Рыжая и кактус возмездия - Маргарита Блинова Страница 5

Грохнули ставни, в окно высунулись три любопытные моськи. Внуки старухи Джонсон моментально оценили шоу, выбрали сторону и принялись скандировать:

– Фе-ли! Фе-ли! Фе-ли!

С группой поддержки спасаться бегством оказалось куда приятнее. Я ловко вильнула, уклонилась от загребущих ручищ стража и перемахнула глубокую лужу, в которую с веселым матерком влетел на всем ходу представитель порядка.

Когда наша честная компания неслась мимо книжного магазинчика, из дверей выскочили перепуганный дед с Габриэлем.

– Лисичка?

– Дедушка! – пискнула я, даже не сбавив скорость.

– Что происходит? – властно уточнил Габриэль.

– Воровка! Лови! – пролаяли увлеченные азартом погони стражники, прогромыхав тяжелыми сапогами мимо застывших в недоумении мужчин.

Туча, явно обиженная отсутствием интереса к себе, такой большой и мокрой, психанула. Пасмурное небо расколол смачный зигзаг молнии, а через удар сердца грохнуло так, что мама не горюй!

Я инстинктивно вжала голову в плечи, на полном ходу запнулась о валяющуюся на тротуаре трость и с диким визгом рухнула на четвереньки.

– Попалась! – возблагодарили девичью неуклюжесть стражники, заломили мне руки и резко дернули, поднимая с тротуара. – А теперь шевелись. В участке тебя уже заждались.

Вот так Мастер Масок подставил меня в первый раз.

Глава третья. О подставах и законниках

– Я вас слушаю, – вооружаясь ручкой, сухо проинформировал следователь.

Он скрючился за узким столом. Нагрудный шеврон к темно-серой форме городской стражи пришит криво. Белый воротничок форменной рубашки хвастался темным отпечатком грязного пальца. На сутулых плечах лежал ровный слой перхоти, осыпавшейся с коротких, уже редеющих волос.

А еще у мужчины были серые глаза замкнутого человека.

Даже казенная плитка на полу казалась более приветливого оттенка, чем устремленный на меня взгляд.

Ручка, зажатая в пальцах блюстителя порядка, тоже знавала лучшие времена. Колпачок изгрызен до самого основания, чернил оставалось на донышке, а сам керамический шарик на кончике приспособления уже трижды попытался скончаться смертью храбрых трудоголиков, но был хладнокровно расписан-воскрешен на бумажном клочке следователем-некромантом.

Участок городской стражи располагался в трех улицах или семи минутах позорной прогулки под конвоем. Допросная не баловала ни взгляд, ни пятую точку. Видимо, цинично решила, что если людям будет здесь удобно, то они, чего доброго, захотят остаться, почувствуют себя как дома, начнут двигать мебель и просить чай с печеньем.

Я с опаской ерзала на хлипком казенном стуле, чья сидушка могла с легкостью посрамить даже твердость алмаза, и старательно отвечала на вопросы.

– Имя, фамилия, адрес регистрации и проживания, – поинтересовался сержант и аккуратно внес мои данные:

«Фелисити Локвуд. Девятнадцать годочков от роду. Проживает по адресу: Золоград, Большой магический тупик, дом 13».

– Замужем?

– Нет. И не пыталась, – как на духу выпалила я.

– Где вы находились сегодня с восьми до десяти утра?

– В книжном магазине на улице Великих домов. Заменяла дедушку, которому пришлось отлучиться по делам.

– Кто-то может подтвердить?

– Книги.

Сержант с мученическим вздохом отложил многострадальную ручку с изгрызенным колпачком и поднял на меня неприветливый взгляд. В серых глубинах мелькнула и погасла оценка моего коэффициента умственного развития. И это было число в одну цифру.

– Книги не считаются надежными свидетелями, – наконец, изрек стражник.

Я была в корне не согласна с данным утверждением.

Если уж на то пошло, то многие мои знакомые менее надежны и не столь реальны, чем книги из дедушкиного магазина.

Угроза ареста отошла на второй план, я приосанилась и набрала больше воздуха в грудь, чтобы поспорить с представителем закона, но дебаты не состоялись по причине появления еще одного стража порядка.

