Она ощутила это. Вкушала ее.