Шелли Крейн - Запечатленные Страница 50

Все расхохотались, включая и меня.

– Знаешь, ты права. Зря я так! Воспитанным девушкам не следует так выражаться.

– Не бойся, я никому не скажу.

– Спасибо.

– Ладно, детка, иди уже, – велела бабушка. – Мы скоро закончим и очень проголодаемся. Передай маме, чтобы накрыла на стол.

– Хорошо, – нехотя ответила Мария и направилась к двери. Напоследок она обернулась к Калебу и заявила: – Не давай Мэгги в обиду!

Калеб виновато посмотрел на меня. Я хотела сказать, что ему не за что себя казнить, однако нас услышали бы все присутствующие. Поэтому я сосредоточилась и передала ему свою мысль. Это получилось на удивление легко. Я ощутила знакомое биение его сердца, как происходило каждый раз, когда я делилась с ним воспоминаниями или мыслями.

«Калеб!»

Его глаза удивленно расширились, он склонился ниже и погладил меня по щеке.

«Что, моя красавица?»

Мы улыбнулись друг другу, потом я посерьезнела.

«Не вини себя! Это я сглупила! Я поверила в то, что заведомо было ложью. Ты ни в чем не виноват. Ты уехал по делам, чтобы помочь мне».

«Я должен был предвидеть, что они затевают какую-то пакость! Зря я поехал с отцом».

«Хватит раскаиваться! Я серьезно. Прекрати!»

Калеб громко хихикнул. Питер смотрел на нас с восторгом, бабушка – с удовольствием, а Кайл – с отвращением.

– Просто не верится, что вы это умеете! Понимаете, – признался Питер, все еще держа мои ноги у себя на коленях, – Рэйчел и я учились этому долгие месяцы. А вы уже способны на очень многое!

– Она первая начала, – заявил Калеб и подмигнул мне.

– Калеб, я серьезно, – решила я озвучить свою просьбу. – Прошу тебя!

Он вздохнул.

– Попробую. Надо подумать вот о чем: как нам теперь быть? Я не смогу отвезти тебя домой и сделать вид, что все в порядке. Маркус так просто не сдастся! Тебе нужна серьезная защита. Не лазить же каждую ночь к тебе в окно!

– Лазить в окно?! – возмутилась бабушка.

– А что мне остается? Ведь он вредил ей во…

– Послушай, бабушка, – перебил его Питер, – для таких, как мы, существуют исключения из правил.

– Знаю, однако… Боже ты мой! В дни моей молодости за это и пристрелить могли!

– Ну, отец Мэгги ничего не узнал. Иначе вряд ли вышло бы.

Бабушка всплеснула руками.

– С меня хватит! Уши вянут вас слушать.

Питер с Калебом хихикнули.

Бабушка опустилась на колени рядом со мной, и все посерьезнели.

– Готова, моя красавица? Самый последний, самый болючий. Приступим?

– Да.

Питер с Кайлом прижали мне руки и ноги, Калеб вдавил свой лоб в мой, словно хотел разделить мою боль. Бабушка глубоко вздохнула, положила руки на последний ожог и вдруг отпрянула.

– Мэгги, у тебя температура!

– Ерунда. – Я посмотрела на Кайла. Он виновато закатил глаза. – Ничего страшного, приступайте.

Бабушка склонилась надо мной и снова прикрыла отпечаток пятерни руками. В серых глазах блеснули зеленые искры, и у меня закружилась голова. На внутренней стороне предплечья бабушки виднелась знакомая татуировка в виде полумесяца с надписью «Рэймонд». Будто в замедленной съемке, воспроизводящей событие задом наперед, Маркус с приятелем что-то прокричали. Маркус схватил меня за пылающее от боли запястье и ударил по лицу. Рука отлетела в сторону, я оттолкнулась от машины, Маркус завопил, получил удар в щиколотку и попытался впихнуть меня в открытую дверцу.

