Жена из прошлого - Валерия Михайловна Чернованова Страница 5

— Много чего, — усмехнулся… муж.

Не мой, но, кажется, этого тела. Проклятье! И надо же было так вляпаться!

Спасибо тебе, Кастен. Устроил выступление ради быстрых денег. Вот, довыступалась. Теперь непонятно, как выпутываться из этой склизкой паутины, в которую по его вине и своей глупости угодила.

Я постаралась отодвинуться, увеличить пространство между мной и зеленоглазым, но он придержал меня за локоть.

— Почему ты исчезла? Почему ведёшь себя так, словно видишь меня впервые в жизни? Почему ты… другая?

Да потому что я не Раннвей!

Понятное дело, ничего такого я ему не сказала. Откровенничать с типом со странной нашивкой, которая пугала не меньше, чем весь он в целом, было глупо и ещё глупее будет оставаться с ним в одном замкнутом пространстве. Вон Толь сразу смылся. Видимо, понял, кто этот мужчина. Жаль, меня перед побегом просветить не удосужился.

— Уходи, пока я не закричала.

Мой голос звучал твёрдо и холодно, но не вызвал у незнакомца ни малейших эмоций.

— Разве так положено жене разговаривать с мужем? — Он лишь дёрнул бровью, я же нашарила пальцами гребень с острыми зубьями.

На всякий случай.

— У меня теперь новая жизнь, и в ней нет места для старых мужей!

— А для новых женихов, значит, есть?

И снова я припомнила Толя незлым, тихим словом.

— Мы не помолвлены, — оправдалась зачем-то.

Может, и не стоило, но хищный взгляд чужого мужа из чужого прошлого не оставил мне выбора.

— Само собой разумеется. Ты принадлежишь мне, Раннвей, — подаваясь ко мне, заявил он. Губ коснулся аромат мяты с едва различимой горчинкой сигар.

Дым я никогда не любила, но почему-то сейчас застыла, словно опьянённая этим запахом. Стояла и смотрела в эти сумасшедше яркие глаза. Даже в полумраке, снова окутавшем гримерную, они поражали своей неестественностью.

И пугали.

Кажется, за сегодняшний вечер я испытала столько страха, сколько не испытывала здесь за три года. А ещё раздражения. В прошлом, в другой жизни, я оставила одного такого собственника и не собиралась впускать в свою жизнь другого.

Сбросив его руку со своего локтя, процедила в лицо наглеца:

— Я принадлежу только себе и не намерена возвращаться в старую жизнь. У меня теперь новое имя, новые документы. Новый мужчина. И я всё-таки закричу, если ты сейчас же не уйдёшь!

Взгляд незнакомца заледенел. Казалось, он весь с головы до пят превратился в ледяную статую с острыми как бритва краями. Одно к ней прикосновение — и можно порезаться. Впрочем, касаться его я не собиралась. Уже достаточно сегодня «накасались».

Я набрала в лёгкие побольше воздуха, собираясь исполнить угрозу, но из-за его слов крик застрял в горле:

— У тебя её лицо, её голос, но ты не Раннвей. Ты не моя жена, хотя это тело, — он бегло оглядел меня и снова впился взглядом в глаза, — её. Ты и дальше можешь продолжать прикидываться идиоткой и надеяться, что я просто исчезну, чего уже точно не будет. Я же могу отвезти тебя в управление и отдать дознавателям. — Он коснулся моего запястья, и кожа под его пальцами как будто запылала. — Впрочем, и сам справлюсь. Поверь, Раннвей… Вейя, — поправился он с усмешкой, — так или иначе, но правду я узнаю. И если у тебя, в отличие от моей жены, есть мозги, мы оба останемся в выигрыше. Я не потеряю время, ты не испытаешь боль, которую драконы вроде меня умеют причинять.

* * *

Эндер Делагарди

В ней было что-то неправильное — это я понял сразу. Нет, там, на сцене, я видел свою жену Раннвей. Поначалу… Робкая, неуверенная в себе, беззащитная, как мелкая полёвка, — она была такой, какой я её запомнил. Но потом что-то изменилось… Исчезла робость, куда-то делась привычка опускать и прятать взгляд, пугливо отводить глаза. Почувствовав власть над людьми в зрительном зале, ощутив их интерес и внимание, девушка расправила плечи и дальше уже смотрела прямо, не робея и не стесняясь.

Пока я не вмешался.

Решил, что она меня узнала, потому и сбежала. А теперь, глядя в её глаза, незнакомые, чужие, другие, ломал голову, пытаясь понять, кто она.

Девчонка прониклась угрозами, но, кажется, недостаточно, потому что попыталась выкрутиться:

— Я получила… травму. Мало что помню из прошлого, но точно знаю, чувствую, что не хочу к нему возвращаться.

Не сдаётся… И это тоже было так несвойственно моей жене. Равно как и повышать на меня голос. Вообще на кого бы то ни было. Она всегда говорила тихо, словно каждый звук стоил ей неимоверных усилий.

— Хорошая попытка, — отдал ей должное. Разжал пальцы, прерывая болезненное прикосновение, и девчонка облегчённо выдохнула. — Но если бы ты действительно была моей женой, знала бы, что обмануть меня непросто. Почти невозможно, — последние слова я прошептал ей в губы.

Она вздрогнула и ещё сильнее вжалась в скрипучую мебель, едва на неё не усаживаясь.

— Я не обманываю, — процедила, глядя на меня уже, кажется, с ненавистью.

Опять же, Раннвей так никогда не смотрела. Я вообще не уверен, что она была способна на это чувство, как и на любые другие. Разве что на страх. Перед отцом, перед семьёй.

Иногда мне казалось, что и передо мной.

— Я действительно… твоя жена, — последнее слово далось ей с явным усилием. — Но надеюсь перестать ей быть в самое ближайшее время.

Я неплохо владею эмоциями, но упрямство лгуньи вызывало раздражение. С трудом сдержался, чтобы не схватить её и не потащить к паромобилю силой, а если бы начала брыкаться и выворачиваться, то и на плечо мог бы закинуть.

Но воспитание, тьма его подери, не позволило уступить порыву.

— К твоему сведению, дорогая, — шепнул ей ласково, — у драконов не бывает разводов. Спишем твоё незнание на потерю памяти?

Удивление в серых, грозовых глазах смешалось с бессильной злостью.

— Тогда кто я по-твоему, если не Раннвей? Её двойник? — Она тихо хмыкнула и посмотрела на меня с вызовом: — Тогда, получается, мы не женаты. А значит, господин дракон, шли бы вы… домой!

— Это её тело, — повторил я с уверенностью и глубоко вдохнул, стараясь не реагировать на сарказм сероглазой язвы. — Проявилась брачная метка. Уверен, ты тоже её почувствовала.

Девчонка сразу скисла, погас мятежный блеск в глазах.

— А ещё, да будет тебе известно, я обладаю редким, но очень полезным даром. Я вижу искажения.

Тут её глаза расширились, но не от удивления, а от страха, панического, звериного, и я невольно поморщился.

Поспешил успокоить:

— Нет, ты не