Сердце пламени (СИ) - Макмастер Бек Страница 5

Фрейя стиснула кулаки.

— Я — не мышь!

— Нет? — Снова довольное урчание. — О нет, ты — не мышь. А что ты такое? Твой запах такой знакомый.

Что ты такое? Эти слова преследовали ее всю жизнь, она страдала из-за необычных разноцветных глаз и странной интуиции.

— Никто никогда не должен узнать, на что ты способна, — нашептывала ей мать. — Даже твой отец. Ты — особенная, Фрейя. Как и я….

— Я что, подменыш? — спросила она.

Мама улыбнулась и поцеловала ее в лоб.

— Невежество — лучшее оружие, любовь моя. Ты — особенная, вот и все, что тебе надо знать.

Фрейя уставилась на могущественного вирма.

— Я — женщина, — осторожно ответила она, ведь в ее дыхании он уловит малейший намек на ложь. — Я — человек.

— Ты — загадка, — пробормотал дреки. — А загадки я люблю больше всего на свете.

— Ты о чем?

Дреки выпустил коготь и провел по одной из сияющих куч. Золотые монеты покатились, кувыркаясь по ботинкам Фрейи, шлепая по штанам.

— Возьми столько, сколько уместится в твоей пригоршне, как плату за барана. Теперь, когда я нашел тебя, не желаю видеть, как ты голодаешь.

Теперь, когда я нашел тебя… Фрейя не пошевелилась.

— Каждое новолуние будешь приходить ко мне. Ты меня развлекаешь. Вот наказание за то, что проникла в мое логово, и цена твоей жизни.

Она была права, у вирма имелись на нее планы, какое-то извращенное желание, чтобы… чтобы… Фрейя не знала. Понять не могла, зачем ему это надо.

— И в следующий раз рекомендую не брать с собой меч. — Вирм посмотрел на нее, искривив губы в странном подобии улыбки.

Фрейя упала на колени и погрузила руки в золото. Цена была куда больше, чем она желала заплатить, но Фрейя рассуждала прагматично. Отказаться от дара значило приговорить себя и отца к голоду, и какая-то ее часть сомневалась, что ей вообще позволят отказаться. Дракон дал отсрочку. Что бы за этим ни стояло — ведь вирмы не были людьми, и ими управляли их собственные прихоти, — суть все равно не менялась.

Она спасена.

Она действительно бросила вызов могучему вирму и победила.

Тем не менее, Фрейя не чувствовала себя победительницей, когда встала и положила в карман целое состояние. Вглядываться в эти янтарные кошачьи глаза было все равно, что смотреть в пылающую печь солнца. Он еще не закончил с ней, пока нет.

— А теперь иди. — Шепот пробежал по всем ее чувствам, дреки был крайне доволен собой. — Ты выглядишь ослабевшей, тебе надо поспать.

Фрейя отступила на шаг к выходу, не смея повернуться спиной к чудовищу.

— Скоро увидимся, мышка.

* * *

Когда она ушла, Рюрик с грохотом взмыл в штормовое небо, тяжело взмахивая могучими крыльями, почти не ощущая покалывание дождя.

Его пронизывало радостное возбуждение, посылая вниз молнию за молнией, танцуя согласно его желанию. Он спиралью вонзился в небо над грядой гор, скользя между мерцающими вспышками молний, разгоняя их все сильнее.

Рюрика охватили свирепая радость и голод, что он не испытывал уже долгие годы. Ему казалось, будто со спящего разума сорвали паутину, словно окатили ледяной водой, пока он валялся на раскаленных камнях подземных лабиринтов. Шок от возвращения жизни.

Кто она?

Рюрик кружил в вышине, его орлиный взор не отрывался от хрупкой перемазанной фигурки далеко внизу, пробиравшейся сквозь мрачные пустоши. Она не замечала дракона, но он неустанно следил за ней. Дреки любил загадки, а эта диковинная девушка была сплошь окутана тайнами.

Дерзкая.

Его женщина. Появилась в самый разгар бури, бросила ему вызов, обвинила во лжи. Как он мог сопротивляться?

А еще эта непонятная сила. Рюрик припомнил вкус ее мощи, витающий в воздухе, потрескивающий, словно электрический разряд. Он напоминал нечто неуловимое,

но мысль никак не удавалось уцепить за хвост.

Что она такое?

Впервые за долгие десятилетия что-то всколыхнуло его любопытство. Внутри пробудился человек, пред которым возникло создание из пламени и тьмы, а еще ослепительной мощи. Сокровище драгоценнее всего, чем он владел. Рюрик возжелал ее. А значит, получит, и вместе они будут испепелять мир, пока она ему не надоест.

Рюрик сложил крылья, ощущая омывающий поток ветра. Дреки свободно падал, воздух летел мимо с головокружительным напором, лишь в последнюю секунду Рюрик сделал вираж, чиркнув болото, и сел на скалу. Он вздрогнул, по коже пробежало электрическое покалывание.

Он давно не принимал человеческое обличие. Очень давно не хотел превращаться, да и ничего, по сути, не хотел. Вдали блеснула молния. Тень дреки задрожала и уменьшилась, крылья исчезли, змеиная шея втянулась. Рюрик упал на руки и колени, впитывая через прикосновение энергию земли. Дождь хлестал кожу, и Рюрик склонил голову, вздрагивая от чувственного удовольствия в ожидании, когда пройдет шок от превращения.

Нагой. Прекрасный. Наполненный силой, что кипела в тяжелых мускулах. Рюрик поднял голову — вода ручьями стекала по голой коже, — и свирепо ухмыльнулся, оскалив зубы.

Пора на охоту.

Глава 3

С золотом имелась одна проблема: никто в деревне или хозяйствах по соседству не мог продать чего-то за эти монеты. Да и демонстрировать свое богатство было неразумно, вдруг кто-то захочет проверить, сколько у нее всего денег.

Три дня Фрейя обдумывала задачку и в конце концов запрягла в телегу свою маленькую исландскую пони Ханну. Отцу она сказала, что едет за новым бараном в Акурейри, умолчав о том, как погиб Генрик. Фрейя отправилась в город на ярмарку. Телегу она заполнила шерстью и гагачьим пухом, ведь такие поездки случались редко, а Фрейя была достаточно практична, чтобы воспользоваться шансом и продать кое-что из припасов.

Один день на дорогу, один на торговлю, один на обратный путь. С отцом все будет хорошо. Он всю жизнь провел в их маленьком домике. Справится и незрячим, да и сосед обещал присмотреть за стариком.

Солнце сияло, когда Фрейя направляла Ханну по заболоченной равнине к Акурейри. Узкий путь был еле заметен, не так много путешественников ходили по нему, а последняя оттепель смыла почти все следы. Лишь несколько керлингаров — маленьких, сложенных из камней пирамид, напоминающих согбенных старух — отмечали дорогу.

— Полегче, — пробормотала Фрейя, когда Ханна резво перевалила через вершину, и внизу показался Акурейри. Торговый город угнездился в самом сердце фьорда, там, где теплые воды не давали замерзнуть природной гавани. Вдоль залива выстроились красные домики, в порту стояло несколько датских торговых судов. Иногда прибывали закупить рыбы англичане, но это держалось в тайне, ибо торговой монополией владели датчане. Они то и дело самодовольно дефилировали по городу, задирая носы перед местными.