Медь в драгоценной шкатулке (СИ) - Архангельская Мария Владимировна Страница 5

Порой учтивость возводит между людьми куда более неприступные стены, чем грубость и неприязнь.

В этот раз с собственно любованием оказалось всё в порядке — небо было чистым, и луна висела над крышами во всей красе, действительно очень большая и яркая. Мы ели собственноручно испечённые госпожой Мий лунные пряники, показавшиеся мне даже более вкусными, чем те, что готовились на императорской кухне («Вы меня перехваливаете», — вежливо улыбнулась хозяйка, когда я поделилась этим соображением), мужчины играли в шашки, а мы с госпожой Мий — в облегчённый вариант одной из местных угадаек. Нужно было опознать по одной строчке стихи из самого знаменитого сборника, но, поскольку я ещё не успела выучить наизусть их все, мне милостиво разрешили подглядывать в хозяйский экземпляр.

В конце концов хозяева ушли спать, пожелав нам приятных снов, и мы с Тайреном остались полуночничать вдвоём — не считая парочки слуг, разумеется. Но те неподвижно стояли в тени, довольно далеко от нас, и я почти о них забыла.

— Всё-таки мир вокруг нас поразительно красив, — Тайрен, выигравший свою партию в шашки, пребывал в лирическом настроении.

— Угу.

— Что-то увидела?

— А? — я опустила глаза. — Нет, ваше высочество. Я пытаюсь разглядеть пресловутого лунного зайца. Но у меня не получается.

В детстве я была уверена, что вижу на луне чьё-то лицо. Но повзрослев, я стала видеть на лунном диске только бессистемные пятна.

— Я тоже его никогда не мог рассмотреть, — признался Тайрен. И указал на стоящее передо мной блюдо с мясными шариками. — Ты ешь. Змеиное мясо полезно для женского здоровья.

— Правда?

— Да, я справлялся у врачей, что может помочь тебе зачать.

Опять он за своё. Я подавила вздох и послушно отправила в рот шарик из змеятины. На вкус она напоминала курицу.

— Чем думаете заняться завтра, ваше высочество?

— Думаю осмотреть окрестности. А ты? Уже достаточно отдохнула от дороги, чтобы составить мне компанию?

— С удовольствием, — улыбнулась я.

Осматривать окрестности мы отправились верхом. Неторопливо съехали по небольшому серпантину от ворот крепости и шагом миновали узенькие улочки, довольно оживлённые, хотя не сказать чтобы запруженные. На нас оглядывались. Приставленный к нам слуга показывал местные достопримечательности — вон за тем углом рынок, тут постоялый двор, а вот тут чайная, вон на этой улице лавки, хотя столичной госпоже они едва ли будут интересны… А вот эта обширная утоптанная площадка сразу за южными воротами, нет, это не плац, хотя может и так использоваться, но, вообще-то, здесь проходит ярмарка, на которую съезжается вся округа, а если повезёт, то и варвары из-за границы империи жалуют.

А за северной стеной города я увидела первое в этом мире кладбище. Первое, которое я увидела, разумеется, а не первое вообще. И, конечно же, любопытство заставило меня подъехать поближе, благо принц не возражал, спешиться и пройти за символическую каменную оградку высотой по колено. Я ожидала увидеть холмики, столбики, плиты, может быть, статуи или склепы… Что ж, холмики тут действительно были, но куда выше, чем я привыкла видеть на земных кладбищах. Скорее это были миниатюрные курганчики, в боку каждого из которых была сделана подковообразная выемка, и порой не одна. Иногда она была вымощена каменными плитками, но обычно внутри просто была утоптанная земля. В любом случае у дальней стены выемки стояло что-то вроде каменного алтаря. Кое-где вместо насыпных холмиков использовались естественные неровности. Иногда стенку над алтарём покрывали разноцветные изразцы, но чаще всего она укреплялась простыми булыжниками.

— Кто-то недавно справлял поминальный обряд, — Тайрен кивнул на один из алтарей, перед которым (а не на нём) стояла большая бронзовая чаша на трёх ножках. Подойдя поближе, я увидела в чаше пепел.

— Едва ли местный, — добавил принц. — Местные бы принесли еду и вино. А этот просто сжёг деньги.

— Деньги?

— Да, чтобы на том свете покойный ни в чём не знал нужды.

Я невольно усмехнулась. Потусторонний мир местные представляли практически полным аналогом земного. Там был свой Небесный император, живший в своём дворце за небесной оградой у Полярной звезды, и небесная иерархия божеств и духов выстраивалась вокруг него, как приближённые вокруг земного императора. Лучшие из людей тоже могли попасть в небесный дворец, и праведная жизнь заменяла им отборочный экзамен, что земные чиновники держали на хорошую должность. Те же, кто с заданием не справлялись, отправлялись в места поплоше — главным образом во владения Царицы-Матери, как в далёкую провинцию, с детально расписанной географией, несколькими городами, целой когортой демонов — поддержателей порядка, и своим чиновничьим аппаратом. Там был даже свой апелляционный суд, в который могли принести жалобу души неправедно казнённых! Интересно, какие приговоры он выносит, и как они претворяются в жизнь?

Да что там загробный мир, если даже расшалившуюся в этом мире нечисть можно было призвать к порядку жалобой духу-покровителю местности, точно так же, как унимали хулиганов-людей жалобами волостному или уездному начальству. Только, в отличие от людских дел, где пожаловаться мог каждый лично свободный, жалобу на нечеловеческую сущность должен был принести кто-то, пользующийся авторитетом не только в этом, но и в ином мире: святой отшельник, особо добродетельный священник или, на худой конец, деревенский колдун.

— Ну, что, поехали дальше? — спросил Тайрен.

Я кивнула, и мы вместе пошли обратно, к ждущим нас лошадям. По пути миновали небольшой храмик, стоявший в тени раскидистого дерева — такой маленький и скромный, что я заметила его только теперь. Черепичная крыша заметно просела, стены покрывали пятна, краска на двери облупилась. Мне почему-то стало грустно, как бывает грустно, когда видишь человека нелёгкой судьбы и понимаешь, что ничем не можешь ему помочь.

Лошади дружелюбно зафыркали при нашем приближении, немногочисленные сопровождающие ждали поодаль. Копыта стучали по земле — в последние утра случались заморозки, и почва была твёрдой, а трава на рассвете серебрилась инеем. Впрочем, сейчас он уже стаял, и холодный воздух, ворошивший гривы и норовивший во время скачки сорвать с головы капюшон, лишь прибавлял бодрости. Неровная местность то вздыбливалась горками, то расстилалась широкими лощинами, казалось, предназначенными для того, чтобы пустить по ним лошадей галопом. И мы с Тайреном не стали противиться приглашению.

— А ну, догоняй! — крикнул принц, давая шенкелей своему коню.

Я невольно рассмеялась и толкнула свою кобылу пятками. Стало легко и весело, конская спина двигалась подо мной, и я на миг воспаряла с каждым лошадиным прыжком, чтобы потом упруго оттолкнуться от земли, чувствуя её всем телом, словно скакала сама. Солнце то выглядывало, то пряталось за серые облака, море травы колыхалось вокруг, и не было ему конца и края. Слуги отстали, и мы остались одни под этим сине-серым небом, наедине с травой, холмами и степным ветром.