Демон для хорошей девочки (СИ) - "Selena Moor" Страница 5

— Почему ты такая спокойная? — наконец, спросила Ребекка, положив планшетку на мой стол. — Не поняла, куда попала? Тебе разве не объяснили?

«О, вот как?! А ты, значит, ждала истерику с дрыганьем рук-ног и битьём головы о стол, но, не дождавшись, записала меня дурочкой, до которой ещё не дошло, что она умерла? Лицемерная ты дрянь с дружелюбной улыбочкой».

— Разве это не Адская Канцелярия? — сделала удивлённое лицо я. — А у меня в руке договор о продажи души, — глаза девушки сверкнули, и я уже более миролюбиво продолжила: — Я прекрасно понимаю, что умерла и знаю, куда попала, но спасибо, что решила разъяснить мне это ещё раз.

— А вот Господа здесь лучше не вспоминать, — шикнула она, вцепившись в моё запястье длиннющими коготками, покрытыми, как и следовало ожидать, чёрным лаком.

«Первое знакомство комом, ясно, давайте следующее».

— Прости, не понимаю тебя. Я не упоминала имя Господа.

— Ты сказала «спасибо», — с высокомерным видом пояснила девушка, ослабив хватку. Невыносимая девица, дружить с такой себе дороже. — Он вряд ли меня спасёт. Да и тебя тоже. Поэтому просто забудь и не упоминай Его имён, если не хочешь неприятностей.

— Ладно, поняла, — потирая запястье, отозвалась я. — Больше проблем с этим не возникнет. Что-то ещё?

Она взглянула на меня и бесцеремонно ухватилась длинными пальцами за мой подбородок, рассматривая так и сяк. «Да оставь ты меня уже в покое, — хотелось сказать мне, — ты работать мешаешь». Однако прежде чем я успела возмутиться её поведению, Ребекка уже отпустила меня и, хлопнув в ладоши, привлекла к нам внимание.

— Эй, народ. Хочу представить вам новую сотрудницу — Эржебет. Прошу любить и не жаловаться.

«Че-е-е-его?! Какая к чёрту Эржебет?»

— Так-то лучше, — расплылась в улыбке девушка, и мне захотелось её ударить. Кулаком. Прямо в идеальный нос. Потому что она не имеет никакого права, распоряжаться моим именем, как ей вздумается. Я не её новая игрушка, чёрт побери, и не ей решать, как меня называть. Это уже сделали мои родители, тридцать лет назад. — Это имя тебе подходит больше, чем какая-то Лиза-Подлиза. Не так ли?

И прежде чем я успела вляпаться в первые адские неприятности, Ребекка развернулась и походкой от бедра направилась к выходу. Я же кипела от злости, понимая, что девице удалось добиться своего — вывести меня на эмоции, и сбежать, как ни в чём не бывало.

3

В конце рабочего дня ко мне подошла демоница в чёрном комбинезоне и попросила следовать за ней. Сложив последний договор в нужную папку, я громко попрощалась с коллегами и последовала за дамой. Она напоминала чопорную гувернантку из старых английских фильмов, и я даже испугалась, не приставили ли ко мне няньку, чтобы контролировать каждый мой шаг. Когда мы свернули в один из коридоров, моё сердце учащённо забилось в предвкушении чего-то такого, о чём я прежде и мечтать не могла.

Мы остановились у одной из дверей с красивой табличкой, где витиеватой лентой красовалось моё имя. Гувернантка открыла дверь и пропустила меня внутрь, предоставляя возможность увидеть своё новое жилище. Большое светлое помещение с огромной кроватью под балдахином и камином заставило меня замереть на пороге, не в силах сдвинуться с места.

— Это моя комната? — спросила я недоверчиво.

Если всех сотрудников Канцелярии селят в таких хоромах, то придраться не к чему, но тогда почему червячок сомнения так яростно сверлит мой мозг? Что-то здесь явно нечисто, и мне придётся с этим разобраться.

— Теперь это ваше, мисс Эржебет. Чувствуйте себя, как дома.

— Лиза, — отозвалась я, обернувшись к ней.

— Как скажете, мисс, — кивнула она, склоняя голову в поклоне. — Тёмных ночей, мисс Эржебет.

— Лиза! — повторила я несколько громче. — Обращайтесь ко мне так, а не иначе.

— Лучше бы тебе забыть своё прежнее имя, деточка, — сказала демоница, выпрямившись. — Поверь, лучше оборвать связи сейчас, тогда будет проще распрощаться с прошлым.

