Суженая мрака (СИ) - Гусейнова Ольга Вадимовна Страница 52

Развернувшись, я уставилась вверх. Как предположила сразу, «гощу» в незнакомом замке. Несколько черных шпилей уходят небо, исчезая в пушистых белоснежных облаках. Одинокие башни и пустые сторожевые площадки напугали до дрожи отсутствием признаков жизни. Странно. У нас куда не плюнь, обязательно в кого-нибудь попадешь и огребешь за баловство. А тут…

«Куда меня занесло?» — спросила я у ветра дрожащим от страха голоском. Но тот лишь швырнул мне в лицо мою растрепанную косу. Еще раз заглянув за хлипкое ограждение, убедилась, что замок находится в самой высокой и неприступной точке Высокогорья. Балкон нависает над пропастью, а вокруг только безмолвные серые скалы, покрытые льдом и снегом. Удручающий и унылый вид, без крыльев отсюда не сбежать. Но и сразу пускаться в бега тоже не выход.

Сперва надо подумать, что делать дальше: искать того, кто в курсе, как я здесь оказалась, или по-тихому сменить ипостась и убраться, пока не поздно. Для начала можно попробовать использовать то, чему научили в академии. А конкретно — нарисовать защитную руну от темных проклятий, вдруг да получится избавиться от непонятных кандалов? Именно они меня настораживают и вызывают сомнения на данном этапе. Зябко пожав плечами от холода и страха, я вернулась в комнату.

— Проснулась? — встретил меня холодный, совсем не мелодичный как раньше, а дребезжащий ледяными сосульками голос.

Двери на балкон за моей спиной сами по себе плавно закрылись, отрезая от холода и ветра, а я застыла на полдороге к кровати, вытаращившись на расположившегося в одном из кресел Келео. Меньше всего на свете я ожидала увидеть здесь именно его. Рядом с ним у меня обычно сам собой нарушался сердечный ритм, потели ладошки, щеки горели от смущения, а еще размягчался мозг. Поэтому целую минуту я глазела на него, отмечая и привычный темный наряд, и укороченные светлые волосы, концы которых оказались не длиннее шеи. Отметила и тот факт, что перстень-артефакт так и не восстановился — серый камень с трещиной едва светится. Значит нечему оттягивать излишки Тьмы и скрывать ее влияние на окружающих, поэтому он так коротко постригся. Чтобы больше тьмы не накапливать в естественном накопителе — волосах.

Лицо у Келео по-прежнему слишком хищное, с резкими чертами, проявляющимися черными чешуйками его дракона, с полыхающими Мраком бездонными омутами глаз, напряженно сжатыми тонкими губами, рвущимися наружу клыками. Магия Тьмы буквально заполонила комнату, стекалась ко мне, окружая, перекрывая пути отступления, впервые создавая вокруг тяжелый, какой-то угрожающий сумрак.

Видимо, разговор с хозяином этой Тьмы у нас будет долгим. Вон как он удобно расселся, вытянув ноги, положив ладони на поручни, — не человек, а зверь, притворяющийся таковым для наивных обывателей.

— Вы-ы-ы?.. — наконец-то, просипела я ошарашенно. Потом, кашлянув, добавила уже грозно: — Так это вы меня украли и притащили сюда? Кстати, где мы?

Грозно не вышло. Скорее, я нервно выдохнула, причем голос сорвался на отчаянный писк. Как у мышонка, попавшего в лапы голодному коту. Ну а черный дракон промолчал, ни здравствуй, ни прощай, сидит себе спокойненько и сверлит меня загадочным изучающим взглядом. Затем скользнул им по моему лицу, плечам и груди, коснулся талии и бедер, спустился к ногам с поджатыми от холода пальцами.

Неожиданно Келео встал и, не говоря ни слова, пошел в гардеробную. Его резкие движения всколыхнули Тьму и позволили ощутить его запах, такой знакомый с детства: можжевельник со щепоткой древесного угля и долькой апельсина. Последние три месяца этот аромат преследовал меня всюду, въедался под кожу. Через несколько мгновений к моим ногам упали мягкие домашние туфли, а сам Келео направился на выход, обронив почти безразлично:

— Эта комната навечно твоя. Улететь отсюда ты не сможешь. Смирись!