Переживая заново последний эпизод, я постоянно чувствовала ненависть Маркуса. Более того, я ее осязала. Так глубоко и тонко я проникала раньше лишь в чувства Калеба. Теперь же я ощущала горечь и кислоту чужой ненависти, от которой жгло язык. Рука пульсировала болью, перед глазами мелькали яркие вспышки смазанных образов.

А еще мне было очень страшно, совсем как во время нападения. Сама того не осознавая, я плакала, кричала, пиналась и пыталась оттолкнуть державшие меня руки. Они навалились, видение не прекращалось, и я испугалась еще сильнее.

Когда я открыла глаза, Питер обеими руками сжимал мне ноги, Кайл ошеломленно сидел на полу, Калеб все еще держал меня за плечи и нависал надо мной. Бабушка стояла рядом и выглядела очень уставшей.

– Простите! Я не хотела… – начала я.

– Не вздумай извиняться! – успокоил меня Питер и снова похлопал по коленке. – Тебе лучше?

Я задумалась. Боль и видения исчезли без следа, язык и кожу больше не жгло. Я чувствовала себя прекрасно, энергия била через край. Только теперь я поняла, как сильно истощали меня эти ужасные отпечатки.

– Гораздо лучше. Спасибо! И простите меня!

Питер покачал головой, улыбнулся и встал.

– Скажу Рэйчел, что мы закончили и здорово проголодались.

– Ты с самого начала сопротивлялась! – воскликнул Калеб. – Я горжусь тобой, Мэгги!

– Пошли поедим, – выпалил Кайл.

– Сам иди. Мне нужно кое-что сказать Мэгги, – ответил Калеб.

– Она же голодная, пойдем!

– Кайл! – одернула его бабушка.

– Ладно, – буркнул Кайл и сердито удалился.

Глядя ему вслед, я поняла: еще одного разговора не избежать. Мне очень не хотелось быть причиной раздора. Прежде Калеб с Кайлом были лучшими друзьями, а потом Калеб встретился со мной, и все изменилось…

– Эй! – окликнул меня Калеб.

Я подняла голову и увидела, что бабушка вышла вместе со всеми.

– Кайл ведет себя как идиот! Если бы случилось наоборот, я ни за что не стал бы шпынять ни его самого, ни его девушку! Это нечестно по отношению к обоим, особенно в таком исключительном случае, как наш! Только Кайла с его хамством нам и не хватало.

– Знаю, – вздохнула я. – Жаль, уже ничего не изменишь. Мне так неловко, что вы из-за меня рассорились!

– Ты не виновата! – Калеб провел пальцами по моей щеке и присел на кушетку. – Когда-нибудь он с этим свыкнется. Как иначе? И мы снова станем друзьями.

Я привстала, и Калеб машинально усадил меня себе на колени.

– Мэгги! – вздохнул он. – Я больше не оставлю тебя одну. Как же я буду учиться в колледже?

Он сказал это полушутя, но в его словах были гнев, страх за меня и чувство вины.

– Придется мне учиться вместе с тобой.

– Серьезно? Осенью ты поедешь со мной в Теннесси?

– Понимаешь, мне ужасно не хочется, чтобы твоя семья оплачивала мое обучение. Я узнаю про студенческие займы и все такое, но да! Я поеду с тобой!

Калеб усмехнулся и поцеловал меня одновременно властно и благодарно. Я ухватила его за футболку, он обнял меня и притянул к себе. Я отчаянно надеялась, что нам никто не помешает. Прикосновение к его коже мигом избавило меня от всех печалей и тревог. Меня сразу бросило в жар, будто температура в комнате повысилась. Однако это было приятно. Я ласкала его густые и мягкие волосы и мечтала, чтобы поцелуй длился вечно. Наконец воздух кончился, и я попыталась отстраниться. Калеб не разомкнул рук, и мы сидели, почти касаясь друг друга губами и лбами. Дыхание Калеба обжигало.