Девять жизней (СИ) - Багова Елена Страница 5

Вдобавок ко всему набрали кучу продуктов, у Любы как раз все закончилось. Несмотря на то, что я настаивала приобрести продукты на найденные деньги, девушка категорически заявила, что оплачиваем покупку пополам.

Домой мы вернулись только к трем часам дня. Сил не на что не было, поэтому мы перекусили и завалились смотреть какой-то фильм.

* * *

Проснулась я в сумерках. В квартире стояла полная тишина. Осмотревшись, поняла, что это вовсе не квартира Любы. Комната была намного просторнее, мебель как будто из прошлого века.

Что это? Опять что-то вспоминаю? Нет не похоже. Там я вижу себя со стороны, здесь же ощущаю себя собой.

Внезапно услышала, как открылась дверь, повернув голову на звук, я застыла.

Прямо в мою сторону шел Он. Видно, что мужчина как раз принимал душ, потому, что был абсолютно обнажен, и капельки воды поблескивали в сгущающих сумерках на его мощной груди и стекали по упругому животу. Я не могла оторвать взгляд от его тела, тем более что на нем не было даже полотенца. Дыхание перехватило, я руками сжала простыню. Холодный шелк приятно холодил разгоряченную кожу рук.

Подождите, какие еще шелковые простыни, посмотрела недоверчиво на кровать, и действительно, я сидела на кровати, и единственное мое одеяние состояло, именно из этой самой простыни.

Пока я отвлеклась, мужчина оказался в непосредственной близости. Он навис надо мной, и наклонившись практически накрыв собой, прошептал, почти касаясь губами моего уха:

— Ты скучала, моя аллона?

Я же не могла вымолвить не слова. Да и не хотелось мне ничего говорить. Все это было так странно и одновременно чертовски притягательно.

Тем временем, пальцы «моего сна» волнительно прошлись по плечам и настойчиво, но нежно потянули простыню из моих, сжимавших ее края, рук.

— Любовь моя…., — шептал уже в мои губы мужчина, заставляя лечь на прохладные простыни.

Его горячие губы с большой осторожностью, наконец, прикоснулись к моим. Это было настоящее блаженство. Даже если бы я захотела, не смогла бы заставить себя отстранится.

С каждой секундой наш поцелуй становился все глубже, а его руки на моем обнаженном теле — все настойчивей. Когда я уже начала задыхаться от нехватки воздуха, мужчина, наконец, оставил мой рот в покое и стал покрывать поцелуями мои веки, скулы, шею….

Я запустила пальцы в его короткие волосы, раздвинула бедра и прижалась к мужчине как можно ближе. По телу прошла волна возбуждения, смывая все мысли.

Мне кажется, что его губы и руки были везде — ласкали, гладили, сжимали. Я стонала, хриплым шепотом просила продолжать. Но мужчина и не думал останавливаться. Его твердая плоть упиралась в мой живот, возбуждая и заставляя нетерпеливо ерзать.

— Пожалуйста! — выдохнула я.

— Что, моя аллона? Чего ты хочешь, любовь моя?

— Тебя…

Глава 3

— Лера! Лера…

— Что!? Черт побери! — я подскочила на диване, и уставилась, на удивленно, смотрящую на меня девушку. Скорее всего, заснула глядя телевизор, поход по магазинам меня сильно вымотал.

— Ты стонала, я думала тебе плохо.

— О, — мне кажется, я покраснела, — Извини, просто, сон приснился.

— А, тогда ладно, — Люба отошла к двери, — Тогда отдыхай. Или если хочешь, приходи на кухню, пора ужинать.

— Хорошо, — ответила я, действительно, пора подкрепиться, а то все чай да чай. Неожиданно почувствовала острое чувство голода.

Я встала с дивана, еще раз осмотрела все вокруг и вспомнила свой сон, такой чувственный, яркий, невероятно реалистичный. И большая кровать с деревянными столбиками и шелковыми простынями. И горячее мужское тело с капельками воды на крепкой груди. Вот только лица своего любовника я вспомнить не смогла. В память врезались только его глаза, черные как сама ночь. Совсем как во вчерашнем видении. Просто наваждение какое-то. Кто этот мужчина? Муж, любовник или всего лишь случайный знакомый?….