— Но я не хочу с ним прощаться! — разозлилась я, хотя женщина всего лишь выполняла чужой приказ и не была виновна в моих бедах.

Это всё Ребекка, решившая, что новое имя подойдёт мне больше прежнего. Что ж, придётся показать, что я не настолько безобидна, как она решила при первой встрече.

— Зовите меня, как хотите, мне плевать, — сказала я, успокоившись так же быстро, как до этого вспыхнула. — Как вас зовут?

— Эдилтрудис, — её голос нисколько не изменился, будто не я только что орала на неё. Интересно, как быстро она донесёт на меня Ребекке?

— Тёмных ночей, Эдилтрудис. И извините за… я не хотела повышать на вас голос.

Она кивнула, принимая извинения к сведению и вышла, закрыв за собой дверь. Походив по комнате и потрогав всякие безделушки руками, что свидетельствовало о нервном напряжении, я заставила себя сесть на пуфик перед журнальным столиком, на котором стоял поднос с чайником, молочником и тарелкой, полной разнообразных пирожных. Я мысленно поблагодарила Дьявола (вряд ли сие возможно без его ведома) и накинулась на еду, будто не ела несколько дней, хотя прошли всего лишь сутки. Утолив голод, моё настроение заметно улучшилось.

«Ух, щас спою!»

На Земле я любила петь, по выходным мы с подругами выбирались в караоке и горланили песни до самого утра. Пожалуй, мне будет этого не хватать. Интересно, как родственники и друзья отнеслись к моей смерти? Сожалеют ли об утрате или совершенно ничего не почувствовали, когда им сообщили эту новость? Когда умер дед, я не испытала грусти, хотя всячески пыталась её симулировать. Младшая сестра рыдала в голос, брат молчал несколько дней, я же отчаянно скрывала радость, что мой главный мучитель, лежит в гробу и больше не сможет бить меня ремнём за нежелание бежать пять километров с препятствием в противогазе и с тяжёлым мешком на плечах. Может, поэтому я и попала в Ад, потому что желала ему смерти и не капельки не сожалела, когда он наконец-то покинул этот бренный мир?

Тряхнув головой и выбросив из мыслей образ деда, я поднялась на ноги и направилась к двери на противоположной от кровати стороне, за которой обнаружилась ванная комната. Может, хоть отдых вернёт мне хорошее настроение? Набрав полную ванну, я скинула одежду и залезла в горячую воду, однако легче не стало. Полежав минут пятнадцать, я вымыла волосы и замоталась в полотенце, оставив вещи лежать на маленьком столике.

Ещё одна дверь обнаружилась за занавесью и вела в гардеробную. Кто бы мог подумать, что отдельную комнату для одежды я смогу получить, только умерев? Ирония судьбы, не иначе. Столько тряпок у меня не было даже при жизни. Платья, костюмы, брюки и блузки, нижние бельё и, конечно же, обувь будто бы просили, чтобы я их примерила, да только радости не вызывали. Мне было всё равно на материальные ценности при жизни, после смерти эта моя особенность только усилилась. Я бы больше обрадовалась небольшой, но уютной спальне, чем этим королевским покоям, в которых не было ничего, кроме холодного величия, больше подходящим всё той же Ребекке, нежели мне.

Отыскав на полках пижаму, я переоделась и вернулась в комнату. Еды на столике уже не было, однако обнаружился графин с водой. Осушив полстакана, я разобрала постель и легла, накрывшись одеялом до самого подбородка.

«Меня зовут Елизавета Ракитина. Мне тридцать лет. Я живу в Москве и работаю врачом-анестезиологом в городской клинической больнице. Я каждый день спасаю людей, потому что в этом моё призвание. У меня большая семья, и пусть мы не общаемся так часто, как следовало бы, я их всех очень люблю. Однажды я вернусь, чтобы сказать им всем об этом. Я вернусь, чего бы мне это ни стоило».

Глава 3

Утро началось с непонятного звона, заставившего меня подскочить на месте в поисках странных звуков, будто кто-то пытает звонаря на колокольне. Сначала я даже не поняла, где нахожусь, ведь на мою спальню это было мало похоже. Свою квартиру я любила, а учитывая то, что досталась она мне с большим трудом, давало повод для гордости. Пусть она не была такой большой, как у старшего брата, не находилась в центре, как у родителей, и не обставлена по последнему писку моды, как у младшей сестры, но была моей.