Вот тут я не выдержала и, разозлившись, с вызовом заявила:

— Вы не имеете права удерживать меня здесь! Я выражаю официальный протест и…

Укравший меня черный дракон подошел к той самой, бывшей запертой двери, так и не обернулся, проигнорировал. Пришлось усилить угрозы:

— Я пожалуюсь дяде Хашеру и дяде Майдашу, все-все им расскажу в подробностях!

Правда, мои угрозы были похожи на детские жалобы. Келео взялся за ручку и приоткрыл дверь, но обернулся, чтобы смерить меня насмешливым взглядом. Пришлось использовать новый метод устрашения:

— А еще я пожалуюсь вашей суженой, маго, что вы своих студенток воруете! Ни одна приличная суженая не простит своего мужчину за измену и надругательства над…

Бесстрастное выражение слетело с лица Келео, больше того, у него левый глаз нервно задергался. Я так поразилась, что утратила боевой настрой и проглотила все гневные слова, что хотела выпалить. «Зверское» лицо дракона и вовсе перекосилось от плохо контролируемой злости, а вкупе с «забесившейся» Тьмой выглядит он и ощущается так, словно меня сейчас либо убьет, либо сожрет…

— Не хотите разговаривать? И не надо! Тогда и мне здесь делать нечего, прощайте! — испуганно выпалила я и, развернувшись, кинулась на балкон, к самому краю.

Я всей кожей чувствовала ярость темного мужчины, несущегося за мной. Взмахнув руками, я прыгнула вниз, в бездну. Ветер завыл в ушах, я сразу потянулась к своей драконице, желая сменить ипостась, расправить крылья, но между ней и мной словно темная стена выросла. И мы обе бились об нее, не в силах соединиться, обрести крылья.

— Помогите-е-е… — заорала я, наконец догадавшись, зачем на меня нацепили черные браслеты. — Спасите-е-е…

Вместе с третьим воплем меня подхватили огромные, просто гигантские лапы, а сверху, окутав пеленой мрака словно одеялом, окончательно вызверился черный дракон. Еще больше меня потрясли обвинения, грянувшие из его пасти как гром среди ясного неба, от которых стыла кровь и чуть не лопались перепонки в ушах:

— Снова? Снова решила умереть, чтобы не быть моей? Каждый раз повторяешься, светлая!

— Я? — совсем опешила, а потом тоже заорала: — Да откуда я могла знать, что один ненормальный дракон нацепит на меня темные браслеты и запрет моего зверя? Я хотела сменить ипостась и улететь, а ты… ты меня чуть не убил! — Под конец нервы не выдержали, и я расплакалась: — Я все дяде Хашеру расскажу, как ты меня чуть не угробил!

— Как же я устал от этого, — кажется, не впечатлившись женскими слезами и угрозами, но хотя бы потише сообщил черный дракон. — Снова, снова и снова ты врываешься в мою жизнь, рвешь ее на части, мотаешь мне нервы — а потом в своем слепом и безмозглом величии слишком светлой личности пытаешься убиться. Ты украла у меня триста лет жизни, веру в хорошее, надежду на потомство. Каждый раз, встречая тебя, я ломал себя, пытался угодить, но тебе было плевать. Ни капли уважения, понимания, сочувствия к тому, кто пытался принять тебя! Просто потрясающий «подарочек» богов, который больше смахивает на проклятие или наказание. Только не пойму: за что?

— Я не…

Договорить мне дракон не дал — завис над бездной со мной в лапах и шипел, буквально выплескивая свою ненависть:

— Помнишь тогда, когда спас вас с братом от нежити? Честно говоря, я с трудом подавил порыв убить тебя, когда ощутил слишком знакомую энергию связанного с моей тьмой дара. Какая насмешка судьбы: четвертое перерождение суженой — и наконец-то, не проклятая Тьмой экзальтированная и помешанная на чистоте света эльфийка, а драконица! Хранительница Древнего, сильная светлая, которая не боится темных. Наивный, я решил, что хоть в этот раз боги сжалились надо мной — послали в суженные драконицу, но ничего не изменилось! Самое поганое, что ты пускаешь восторженные слюни на демаи, но готова спрыгнуть со скалы, чтобы не быть со мной…

Когда до моего сознания из этого потока желчи и ненависти, наконец, дошла суть его претензий, я ошарашенно просипела:

— Ты мой темный суженый? Тот самый?..

— А у тебя их несколько? — прорычал драконище.

Пришлось обеими руками упереться ему в черную, чешуйчатую морду, чтобы не проглотил и срочно успокаивать: