Проклятие зверя: 3 дочь, 13 невеста (СИ) - Ермакова Александра Сергеевна "ermas" Страница 52

— Быть не может, что тебе на своих плевать! — уличил Вагр, бросив в спину.

— От чего же? — продолжала я тихо рассуждать. — Есть! Но своя шкура дороже, — кивнула, заодно волосы с лица, что из косы выбились и назойливо липли к влажному лицу, смахнула:

— Но знаешь, вам бы жить в мире собой, а мы бы сами по себе…

— Где это видано, чтобы стадо без пастуха паслось? — недопонял моих мыслей Вагр, нагоняя.

Опять стало обидно — за себя и род свой человеческий.

— А мы не стадо, — гордо ответствовала. — Да и из вас пастухи не очень!

— А ну стой, — грозно рыкнул Вагр. Стопорнула, не желая раздражать будущего хозяина. Я бы и рада дальше хромать — всё лучше, чем близ лагеря волколаков топтаться, но подчинилась. Уж больно тон приказной был.

Вагр передо мной опять оказался. Прищурился с неудовольствием, меня рассматривая:

— Пешком решила до своих костылять?

— Да…

— Вы человечки все такие дуры аль ты особенная?

— За всех не скажу…

— Ого, — брезгливо нос наморщил, — да мне, значит, судьба оскалилась?

— Так тебя-то никто не неволит вроде, — пожала плечами. — Отпусти! А гон будет — не лови…

Язык до сладости прикусила и чуть исподнее не обмочила, когда Вагр хватом стальным за затылок поймал, да к себе рывком подтянул. Скрип зубов волну холода по телу прогнал.

— Не хватает ещё, чтобы дичь охотнику говорила, что делать, а что нет, — злобно зашипел мне в лицо, сверкая гневно очами жёлтыми. — Ты ляжешь под меня. Это вопрос времени. Хотя, как по мне, лучше сейчас. Батя зря не отправил бы меня с тобой. Он хоть и стар, но суть вещей зрит в корень. И Зверь его безошибочно чувствует, что ты мне подходишь.

Носом жадно повёл, мой запах втягивая. То, как поволокой глаза его затянуло, меня не порадовало.

— Я довезу, — оскалил клык. Толчком меня в покое оставил и словно специально, чтобы я не смела взгляда отвести, обернулся при мне волколаком.

Рыкнул торжествующе, по мне носом нагло проведя и подол вверх присборивая. Не вытерпела я такого. Одёрнула платье. Вагр недовольно рыкнул и чуть прикусил за ткань, к себе подтягивая.

Я уже мысленно приготовилась осаждать обнаглевшую тварь, как волколак повернулся ко мне задом. Немного склонился, явно ожидая, что я на него залезу.

Не хотела, но подчинилась. Лучше уж быстрее в село вернуться, а там укроюсь от всех и буду в лазарете ногой страдать.

* * *

Мчался Вагр быстро. Я б может и задохнулась ветром, да была привычная к подобной скачке — Рагнар меня не раз на себе возил. Я привыкла к его спине, и ежели б мне кобылу дали, была куда неуклюжей при езде, чем на волколаке.

Только одно не давало свободно дышать — ногу от каждого толчка пронизывала жуткая боль, но я, сжав зубы, терпела. Как и моросящий дождь, от которого продрогла до костей.

«Мне бы до дому добраться. Лишь бы добраться…» — как заклинание твердила, судорожно за загривок волколака держась.

Путь почти в полсотни вёрст одолели за пару часов без остановок на перекус и попить, хотя мне и не полез бы кусок в горло. Мне хотелось отогреться, отоспаться…

Уже близ села Вагр задышал жадно, но взялся до резервации довезти, как бы не уверяла, что сама дойду. Я, конечно, бравадилась и лукавила, что всё хорошо. Боль меня уже убивала, я даже слезами давилась, но не пристало мне рыдать на глазах других. Тем более не своими ногами шла — меня везли, а стало быть совсем совестно быть должно. Только усталость брала вверх над здравомыслием, потому и сопротивлялась, да к тому же клацала зубами от озноба.

— Сказал, довезу, — рыкнул Вагр, и я присмирела нехотя. Опустила голову мокрую, взором едва цепляясь за явь. А уже в селении, у калитки в резервацию, позволил слезть:

— Я буду следить за тобой, — не понравился мне его тон. Кивнула торопливо и не пойми чему, и похромала прочь. Да не успела из виду скрыться, ощутила страх первобытный, что душу студил, а загонщик прямо передо мной оказался. Вроде никого не было, а в следующий миг — чуть в него не врезалась.

