Отбор невест в Академии Драконов (СИ) - Бер Власта Страница 5

— Девочки, прекратите! — испуганно взмолилась Сюнир, прижимая ладони к лицу.

— Не лезь! Иначе тоже пойдешь пешком! — Бристелла сдула с лица выбившуюся прядь, и подтащила меня к двери, сдавив горло обжигающей холодом рукой. Я не то что сопротивляться, даже пошевелится не могла.

— Тебе здесь не место, шелуха! — дверь кареты открылась и я повисла над дорогой. Единственное, что меня удерживало это рука Бристеллы, сжимавшая мое горло.

— Куда же делась твоя спесь, шелуха? А? Теперь тебе страшно?

Бристелла ждала, что я буду плакать и просить о пощаде, но я лишь усмехнулась.

— Неужели вышвырнешь меня на ходу? — с трудом спросила я. — Духу не хватит…

— Бри! Пожалуйста остановись! — кричала Сюнир. А Снежалина… моя сестра сидела со стеклянным взглядом, вцепившись в маленький ридикюль.

— А вот и вышвырну! — еще больше разозлилась Бристелла, ее буквально трясло от злости. Но я лишь смотрела на сестру. Почему она ничего не говорит? Почему не заступилась ни за меня, ни за маму?

— Твое место в канаве, шелуха, а не на балу, — словно змея прошипела Бристелла, разжимая пальцы, и я кубарем полетела вниз.

Инстинктивно сжалась, пряча голову в колени. Юбка задралась и окутала меня будто кокон, смягчая удары.

8

Переворачиваясь, я скатилась с обрыва прямо в канаву.

Там и осталась лежать на спине, глядя на темнеющее небо. Без звезд, затянутое тучами, оно казалось почти черным. Холодным и чужим. И даже враждебным.

Единственной, кто подарил мне тепло и любовь была Сальвитта. И когда кто-то говорил о ней плохо, я без промедления бросалась в драку.

Но сейчас… я вдруг подумала, а что если это я во всем виновата? Что если это из-за меня о Сальвитте ходят всякие слухи?

Не будь она так добра ко мне, у людей бы не возникло вопросов почему она так хорошо обращается с… безродной шелухой.

С безродной шелухой, которая по мнению всех вокруг, не может получить приглашение от делорда, которая не имеет права пойти на бал, которой не позволено есть за одним столом с высшей знатью, которой не место в одной карете с благородными мэдлин, которая даже жить не достойна и которую вот так просто можно вышвырнуть в канаву.

Но я тем не менее жива.

Жива!

И мне, чтоб их икты порвали, больно!

Резко село, сжимая в кулаке остатки бус, которые подарила мне мама. Единственная прекрасная вещь в моей жизни была уничтожена, и я успела сохранить лишь несколько бусинок.

Восхитительное платье, которое дала мне Сальвитта, которое она сама надевала на свой первый дебют, которое так бережно хранила все эти годы, было испачкано в грязи и порвано.

Шелуха должна смиренно терпеть насмешки и никогда не перечить.

Так почему же во мне растет эта злость?!

— Ненавижу! — закричала, ударив кулаком по земле.

Как же я их всех ненавижу!

Всех этих богачей, что смотрят свысока на таких как я!

Бристеллу за то, что считает себя лучше других и смеет распускать грязные слухи!

Снежалину за то, что не стала заступаться за маму и меня.

Делорда за то, что пригласил меня на этот дурацкий бал.

Зачем он это сделал?

Теперь мне все стало предельно ясно.

Это все, чтобы посмеяться над такой как я. Он пригласил шелуху на бал, зная, что безродной девушке там не место. Он хотел посмотреть, как нелепо я там буду выглядеть. Хотел унизить меня и втоптать в грязь еще больше. Хотел чтобы я плакала…

Но вместо этого я расхохоталась.

Громко и отрывисто.

Он хотел посмеяться. Ну что ж. Посмотрим, кто будет смеяться последним.

Мой хохот прервал раскат грома. Только дождя на мою голову не хватало.

Решительно встала.

Ойкнула, почувствовав боль в ноге, и снова села на землю.

Пощупала ноющую лодыжку. Кажется вывих. И куда я пойду?

Но я не могла вернутся.

Не в таком виде.

Ведь Сальвитта так искренне надеялась, что этот бал — мой шанс избавиться от печати. Перед отъездом она увела меня в сторону и сказала, что на балу будет много других драконов и благородных магов, и мне обязательно встретится тот, который влюбится в меня, а не в титул, женится и снимет печать, освободив магию.

