Избранница Хозяина холмов (СИ) - Счастная Елена Страница 5

— Всё верно,  — согласился мужчина. — Как-то же я жил без них до сегодняшнего дня.

Вот же едкий какой! Точно щелочной камень, которым алхимики стирают забрызганные зельями портки.

— Тогда я предлагаю вам сопроводить меня, — постаралась я сохранить трещащую по швам невозмутимость. — Я готова заплатить за это. За безопасность. И за молчание.

Незнакомец нахмурился, как будто не мог поверить в то, что слышит. Но тут он вдруг встал — и я растеряла всё нахальство. Почти всё. На него ещё немного осталось.

— Я. Не. Наёмник, — весомо процедил он, глядя на меня сверху вниз. — И я не провожаю вздорных смазливых девиц туда, где их ждёт возлюбленный или очередные неприятности. А может, то и другое вместе. Потому что обычно такие хорошенькие задницы привлекают их по несколько раз на дню. Первого знакомства с вами мне хватило.

И в груди словно горячий горох рассыпался от предчувствия исходящей от мужчины угрозы. Какая всё-таки подавляющая у него сила… Я попыталась почувствовать её вкус — горький, словно корень аира. У каждого человека свой вкус энергии. Дотрагиваться до неё нежелательно, особенно таким, как я, но просто невозможно было удержаться! К тому же отголоски её показались смутно знакомыми. Нет, от них веяло прохладой ветреного морского побережья и чёрных, как смола, земель…

Однако, на удивление, незнакомец быстро пресёк мою попытку, словно бы почувствовал вторжение. Наверное, я действовала слишком грубо: деликатности в таких делах мне ещё учиться и учиться. Нашёлся бы только хороший наставник. И, кроме матери, на ум никто не приходил — но до неё ещё нужно добраться. Это мой двукратный спаситель точно подметил.

— Разве вас пугают неприятности? Или чужие женихи? — я улыбнулась, сложив руки на груди. Тут главное – сделать вид, что ничего не было. Что ему показалось.

Но въедливый взгляд этого каменного воина весьма красноречиво говорил, что он уверен в своих ощущениях. И они ему не понравились.

— Нет, — уронил он. — Но я не нянька, чтобы утирать вам слёзки в пути. На это у вас есть служанка.

Я невольно оглянулась проверить, не услышал ли это кто-нибудь посторонний. Он как будто нарочно произнёс последние слова так громко, чтобы всем стало известно. И пока я озиралась, мужчина сделал знак своим сопровождающим уходить. Они встали из-за длинного стола и последовали за ним. 

— К тому же вы сильно смахиваете на буйнопомешанную, — бросил незнакомец напоследок. — Надо же! Кинуться под копыта лошадей. Может, вы ещё и кусаетесь…

— Чтобы прокусить вашу шкуру, даже Чащобному волку зубов не хватит! А я вообще не любительница заскорузлых подмёток, — от души огрызнулась я, подозревая, что этому мшистому булыжнику в форме человека до моих слов не будет дела.

Так и есть! Он даже не обернулся и звука не издал, всё так же неспешно удаляясь. Лелия вздохнула за моим плечом. А подавальщица, которая принялась убирать остатки трапезы мужчин, тоже вздохнула, только мечтательно, провожая грубияна взглядом. 

— Вы, похоже, ничего не знаете, сеньорита, — проговорила она с укором. — Это же сам Шассер. 

Я закатила глаза. Ну да, как будто мне вмиг должно стать всё понятно. В Джинарии свои легенды и свои герои. А он как будто бы и правда герой, судя по восторженному тону девицы. Ну или хотя бы настолько загадочная личность, что ему готовы простить любые странности — вроде закрытого лица.

— Мне это ни о чём не говорит, — я вздохнула, уже повернувшись уходить.

— Охотник, — загадочно пояснила девица. — Говорят, он странствует по Старым землям в поисках остатков фоморов. Изгнанников, выродков Первых племён. Он убивает их порождения и вымесков. 

Прекрасно! И угораздило же меня связаться с убийцей — пусть и демонических потомков. Наверное, даже хорошо, что он отказался сопровождать меня. Но, если подумать, какой всё-таки надменный гад этот любимчик провинциальных красоток. У самого руки по локоть в кровище, а девушку до места проводить не может. Как будто ему серебро лишнее. 

