Сильная и независимая - Марианна Красовская Страница 5

Приложила трафарет к лбу белобровой девицы, наметила, тоненькой кисточкой нанесла краску. Поинтересовалась деловито:

— Нижние брови удалять будем?

— Что?

— Усы, говорю, давай дерну? Ты ведь не думаешь, что если волос белый, то его не видно?

Девица именно так и думала. Удалять она уже вообще ничего не хотела, но Шиганна, нынче разодетая как цыганка, махнула рукой. Это и понятно, сама настоятельница брюнетка, и у нее-то черные волоски над верхней губой вполне заметны.

Нанесла воск на девичью нежную кожу — сколько, интересно, лет этой Суните? На вид не больше двадцати с небольшим, а может, и меньше, судя по тоненьким плечикам. Сегодня она одета пристойно: белая блузка под горло, черная юбка. Ну просто пансионерка на прогулке!

— Ш-ш-ш, девочка, что ж ты так визжишь? Не больно ведь уже! Смотри, сколько волос было, — Вера сунула под нос ошалевшей девице восковую полоску с торчащими из нее волосами. — Теперь брови, зайка моя.

Сунита сидела молча, только шипела еле слышно, когда Вера наносила горячий воск, а потом даже не пикнула. А пинцетом после воска и вовсе не больно — во всяком случае, никто не жаловался. Самой бровистке результат понравился: лицо у девочки сразу стало ярче и выразительнее.

Шиганна внимательно осмотрела свою подопечную и решительно кивнула.

— Весьма достойно, — согласилась она. — Я тоже так хочу.

Вера задумчиво поглядела в окно.

— Видите ли, госпожа Шиганна, — медленно сказала она. — Брови — это такое дело… Они отрастут через три недели. А я ведь не уверена даже, смогу ли найти работу… Сами понимаете, в тех местах, куда, по вашим словам, мне дорога, не до бровей будет.

— А ты дерзкая девица, — с уважением заметила настоятельница. — Не ожидала!

— Так мне и не пятнадцать лет, — пожала плечами Вера.

Хотела еще добавить, что давно живет самостоятельно, но вовремя прикусила язык. И без того с бровями практически завалила легенду.

— Что ж, — сказала Шиганна, прищурившись. — Я полагаю, мы можем с тобой договориться. С работой я помогу. Не обессудь, но кроме борделя тебя точно никуда не возьмут. Но ведь в борделе не только пташки работают. А такие брови любая захочет. Что еще умеешь делать для поддержания красоты?

А что она умела? Скраб с медом и кофейной гущей, маску для волос из кефира и овсяных хлопьев и огурцы на глаза. А еще пасту для шугаринга может сварить, но это разве что для ног. В зону бикини к проституткам лезть — это уже совсем больной на голову надо быть. А с другой стороны, это всяко лучше, чем если к тебе в зону бикини будут разные мужики лезть. Нет, Вера — девушка опытная и секса не боится, но это если по любви и разве что немножечко по расчету. И про венерические заболевания и нежелательную беременность она тоже очень хорошо знает.

Поэтому — извините.

Как ни странно, знания ее вполне Шиганну устроили (а Вера ведь еще поднатужилась и вспомнила про отвары ромашки, крапивы и луковую шелуху). Не то чтобы она все это на себе испытывала, но где-то когда-то читала. На память она никогда не жаловалась.

— Я уверена, что об этом каждая крестьянка знает, — вежливо сказала она настоятельнице.

— Знать-то, может, и знает, да мало кто использует, — вздохнула тетка. — Не до этого там, понимаешь ли. Да и нам не до этого. А надо бы за собой ухаживать.

Вера только губы скривила.

И это еще хорошо, что она в мужской храм со своими сережками не сунулась. Оттуда бы ее быстро в ближайший бордель доставили, вот только невредимую ли — это большой вопрос. Здесь с женщинами не церемонились. Классификация простая: либо девственница (и уши не проколоты), либо почтенная жена или вдова, либо проститутка. Нет, еще магички были, на них вовсе человеческие законы не распространялись. Но их было настолько мало, что смысла под них косить не было. Разумеется, все прекрасно понимали, что уши без сережек целомудрие не гарантировали, но под юбку здешним пейзанкам никто не лез, а не пойман — как известно, не вор.

Словом, Вера по местным меркам могла считаться только гулящей девкой или пташкой — как их ласково тут называли. Карьерного роста никакого не предполагалось, несмотря на ее раскрепощенность. Тем более тридцать лет — почти приговор.

Зато программист, зато пять лет учебы и еще куча всяких курсов. И кому ее программирование здесь нужно? Совершенно бесполезная профессия. Бровист — вот путь в светлое будущее!

Пришлось «сделать» брови всем местным девочкам — к слову, сережки были у одной госпожи Шиганны. Вера даже выдохнула с облегчением — оргии здесь не устраивали. Впрочем, рано радовалась: все четыре девчонки были сироты, причем восемнадцати им не было, и готовились на почетную роль «золотых пташек». То есть, по факту, элитных куртизанок для магов. Маги предпочитали таких — юных, девственных, но раскованных и обученных всяким штукам. Пожалуй, девочкам даже повезло. Они говорили, что маги к своим игрушкам относятся бережно и даже иногда берут их в жены, нечасто — но случается и такое. И потом, после завершения карьеры, девочки остаются на содержании у своих хозяев. Словом — сытая и комфортная жизнь.

Вера даже грешным делом подумала, что тоже не отказалась бы от такой участи, да жаль — перестарок она. Все лучше, чем быть бесправной женой какого-нибудь сапожника. Что-то ей подсказывало, что про закон о домашнем насилии здесь и не слышали. И вообще, приговор ясен: утирать сопливые носы и обслуживать кого-то, кто по случайности родился с набором первичных мужских половых признаков. Нет, носы — это не так уж и плохо. Но и целью ее жизни не являются.

Какое интересное у нее подсознание — нет бы наделило ее великими магическими силами, неземной красотой, ну и девственностью в придачу — раз уж здесь в такой цене какая-то мембрана. В книжках, которые Вера на досуге почитывала (когда у нее он был, этот досуг, разумеется, а это случалось нечасто), попаданки все получали королей, принцев, в крайнем случае — герцогов. Иногда некромантов, увлеченных тематикой БДСМ. Ей, как обычно, не повезло. Никаких принцев, рыцарей и прочих извращенцев она даже не видела. Жаль.

Зато у нее были все шансы сделать карьеру в борделе.