Вагр…

С ахом нервным застопорила, натянутая как тетива лука, а Зверь человеческим ликом на меня смотрел. Настороженно-насмешливо, голотьбы своей не стыдясь. Ожидал чего-то…

Смерил взглядом хищным и ровным:

— И куда ты собралась, невестушка? А попрощаться? — и голос такой глумливый.

— Так, попрощались уже, — глаза потупила, не желая, чтобы посчитал, что я ему вызов бросаю. Потому ланью кроткой в землицу уставилась, всем видом выказывая повиновение и смиренность… И готовность выполнить почти любое указание.

Вагр обошел меня, не скрывая интереса:

— Ты изменилась, человечка. Думала, не замечу, что ты стала другой? Всего несколько месяцев прошло, а ты вызовом пахнешь, — со спины дыхнул без злобы, но требуя на него обратить внимание. И я вздрогнула, каждой частичной нутра страх ощущая.

— А ещё… силой, — сквозь зубы рычал волколак. — Навера сказала, что ты быстра… Хорошо готовишься?

— Чему учат, — буркнула, мысли ещё сталкивались и метались, а жених передо мной остановился:

— И братом моим пахнешь. СНОВА и ОПЯТЬ! — припечатал не упрёком, а обвинением. И без того сбивая с разумного, за подбородок голову мою задрал, заставляя смотреть в его синеватые глаза, где читался мой смертельный приговор. — Ещё раз его близ тебя увижу — обоих убью.

— Так он меня вроде спас… — словно заворожённая глядела в тёмные озёра. Вагр за затылок перехватил, не позволяя рыпнуться, а другую руку на промежность мою положил. Я аж кверху потянулась, не то мечтая к небу вознестись, не то ухнуть в обморок, дабы этого больше не ощущать. Мгновение всего бесстыже держал свою ладонь меж моих ног, но то показалось позорными часами.

А потом чиркнул когтём через ткань плоть на моей ляжке, близ развилки. Не ожидала я того, но, сжав зубы, подавила стон боли, а Вагр пальцем мазнул по ране. Облизал, принюхиваясь и глаза закрыв.

Смаковал меня на вкус, из хвата не выпуская:

— Чистая, — заключил с удовольствием, — но кровь твоя… — прищурился подозрительно, — странная. Никогда такого не пробовал. Вкусно, — смачно облизался.

Я дышать забывала, сердце шало билось в груди.

— Страх не скрыть, — моих волос коснулись чуть нежнее. — А ты меня боишься, — любовно протянул Вагр, пропуская прядь между пальцев. — И правильно. Только трупы не страшатся…

— Не только, — отстучала зубами. — Волколаки же не из трусливых, — не то чтобы поумничать хотела аль польстить, но на ум пришло сразу, вот и озвучила. — И я не тебя боюсь, — не желала, чтобы он себя победителем ощущал. — Я боли страшусь.

— Ну и дура, — отчеканил Вагр. Опять носом повёл, только в этот раз в щёку уткнувшись и до виска кончиком проведя:

— Ты вызываешь чувство небывалого голода и похоти. Ты есть чистейшее искушение. Недаром мой брат возле тебя трётся. Чует Зверь самку лакомую.

— Ему плевать на меня. И мне на него, — добавила секундой погодя.

— Ах-ха-ха, — глухо поржал незнамо чему волколак. — Поздравляю, белобрысая, ты только что доказала, что люди хоть и слабы, но могут удивить. И брат мой… не последний слабак…

— Где ж слабость-то? — воззрилась на волколака, но в следующий миг, он уткнулся носом в мой, гневно синевой глаз сверкая, что зажмурилась, собой плохо владея.

— Слабость в том, что подле тебя трётся много! Как бы забота о дичи не стала затмевать обязанности перед родом! — припечатал значимо. — Быть тебе подо мной, — дыхание его злобное, обмирая от каждого слова, ловила. — А ежели осмелится кто на тебя глаз положить — всё село под клык пущу, — льдом угрозы окатил. — А тебя такая участь жать будет, что смерть — спасением покажется. Это и брата моего касается.

— Так хозяин он нашей резервации, да с другими наравне невест обучает.

— Ты не так глупа, как хочешь показаться, потому смекни, как не допустить братоубийства и выкоса села. А будешь хорошей девочкой, тебе это на гоне зачтётся. Я соперничество люблю, даже ежели нечестное, но за свою репутацию больше переживая. И за неё убью всякого!