— Это многое объясняет, — проворчала я, отходя от стола и позволяя подавальщице закончить работу по водружению на деревянный поднос опасно качающейся башни из мисок. — И что же, он постоянно в пути?

— Нет, — рассеянно покачала головой работница. — Он появляется здесь не так уж часто. Но зато его появление все запоминают. Но говорят, что он путешествует по всему следу Первых племён. И с каждым годом продвигается всё дальше на юг.

Значит, и в Вархассии когда-то появится. Но, наверное, я этого уже не узнаю, потому что в любом случае: удастся мне сбежать от замужества или нет, удастся или нет найти мать — домой я вряд ли вернусь.

Глава 2

В комнате с утра было упоительно прохладно. Всё же хорошо, что её окна выходят на теневую сторону постоялого двора. Лелия подняла меня несусветно рано, явно намереваясь тщательно собрать в дорогу. Словно на бал или торжественный приём у короля, честное слово!

Теперь я стояла перед мутноватым зеркалом, что даже не захватывало меня в полный рост, и понемногу впадала в дремоту от размеренных движений гребня, которыми помощница расчёсывала мне волосы. Жаль, но именно то, что приходилось сейчас видеть в отражении, отец счёл подходящим для скрепления союза с Глиннхайном. Говорят, женщины королевства Ста Холмов чаще всего темноволосые или рыжие. Если бы я всё же попала туда, на меня смотрели бы словно на белое пятно посреди привычной глазу картины.

До побега мои волосы и вовсе спускались ниже колен. За такой копной ухаживать было всегда трудно. Но черноволосой от природы Лелии это, кажется, доставляло какое-то удовольствие — и сейчас, похоже, она жалела об утерянном больше меня.

— Может, лучше было бы всё же отправиться в Глиннхайн, донья? — наконец вздохнула помощница.

Значит, эта мысль всё же догнала её, хоть поначалу она с твёрдой уверенностью согласилась ехать за мной, куда придётся.

— Тебе так хочется отдать меня замуж? — попыталась я пошутить.

Хоть у самой на душе было не слишком-то светло. Порой казалось, что я переоценила свои силы. Но затем всегда удавалось убедить себя, что всё это правильно. Разве не рядом с Илари я хотела бы пойти дальше? Разве не мечтала стать однажды такой же могущественной сидхе, как мать? Пусть эта магия в Вархассии уже считается почти угасшей и устаревшей. На её место с востока словами проповедников пришла совсем другая вера.

— Что же плохого в замужестве? — Лелия приподняла брови. — Ведь вы его совсем не знаете. Принца Атайра. Вдруг руэльцы не так и плохи...

Она посмотрела изучающе, словно хотела заставить меня задуматься о том ещё раз.

— Они почти дикари, Лели. — Я резковато дёрнула плечом, сбрасывая руку помощницы, что слишком настойчиво поправляла и без того идеально уложенный в причёску локон. 

Глупо прихорашиваться перед дорогой, когда ветер и пыль в лицо, когда всё внутри содрогается от тряского шага лошади.

— Дикари, не дикари, — заворчала товарка, — а даже я понимаю, что мир этот нужен вашему отцу как никогда. Торговые пути иссыхают, дорога по морю стала опасной. Горцы и правда могут помочь.

— Они ненавидят нас.

Я вздохнула и опустила взгляд на руки, до пальцев укрытые льняными рукавами. Чем дальше от Вархассии, тем прохладнее становится. А там, куда собирался отвезти меня отец, уже скоро наступят осенние холода. Там лёд и снег зимой. Я их никогда не видела. Но путешественники и купцы, что бывали в нашем доме, рассказывали, что они очень холодные. И многие боялись варваров-с-холмов. И я, если подумать, боялась тоже — верно, ещё и поэтому сбежала.

Чего только о них не болтали. Что они едва не голыми руками разорвали в клочья треть Вархасской армии в той войне, уже почти полсотни лет назад. После чего от них решено было отступиться. Остались чужеземные светлокожие наложницы в постелях Вархасских господ, увезённые с родных земель. Осталось чужое оружие в трофеях на стенах замков. И шрамы на телах старых воинов, которые никогда не забудут тех битв и тех холмов, в туманах которых сгинуло столько их соратников.