Возлюбленная некроманта. Новый год по-ведьмински - Валентина Гордова Страница 5

— Особый, но не магический, и очень действенный. В мороз согревает не хуже огня, здоровье укрепляет, бодрит и разум проясняет.

— Полезная вещь, — уважительно похвалил он, пока я варежки обратно натягивала.

А я подумала, что он же маг и даже некромант, и работа у Риагана наверняка нервная, изматывающая, по лесам вон зимними ночами мотаться приходится. Ну и мне не жалко, а ему полезно, так что:

— Я смешаю для тебя трав и отдам при случае, — решила моя добрая душа, вновь обнимая мужчину за шею.

И доброжелательно улыбнулась его удивлённому взгляду.

— Спасибо, — улыбнулся он в ответ и с убеждённостью повторил уже звучавшее, — нет, молодые ведьмы всё же совсем иные! Ты мне чай предлагаешь, а твои коллеги постарше угощали удушающими проклятьями и сглазами.

Настал мой черед очень удивлённо смотреть на некроманта.

— Это или тебе ведьмы какие-то неправильные попались, или ты их умудрился до бешенства довести, — рассудила серьёзно. — А когда проклинали, они это вслух делали?

— Ага, — беззаботно подтвердил маг, продолжая движение по направлению к городу, — я благодаря их крикам и понял, что проклятья те удушающие.

— А-а, — успокоилась я, снова принявшись ножками болтать, край помявшегося платья вверх подбрасывая, — тогда довёл, да. Мы обычно заговоры все вслух читаем, а проклятья принято про себя произносить. Даже не знаю, почему так, разницы нет никакой, лично проверяла. И если ведьма начала проклятья кричать, значит, на эмоциях контроль над собой потеряла.

— И на ком проверяла? — с улыбкой полюбопытствовал внимательно меня слушающий маг.

Вот тут я смутилась, взгляд отвела и тихонько призналась:

— Надеюсь, ты этого никогда, а особенно сегодня не узнаешь!

Некромант на моё откровение отреагировал весёлым громким смехом, которым я аж заслушалась, а потому не сразу поняла смысл сказанного:

— Понял, тебя эту ночь на всякий случай держу под щитом.

Но вот когда суть дошла, внутри меня начали распускаться крохотные розовые цветочки чего-то такого удивительного, до этого дня неизвестного и неощутимого, большого, тёплого, волшебного…

— Ну, раз не заболеешь… — не дождавшись от меня ответа, хитро протянул маг.

Опустил горящий во тьме взгляд на мои глаза, улыбнулся предвкушающе и посоветовал:

— Держись.

Я и так держалась, но послушно прижалась сильнее и завизжала, когда Риаган со скоростью арбалетного болта полетел вперёд и вверх, набирая высоту.

Воздух свистел в ушах, окончательно растрепав мою причёску и заморозив лицо, била по ногам юбка платья, дрожало от смеси страха и детской радости всё тело!

И я искренне полагала, что лететь быстрее просто невозможно, но мы забрались на уровень облаков, которых сегодня не было, и на миг застыли под тысячей ярких мерцающих звёзд.

Я, обнимая его за шею, Риаган, с лёгкостью удерживающий меня бережно, но крепко, и наш восторженный взгляд в глаза друг другу.

— Можешь кричать, — задорно разрешил некромант, хотя я и до этого не молчала.

И камнем рухнул вниз! Хотя нет, та скорость, с которой мы понеслись к тёмной земле, заставила бы все камни нервно щёлкать семечки в сторонке! Да если бы рядом с нами падал камень, он остался бы высоко наверху, далеко-далеко от нас, не в состоянии нестись вниз с такой же скоростью!

О, я так вопила! Весело больше не было, я с жизнью прощалась! Я умереть готовилась, убеждённая в том, что Риаган просто физически не сумеет затормозить!

А он и не собирался! Сжимал меня крепко-крепко, так, что понятно — и даже в случае удара о землю не отпустит, и нёсся вертикально вниз, в наполненный огнями и шумом вечерний город!

И я визжала, а он всё скорости не сбавлял! Я кричала, а он к частично плоской крыше одного из домов примерялся! Я едва не плакала и уже просто скулила, а маг практически у самой поверхности резко затормозил и легко, свободно, невозмутимо спрыгнул на плоский камень!

И встал, не испытывая ни дискомфорта от ноши, ни мук совести от сорвавшегося в последний момент моего убийства, улыбался широко и очень довольно, с пляшущими в глазах хитринками радостно смотрел на моё бледное лицо и с трудом сдерживал смех!

— Н-н-не смешно! — высказалась севшим от крика голосом.

— Ты своими воплями распугала патрульных ящеров, — не согласился маг, — а они существа закалённые, я впервые видел, чтобы так организованно и стремительно улепётывали.

И этот всё же рассмеялся, голову откинув и глаза закрыв. Весело, звонко, искренне, никого не стесняясь и не таясь. При этом он продолжал меня на руках удерживать, так что я хорошо ощутила его содрогающееся от смеха тело.

Ну вот и как можно после такого обижаться? Я и расслабилась, заулыбалась, а потом и сама засмеялась, больно уж заразительно Риаган это делал.

И вот стоим мы себе на плоской каменной крыше, хохочем, нас со всех сторон заливает приятный чуть красноватый свет от магических закреплённых в каменные перила огоньков, всюду вокруг сверкает разноцветным освещением и магией Колдоград, и тут всё на ту же нашу крышу берёт и опускается… ящер!

Патрульный, весь в зачарованных доспехах, по которым синие искорки пробегали, с длинной клыкастой мордой, сверкающими жёлтыми глазами с двумя вертикальными зрачками, прорывающимся из чешуйчатого горла тихим рычанием и всадником.

И вот именно он, молодой парниша, смеющимся нам сурово сказал:

— Нарушение городского покоя, уважаемые!

Успокоившийся, но продолжающий улыбаться Риаган прямо со мной на руках медленно, словно лениво обернулся, поверх плеча бросил насмешливый взгляд на спешивающегося стража и снисходительно, ласково так догадался:

— Новенький.

Лично я после такого заинтересованно на некроманта посмотрела. Просто, раз он срок службы стража определил, то тут одно из двух: или всех в лицо знает, или все в лицо знают его.

Риаган опустил на меня взгляд и весело подмигнул, но, увы, уже вставший на ноги молодой страж умом и сообразительностью если и отличался, то тщательно свои умения скрывал.

— Ваше имя! — воскликнул он требовательно, отставив ногу в сторону и раскрыв на затянутой в чёрную перчатку ладони горящее тёмно-алой дымкой протокольное заклинание.

Ы, знаем мы такие. Смолчишь — оно в тебя подчиняющими чарами швырнёт, соврёшь — окрасится в слепяще яркий красный и запустит уже чарами откровения. Поганая вещь, хочешь — не хочешь, а имя своё назовёшь, данные заполнишь, страж нарушение зафиксирует и в отделение вместе с тобой отошлёт, а там уже наказание придумывать будут.

Я об этом очень хорошо знала и, к сожалению, даже не из рассказов, а потому скривилась, осознавая, что, кажется,