Розмари Клемент-Мур - Дух и прах Страница 5

– Обычно все не так плохо. – Я не возражала признаться в этом Тейлору, так как агент Джерард, шеф Логан и два его детектива стояли на другой стороне комнаты. Старшие офицеры склонили друг к другу головы. Наверное, обсуждали, поверить ли мне на слово, что Алексис все еще жива, или же сдать меня в психушку.

Моя кузина Ами клянется, что у Гуднайтов есть некий шарм, который защищает нас от людей в белых халатах, поэтому о втором варианте развития событий я не беспокоилась. Но серьезно взбесилась бы, окажись, что понапрасну схлопотала дикую головную боль и полиции по барабану та пара зацепок, что я им подкинула.

Гуднайты и правоохранительные органы и раньше шли рука об руку. Вроде бы один из моих предков работал консультантом по делу Джека Потрошителя, хотя это, возможно, не является показательным примером. Мой послужной список раскрытых дел гораздо более впечатляющий.

Хотя, глядя, как Джерард бесится из-за работы с экстрасенсом, в это не то чтобы очень верится. Приехав в Сан-Антонио, он получил себе в напарники Тейлора, а значит и меня в нагрузку, и до этой поездки разговаривал со мной так мало, как только мог.

Конечно, когда мы с Тейлором только познакомились, он тоже не знал, чего от меня ожидать. Молодой агент пришел прямо из академии, и я досталась ему от предшественника. Я же эту работу унаследовала от покойной тетки Дианты и, несмотря на то, что оказывала помощь местным копам и полиции штата, по-прежнему еще только зарабатывала доверие ФБР.

Во время первого совместного дела мы с Тейлором застряли в машине по дороге на место преступления в долине Рио-Гранде. Это произошло почти год назад, и тогда с нами еще ехала тетя Пет. Она была моим законным опекуном, пока мне не исполнилось семнадцать и судья не освободил меня от опеки, дабы я могла исполнять свой гражданский долг, не отрывая тетю от работы всякий раз, как в пустыне Южного Техаса кто-то умирал или пропадал без вести.

– Итак, – начал тогда Тейлор, – прости, если это прозвучит грубо…

Радио не ловило, и тишину в машине нарушало только клацанье клавиатуры ноутбука тети Пет, работающей на заднем сиденье.

– Я такой родилась, – ответила я.

Не нужно было читать мысли – собственно, я этого и не умею, – чтобы догадаться о «грубом» вопросе, который хотел задать агент. Я лишь удивилась, что он так долго терпел.

– Ты просто родилась экстрасенсом? – спросил он. – Никакого удара молнией или чего-то в этом роде?

– Не-а. – Я подалась вперед, крутя ручку радиоприемника и пытаясь поймать хоть какую-нибудь станцию. – Никакого воспаления мозга, травмы головы, ситуации на грани жизни и смерти.

– Никакой травмирующей психику смерти любимого человека?

Я откинулась на спинку сиденья и косо глянула на Тейлора. Он наверняка знал о моих родителях. Не может быть, чтобы в управлении не сплетничали о подробностях их убийства.

– Послушай, – начала я, – если мы собираемся работать вместе, давай сразу кое-что проясним. Я не стану делать никакой фигни из жульнических телевизионных шоу об экстрасенсорике, а ты не станешь задавать мне вопросов с подвохом: ни о чтении информации, ни о моей семье, ни обо мне. Capisce? [1]

Какое-то время фэбээровец просто смотрел на меня, явно заново переоценивая.

– Ладно. Так что насчет твоих родителей?

Я вздохнула и вжалась в сиденье:

– Они умерли, когда мне было три. Я помню их лишь как призраков.

– А твоя тетя Дианта раскрыла их убийство. – Не вопрос, утверждение.

– Ну, вообще-то, она изводила копов до тех пор, пока они не обыскали летний домик Фарли Дрисколла в поисках доказательств его причастности к неполадкам в машине моих родителей. – Дрисколл был деловым партнером моего отца, и ни один из его дорогостоящих адвокатов не смог уберечь ублюдка от решетки, как только начали всплывать улики. С Гуднайтами шутки плохи.

– Так у тебя в семье все экстрасенсы? – спросил Тейлор.

– Ага. Ну, кто экстрасенсы, кто маги.

– Хм, – только и мог он сказать.

Вот что я узнала в семнадцать лет и девять месяцев как Гуднайт и экстрасенс: во-первых, люди при желании могут придумать дофига объяснений необъяснимому, а во-вторых, между верующими и скептиками нет четкой границы. Как правило, люди выбирают то, на что могут закрыть глаза.

По какой-то причине Тейлор начинал вопросы с «почему» и «как», но никогда с «если». И после нескольких успешно завершенных дел, он стал чаще привлекать меня к работе в новых или заново открытых «висяках», пока наша команда не приобрела известность.

Что, как я полагаю, служило еще одной причиной, почему Джерард, несмотря на все свои придирки, никогда не отказывался с нами работать.

И именно вид Джерарда, стоявшего посреди девчачьей комнаты Алексис вернул меня из прошлого в настоящее. Он хмуро смотрел на доску, увешанную фотографиями с вечеринок и корешками билетов. Позади агента находилось окно, выходящее на небольшое озеро.

– Интересно, почему убийца не протащил тело Верзилы чуть дальше и не сбросил в озеро, – размышляла я. – Это могло замедлить расследование и смыло бы все следы.

Тейлор проследил за моим взглядом и ходом мыслей:

– Может, в этом и состоял план, но его прервали, и пришлось бросить тело в кустах.

Логично. Пожалуй, на то, чтобы схватить девушку у парадного входа в общежитие, у преступника оставалось не очень-то много времени.

Еще никто не произнес слово «похищение», но именно об этом все думали. Не нужно быть телепатом, чтобы это понять. Я просто оглядела помещение.

Комната Алексис была раза в два больше моей и принадлежала только ей одной. В целом, все вполне обычно: стол, стул, кровать, книжные полки, старый ковер и стены, выкрашенные в бежевый цвет. Кое-что привнесла сама хозяйка: мини-холодильник, микроволновка и пара кресел-мешков.

Беспорядок не походил на обычный. Кто-то перевернул все вверх дном: книги сброшены с полок; из стола и бюро вынуты ящики; под сугробами из полистирола, вытащенного из выпотрошенных стульев, кучи одежды и бумаг.

Рискуя взорвать себе мозг, я все-таки наклонилась и подняла валявшуюся у моих ног книгу. Тарабарщина какая-то.

– А что изучала Алексис? – спросила, перевернув книгу нормально. Все равно тарабарщина, разве что картинки теперь не вверх ногами.

Я говорила довольно громко, чтобы привлечь внимание Джерарда и детективов на противоположном конце комнаты.

– Думаю, классические языки, – ответил шеф Логан.

Я бы вскинула брови, но голова слишком болела.

– В смысле греческий или латынь? Этого рода классические? И куда их применить в семье криминального авторитета?