Я тоже поверила в эту сказку…

Но никто не жениться на безродной шелухе.

Поэтому я всего добьюсь сама. Не нужен мне муж, чтобы снять печать. Я найду другой способ. А перед этим устрою этим богатым снобам настоящий праздник, который они запомнят на всю жизнь!

Темное небо озарила вспышка молнии и пророкотал гром.

Поднялась и, прихрамывая, медленно зашагала к дороге. Хорошо, хоть большую часть дороги мы уже проехали. Я увидела за высокими соснами угрюмый серый кирпичные забор Военной Академии и это придало мне сил.

Внезапно, за спиной раздалось подозрительное урчание.

Замерла и неспешно обернулась.

Вспыхнула молния вместе с оглушающим громом, озаряя мерзкого икта, который стоял всего лишь в шаге от меня. Он был выше меня, с огромной клыкастым ртом и закрученными рогами. Темно зеленое тело напоминало человеческое, только из спины у него торчало то ли шесть, то ли восемь рук, а вместо ног был змеиный хвост.

И откуда он только тут взялся?!

— А-а-а! — закричала и пустилась наутек. Только с вывихнутой ногой далеко убежать не получилось. Поскользнувшись в грязи, я упала на землю, чувствуя, что монстр меня вот-вот схватит. От страха сердце забилось быстро-быстро и весь мир поплыл перед глазами. Сейчас меня разорвут на мелкие кусочки и сожрут!

От страха сжалась, руками голову закрыла, словно это могло остановить чудовище. Конечно, не могло. Они уничтожали все живое на своем пути, будь то дикие звери, домашние животные или человек. Накидывались без промедления, разрывая жертву в клочья и сжирая вместе с одеждой и ботинками или рогами и копытами. Их ненасытный голод ничем нельзя было утолить. Но этот почему-то сразу не напал. Я осторожно подняла голову и обернулась. Икт стоял всего в полушаге от меня. Вскрикнув от ужаса, я проворно отползла назад, но икт шагнул за мной, раскрывая огромную зубастую пасть.

А-а-а! Сейчас точно сожрет!

9

— Не ешь меня, пожалуйста! Я совсем не вкусная! Горькая и противная. А еще меня все шелухой называют. А шелухой же вообще подавиться можно! — затараторила от страха, а потом перевела дыхание, осознавая, что все еще жива. Осторожно приоткрыла один глаз. Монстр стоял рядом и, казалось, внимательно слушал. От страха я заговорила еще быстрее.

— Зато я знаю, где много чего вкусного есть, — и принялась перечислять все известные мне названия изысканных блюд. Икт стоял неподвижно, только глазищами на меня красными смотрел, которые в темноте светились. — Тут совсем недалеко. Вон, за тем холмом, — кивнула в сторону, и икт внимательно проследил за моим взглядом, но с места не сдвинулся, и опять в меня своими жуткими глазищами впился. — Хочешь, вместе туда сходим? Я дорогу покажу. Тебе что больше всего есть нравится?

— Грых, — неразборчиво рыкнуло чудовище. Ничего себе. Икты даже беседу поддержать могут.

— Ого. Да ты гурман, смотрю. Покушать любишь? А мне вот готовить нравится, — видимо, мой голос на него как-то влиял, поэтому решила не замолкать и принялась рассказывать обо всем на свете.

Я говорила и говорила. А икт слушал и слушал. Сама не заметила, как жаловаться начала.

— Понимаешь, мне маму жалко. Она же ради нас так старается, за любую работу берется. А все этим только пользуются. Платят копейки еще и за спиной обсуждают. Еще и выдумывают всякого, даже говорить не хочется, — особенно про то, что каждый вечер в притоне портовом моряков развлекает, да меня взяла к себе, чтобы вырастить и тоже в притон отправить. — Знать бы, кто эти слухи распускать начал, я бы ему… или ей, даже не знаю, чтобы сделала!

— Грых, — согласился икт.

— А сестра? Почему не заступилась? Думаешь, она хотела, но испугалась? Вот она всегда такой была. Делает вид, что ее это совершенно не касается. Изнеженная трусиха. Капризная эгоистка. А еще лентяйка жуткая. Никогда мне по хозяйству не помогала. Но я все равно ее любила… и сейчас люблю. Она ведь моя семья, а на семью не обижаются. Но при встрече я ей все выскажу. — Если икт меня не слопает, конечно, и я ее еще когда-нибудь увижу. — Интересно, они уже доехали? Почему же тогда она никого не прислала за мной? Или решила, что я домой вернулась?