– Держи, сержант, – сказал тот, появляясь в узком проходе между столами и с гаденькой улыбочкой протягивая замусоленный лист. – В твою коллекцию нераскрытого.

Если бы человек был способен прокиснуть на работе, то этот процесс определенно сопровождался бы вот таким выражением муки на лице, какое только что продемонстрировал сержант.

– Спасибо, капрал, – сухо поблагодарил страж с интонацией «да почему опять я?!», встал и начал крепить прямоугольник с ориентировкой прямо к толстому слою штукатурки на стене.

Забегая немного вперед, скажу, что в тот момент на личное кладбище нераскрытого, состоящее из пяти ориентировок, подъехала шестая. И со всех скромно улыбался карандашный набросок нашего Взломщика.

– Я не виновата, – выпалила, едва сержант вернулся на место и взял ручку.

– Все мы в чем-то виноваты, – с философской бодростью отозвался тот, и почему-то сразу стало понятно: в торжестве справедливости мой собеседник уже давно и прочно разуверился.

А дальше началось форменное безобразие: штурм из вопросов, кресло дознания для нервной системы и попрание презумпции невиновности под кодовым словом «допрос с пристрастием».

– Что с вашей рукой и почему вы хромаете?

– Столкнулась с прохожим, – пожала я плечами.

Сержант глянул с видом «мы еще и упорствуем» и перешел в наступление:

– Как вы проникли в дом Дэвида Хрона?

– А это кто вообще такой? – офигела я.

– Не отпирайтесь, Фелисити Локвуд, – чуть надавил интонациями страж. – Вас видели четверо свидетелей до совершения кражи и двое уже после того, как вы вынесли медальон из дома. Охранник, которого вы вырубили ударом по голове, тоже дал очень точное описание.

У меня самым неприличным образом отвисла челюсть.

Вырубила охранника ударом по голове? Я?!

Да я без происшествий даже книги на полку поставить не в состоянии, не говоря про то, чтобы кого-то отключить!

– Это вы украли медальон и вынесли его из дома?

– Нет!

– У вас были сообщники?

– Да о чем вы?.. – очумело выдавила я.

– Кто-то из персонала, работающего в доме, сообщал вам сведения о своем расписании? Передавал планы дома?

– Поймите же, я не в курсе, о каком доме идет речь!

– Куда вы дели медальон?

На этом моему терпению пришел окончательный конец, я взорвалась и фактически крикнула:

– Всемилостивые Предки, какой медальон?!

Но сержант оказался устойчив к воплям задержанных. Он подавляюще громко хлопнул ладонью о стол и загремел на всю комнату:

– Заканчивайте придуриваться, Фелисити Локвуд. Вас видели на месте преступления, вы оказали сопротивление при задержании, а еще у вас характерные травмы, указывающие на то, что кражу совершили именно вы.

– Какие травмы?..

– На медальоне стояло два охранных заклинания, – заявил мужчина с азартом крайне ответственного палача, уже сделавшего замах топором. – Первое вам удалось частично погасить и уйти на своих двоих, но хромота осталась. Но второе охранное заклинание без магического дара или специальных инструментов снять не удалось. Вот почему ваша рука была временно парализована.

Меня затрясло не то от холода, поднимающегося по телу от мокрых ботинок и подола платья, не то от нервов.

– Сознайтесь, Фелисити, – вновь попытался надавить сержантик. – Дэвид Хрон крайне заинтересован в том, чтобы ему вернули медальон в целости и сохранности. Верните украшение, и отделаетесь всего-то пятью годами заключения.

Всего-то пятью?!

Я подавила настойчивое желание вскочить, ухватить стража за полы форменного пиджака и трясти следователя до тех пор, пока у того не проснется совесть или не сдохнет от качки пофигизм.

Но я сдержалась.

Распрямила плечи, нацепила маску холодной отстраненности (очень надеюсь, что не перепутала с выражением безумного испуга), от греха подальше спрятала подрагивающие в волнении руки и голосом холодным, как зимняя вода в речке, потребовала:

– Мне нужен защитник и одно соединение с родственниками по пси-кристаллу.