Елена Нестерова - Рай?! или Из жизни обычных волшебников Страница 53

Осень печалилась тихо, и Александр был благодарен ей за эту тихую грусть. Он уже не мог как раньше – рыдать навзрыд, он просто закрывал лицо руками и вспоминал их лица, которые, что очень пугало Александра, стали мутнеть и расплываться. Неужели время стирает их из памяти, уносит в небытие, оставляя его совсем одного?

– Милые, дорогие, не уходите! Не оставляйте меня одного! – молил он.

Но осень обволакивала его и уводила прочь и от них, и от его собственных мыслей. Он был опустошён и одновременно наполнен этой Осенью, и это придавало ему силы идти вперёд, и вот на углу у пекарни, когда он остановился, не зная куда повернуть, Она коснулась его руки…

Такого тепла он не чувствовал давно, оно пробежало внутри него быстрой волной чувств, и на секунду в его воспоминаниях остались только – радость и счастье, без боли и без тоски, как глоток чистого воздуха или прохладной воды из ручья. Он поднял на неё глаза и замер…

Верить в чудеса, не видя их – это талант души, но видя – не верить, это – порок сердца, его изъян.

И Александр не верил с того страшного дня, никому и ни во что не верил. До сегодняшнего утра!

Сол остановилась как вкопанная, встретив его глаза, и дождь усилился, видя, как её сердце окунули в омут, как оно съёжилось и заплакало.

– Нужно ему помочь! – шептала Осень.

– Помоги ему, Фея! – шелестел дождь по пожелтевшим листьям.

– Дай ему шанс! – отзывались лужи, вторя дождю.

А он усиливался с каждой секундой. Прохожие открыли зонтики и прибавили шагу, а потом разбежались в разные стороны, и на перекрёстке остались двое, Потерянный Странник и Фея Любви. Она ласково положила свою руку на его запястье и повела за собой.

И он шёл, как собачонка на привязи, не пытаясь сопротивляться, не потому что ему было всё равно, а оттого, что за долгое время ему хотелось этого. Быть с кем-то – рядом, рука об руку.

– Странная женщина, – думал он. – Но такая приятная, такая родная. Может, её послала Смерть, чтобы забрать меня к себе. Вдруг это похоже на смерть во сне, только гораздо приятнее.

– Как помочь ему? – думала Фея, понимая, как это нелегко, когда все мысли в голове этого человека лишь о Смерти. – О, если бы он знал, как далека от него госпожа Смерть, он бы не пытался отвлекать её от важных дел.

Фея привела его в свою уютную квартирку и посадила на диван. Пока она заваривала жасминовый чай и накладывала в хрустальную розетку земляничное варенье, он осматривал комнату. Она была ещё более странной, чем её хозяйка. На потолке синего цвета плыли туманные облака, высоко-высоко, а под ними суетились ласточки и стрижи, крича наперебой:

– Будет дождь! Будет дождь!

Тут ухнула большая белая сова, сидевшая на платяном шкафу:

– Цыц! Молчать!

Птички в небе ойкнули и разлетелись в разные стороны. Тут вошла хозяйка и прервала созерцание Странника.

– Попробуйте земляничного варенья. Очень вкусное! Не пожалеете.

Странник машинально сунул себе в рот полную ложку и…

С его глаз упала пелена, и он увидел свет. Он лился отовсюду. С неба, из окна, из всех щелей, и незнакомая женщина, очень красивая, тоже светилась. Она была вся в золоте, словно кто-то покрыл её им, как купол церкви.

Две чашки ароматного чая, и он готов был открыть ей своё сердце, выплеснуть наружу всё то, что так долго копилось в нём. И он сделал это…

Весна летела над городом, даря всем радость и надежду, но только не ему.

Уже неделю он не вставал с больничной койки, а так хотелось выскочить в коридор и найти их. Ведь они должны были быть где-то рядом? Ведь должны же быть? Он постоянно задавал себе этот вопрос и отвечал утвердительно, но что-то щемило внутри, что-то не давало покоя. А врачи молчали…

На вопрос, что с его близкими, они уклончиво отвечали, что ему нужно поправиться и окрепнуть, и тогда… Что – тогда…? – он не знал.

К его величайшей радости всё заживало, как на собаке, и через неделю он встал и сделал первый шаг в сторону коридора. И так шаг за шагом… Он не замечал боли, его раны не беспокоили его, болело сердце!

И вот, в среду… Да, это было в среду, он хорошо помнил этот день. Пришёл незнакомый врач, предложил ему присесть и мягким голосом, словно он говорил, как приятно выпить холодной воды в летнюю жару, он рассказал о том, что их уже нет… Совсем нет на этом свете…

Она просила отложить поездку на утро, зная, как он не любит ездить по ночам, но ему так хотелось поскорее убраться из этого душного города, а поутру сходить с сыном в лес – поприветствовать весну, послушать трель соловья. И он не стал её слушать, а сделал всё по-своему.

Саша уютно спал на заднем сидении, положив свою кудрявую голову матери на колени. Она тоже дремала, но не переставала поглаживать сына по голове, охраняя его сон. Но не смогла…

На выезде из города в них врезался самосвал, везущий щебень. Водитель весь день был за рулём, и эта последняя ходка окончательно сморила его, и он уснул. Всего на мгновение, но это стоило жизни Ире и Сашеньке.

Машина за секунды превратилась в груду искорёженного металла и вспыхнула.

Александр сидел впереди и остался жив – лишь сотрясение мозга и несколько неглубоких ран.

Его выкинуло через лобовое стекло в кювет, где и нашли его спасатели.

– Зачем? Кто так решил? – спросил он у прекрасной незнакомки, закончив свой печальный рассказ.

А она ответила вопросом на вопрос:

– Ты знаешь, что такое смерть?

Конечно, понятие Смерть разнится, как белое и чёрное, как небо и земля, для тех, кто умер, и для тех, кто остался оплакивать их на Земле.

Для Александра это был конец всему, и лишь скорбь начиналась с этой минуты, но для Иры и малыша это стало началом новой жизни, ласковой, тихой, полной раздумий, и лишь одно не давало им покоя – его слёзы.

Когда Сол погладила его по голове, он увидел своих любимых. Они махали ему рукой и просили жить, за себя и за них, и не торопить смерть, ибо она настанет непременно, но в своё время.

Они спустились ниже, и Сол дала им пять минут на то, чтобы поговорить.

Когда он открыл глаза, этот мир уже не был таким плоским, как до сна. Он превратился в лабиринт с множеством тайных комнат, закоулков и открытых окон в миры иные, о которых он ещё ничего не знал.

– Как я был слеп! – сказал Александр. – Я мешал им, я не давал им покоя. Я думал только о себе и о своей скорби. Хватит! С завтрашнего утра начинаю жить так, чтобы им было нестыдно за меня, за каждый мой прожитый день.

Он вскочил и бросился к двери… Что ждало его там, в новой жизни, Сол не знала, но втайне надеялась, что всё будет хорошо!