Звезда погибели - Екатерина Ильинская Страница 50

— Спросить, что делать с этой силой, потом сбежать из академии. — Нейна положила голову Тейлору на плечо, и её дыхание щекотало шею. Раздражение постепенно проходило, но не рассеялось окончательно.

— Академия — одно из самых защищённых мест, ты же слышала сигнализацию. К тому же… ты не боишься, что я тебе помешаю?

— Ой, — она снова отшатнулась и зажала себе рот руками. Посмотрела со страхом, а потом прошептала: — Но ты же не расскажешь…

Мысли кружились, мучительно пытаясь встать в одну логическую цепочку, но по всему выходило, что Тейлор не должен был рассказывать самому себе. Ужас на лице Нейны был настолько искренним, что сдержать смех не удалось:

— Никому не скажу, обещаю. Ни единой живой душе.

Нейна расслабилась и повеселела. Она явно считала, что проблема решена. Но через секунду добавила:

— И ты не будешь мне мешать и отговаривать.

Тейлор собирался возразить, но Нейна изогнулась всем телом и благодарно потёрлась щекой о его щеку, спутав все мысли и заставив заворожённо повторить последнюю фразу.

— Я не буду тебе мешать и отговаривать. — Он выругался про себя, когда понял, какое обещание только что дал, но вспомнил про турнир. У неё скоро не останется ни времени, ни сил на то, чтобы заниматься поиском демона. Хотя приглядывать за этой деятельностью определённо стоило.

— И давить на меня не будешь, — продолжала озвучивать список требований Нейна.

И тут Тейлор возмутился.

— Что-то ещё?

— Нет, больше ничего, — серьёзно ответила Нейна. — А то знаешь, вот эти твои объятия и поцелуи совершенно сбивают меня с толку. А я не хочу. У меня есть цель.

— Сбивают с толку, говоришь? Давай попробуем, а потом я сразу перестану на тебя давить. — И он наклонился, собираясь проверить, насколько именно сбивают с толку его поцелуи и объятия одну конкретную адептку.

— Я буду кричать, — тихо-тихо сказала Нейна, но не отодвинулась ни на миллиметр. Даже сама подалась вперёд.

— Может, в другой раз? — также шёпотом предложил решение Тейлор, и Нейна обрадованно кивнула.

А потом весь мир разбился на отдельные прикосновения и образы: их смешавшееся дыхание, её руки, обнимающие за шею, закрытые глаза, лихорадочно пульсирующую жилку под тонкой кожей. Огонь, рождающийся внутри от каждого вздоха. И бесконечную нежность.

Нейна Аркур

Просыпаться было… приятно. Удивительно, как давно Нейна не улыбалась при пробуждении. Кажется, только в самом раннем детстве её мог порадовать предрассветный сумрак. Тогда любой день был обещанием праздника или нового приключения. А вот к восьми годам она уже не представляла, что день, начавшийся раньше десяти утра, может действительно стать хорошим. И это убеждение, как правило, оправдывало себя. Но сейчас полузабытое предвкушение чуда вернулось: каждая клеточка тела словно пела от радости, а впереди был ещё целый день, полный волшебства.

Нейна пошевелилась и открыла глаза. Едва начало светать, и помещение лазарета было окутано полупрозрачными тенями, в которых растворялись очертания предметов. Спать не хотелось. Хотелось рассмеяться, но она не стала. Только сладко потянулась всем телом. Слева что-то мешало, она повернулась посмотреть что там. И увидела Эддерли.

Тейлор приложил палец к губам, показывая, что надо молчать, и Нейна кивнула, не понимая сон это или нет. Хотя, конечно, сон, что же ещё? Иначе и быть не могло. Ведь она лежала практически в обнимку с парнем, используя его плечо как подушку. Длинная, тонкая юбка, которую она вчера надела под мантию, задралась чуть ли не до колен, а верхние пуговицы рубашки были расстёгнуты. Тейлор тоже выглядел взъерошенным, но счастливым.

Он приподнялся на локте и начал медленно наклоняться. Внутри всё затрепетало в предвкушении, и словно кто-то выжег весь воздух в лёгких. Нейна приоткрыла губы и судорожно вздохнула. В глазах Тейлора на секунду вспыхнул огонь. А потом весь мир пропал, или это просто она закрыла глаза?

Касания губ Тейлора были такими лёгкими, такими дразнящими. Нейна плавилась как воск на солнце. Но этого было мало, и она закинула руки ему на шею и притянула ближе, счастливо выдохнув, когда поцелуй углубился. Тело само прижалось к нему как можно теснее в непонятной немой просьбе. Но Тейлор отстранился и тихо рассмеялся её ошарашенному виду. Аккуратно отвёл прядку волос с лица и попутно нежно погладил щеку.

— Теперь можешь кричать, — и снова улыбнулся.

— А… А почему я должна кричать? — Нейна непонимающе нахмурилась. Очень жаль, что поцелуи закончились, но и лежать, обнявшись, было чудо как хорошо.

— А что ты последнее помнишь? — Тейлор продолжал улыбаться. Полумрак лазарета рассеивался, утро вступало в свои права, и с первыми лучами солнца память Нейны начала возвращаться, пугая картинками прошедшего вечера. — Не паникуй, всё нормально, — заметив смену настроения, Эддерли прижал её сильнее.

Нейна вскочила, вырвавшись из объятий, и схватилась за голову. Хоровод мыслей и воспоминаний ворвался в память, не давая понять, что же и в каком порядке происходило. И от этого было невыносимо. Злой магистр Дарент, Тейлор на крыше, сфера замедления, воющий на луну Март, поцелуи. Всё перемешалось в голове, не давая сосредоточиться и терзая неопределённостью. Она не помнила, что скрывается за каждым из этих образов.

— Ты пошла в гостиную факультета тёмных сил и хотела забрать Книгу проклятых теней, помнишь? — Тейлор тоже сел и погладил её по волосам, и это было так успокаивающе, что она замерла, прислушиваясь к его голосу и надеясь, сейчас ей всё расскажут. — Сработала защита. Книга одаривает неосторожного пользователя случайным проклятием, видимо, для внимательности и тренировки. Сурово у тёмных магов. — Эддерли хмыкнул и чуть отодвинулся, глянув на Нейну. — Помнишь?

— Потом куратор забрал меня в кабинет, и я делала и говорила какую-то чушь. — Нейна закрыла глаза, вспоминая, как злился магистр Дарент, и сколько раз она переписывала объяснительную. Было там ещё что-то. Воспоминание кололо, но не выходило на свет. Впрочем, об этом можно было подумать попозже, сейчас нужно было заполнить остальные пробелы.

— Потом ты вышла из кабинета и…

— Я помню! — прервала Нейна, заливаясь краской. — Кошмар какой. — Она закрыла лицо руками. Было бесконечно стыдно за своё поведение, и бесконечно