Тряхнула головой, все не буду о нем пока думать, опять голова начала болеть. Подумаю обо всем завтра, а сейчас пить чай с печеньем и в душ.

* * *

Утро началось прекрасно. Спала я без всяких сновидений, без воспоминаний или, что я там вижу? В квартире царила тишина, Люба вчера говорила, что пойдет на работу, а мне советовала хорошенько отдохнуть.

Чувствовала себя бодро, захотелось размять мышцы, и я уверенно проделала довольно сложный комплекс упражнений, при этом прекрасно зная, когда и какие мышцы загружаю, умело контролировала силу и интенсивность….

Минут через двадцать, поняла, что на сегодня достаточно — мышцы отзывались приятной болью, пошла в ванную и приняла контрастный душ.

Только растираясь махровым полотенцем, поняла, что тело поет, радуется физическим нагрузкам, сила привычки преодолела мою амнезию, открывая частичку меня настоящей….

Задумчиво прошла на кухню перекусить или, хотя бы попить чаю и обнаружила записку от Любы. Как я и предполагала, она ушла на работу, будет поздно. Вот и хорошо, мне не мешало бы побыть одной, подумать, а может быть я смогу что-то вспомнить.

Неторопливо разобрала вчерашние покупки, разместила на выделенных для меня полках в шкафу и на вешалке. Потом решила сделать влажную уборку в квартире. Все эти бытовые действия помогли мне немного войти в какое-то жизненное русло. Все же амнезия отрывает человека от реальности и заставляет чувствовать себя потерянным и никому не нужным.

Ну, вот опять меня резануло понятие «человек».

От дальнейших размышлений, отвлек звук разбившейся посуды. Пройдя на кухню, что бы проверить, что там случилось, обнаружила разбитую кружку и лежащий на полу пакет, из которого вытекало молоко, и слизывающего его прямо с пола …. Домового?

Никакого страха или удивления, я, честно говоря, не почувствовала. Просто с любопытством наблюдала за меленьким нечто, больше похожим на лохматую чупокабру с неуклюжими конечностями.

Что его увидели, он заметил не сразу. Сначала спокойно слизывал разлитое молоко, при этом смешно причмокивая и время от времени слизывая белое лакомство с лапок. Когда домовенок, очередной раз облизывался, то повернулся вполоборота, наконец, заметил меня, стоящую у входа в кухню со скрещенными на груди руками и с любопытством наблюдающую за его трапезой.

Сначала не поверив своим глазам, домовенок просто отвернулся и продолжил свое занятие. Но уже через секунду обернулся снова. Посмотрел на меня, стоящую в той же позе и пристально смотрящую прямо на него, резко отскочил от лужицы, взглянул еще раз, и начал, что-то бормотать.

— Ходють всякие, молока попить не доють, — потоптался нерешительно на одном месте и продолжил причитать, — Одна, и не даст никогда, вторая стоит и смотрить и смотрить…, — и уже подняв голову вверх, произнес глядя прямо в глаза, — Ну, чево смотришь?

— То и смотрю, жду, как ты убирать за собой будешь? Или все так и оставишь? — ворчливо ответила я домовенку.

— И откуда такая умная взялася?

— А не твоего ума это дело.

— Ну-ну, не больно-то и надо, — схватив пакет с оставшимся молоком, направился в дальний угол.

— А ну, стой! — остановила я его, ишь ты, уходить он собрался, — А чашку ремонтировать, кто будет?

Точно знала, что для домовенка это вообще не проблема. А вот сами продукты брать могут только очень старые и опытные домовые, у такого имя, во век не выпросишь, если сам не скажет.

— И чево прицепилась?

— А чево, ты посуду бьешь? Хозяйка у тебя умница красавица, квартиру вон, в какой чистоте держит, гостеприимная, ко всему прочему. Чево это ты ее обижаешь? — так и продолжала разговаривать, повторяя за домовенком смешно коверкая слова.

— «Красавица»! «Умница»! — с каждым произнесенным словом домовой все больше добавлял возмущения в голос, — Чево тогда эта хозяйственная, ни разу мне молочка не налила, печенюшки ни одной от нее не дождался! Пока научился сам пакет открывать да в чашку наливать, и то, видала, — кивнув на пол, где еще оставалось пару капель не слизанного молока, — Вон, разливаю ешо, чуть не помер с голодухи.