Долг феникса (СИ) - Любимка Настя Страница 55

— Да, — радостно повторила мама. — Чудеснейший бал в твою честь, детка. Ты у меня теперь такая взрослая…

И пока я не опомнилась, мама ухватила меня за руку и потащила по залу.

— Погляди, разве не волшебно?

Меня вели по паркету и щебетали таким восторженным, предвкушающим веселье, голосом, что я на мгновение потеряла все ориентиры. Голова в прямом смысле шла кругом.

Цветочный аромат, кажется, заполнил собой все. Проникал в меня, выворачивал внутренности, душил… Меня затошнило. Еще и мельтешение людей, снующих рядом, не добавляли комфорта…

Кто-то опускал голову, кто-то из-под тишка посматривал на меня…

И мамин голос, как штопор, вкручивающийся в мозг. Не родной и близкий, чужой и противный.

— А здесь будет фонтан, — продолжила свою восторженную речь мама. — Только представь, нежный перелив скрипки и флейты, полумрак, фонтан, от которого льется свет, и кружащиеся в танце пары…

— Стоп! — я вырвала свою руку из маминого захвата и остановилась. — Стоп!

— Детка…

— Мама! — я смотрела на нее и не узнавала.

Вся такая уточненная, одетая с иголочки с идеальной причёской, где локон к локону, платье будто с витрины бутика, и сама словно манекен: стоит прямо, на лице ни эмоции, глаза только грозовыми тучами, вот-вот и прольется дождь.

— Тише, Риша, не стоит так себя вести при посторонних.

— Посторонних? — опешила я.

— Слуги, — мягко напомнила мама.

— Плевать! — моя злость набирала обороты. — Плевать, мама! Посмотри на меня! Посмотри!

— Не кричи, Риша, это дурной тон. — Попеняла она. — И я тебя прекрасно вижу.

— Правда? — Я уже не говорила, я шипела. — И что же ты видишь, мама? Разве я выгляжу человеком, которому нужен этот праздник и весь этот бред про фонтаны и пары?! Ты хоть задалась вопросом, что я тут делаю? Почему пришла, когда завтра у нас еще занятия в академии? И каникул нет?

— Риша, я не знаю, кто тебе сказал про торжество, ведь планировалось все сюрпризом, но я стараюсь сделать его чудесным, чтобы все было идеально и твое поведение сейчас — отвратительно и очень обидно. Ты леди, а леди не выясняют отношения при слугах. Будь добра прекратить…

— Леди? — у меня вдруг перехватило дыхание, а перед глазами заплясали звёзды. — Вон!

Я рявкнула так, что в зале на окнах задрожали стекла. Сама от себя не ожидала.

— Вон! — повторила снова, не пытаясь сдержать магию.

Она яростными клубами вырывалась из меня. Паническое бегство слуг я отметила мимоходом.

— Леди? Я пришла к своей матери! К матери, а не светской кукле! И праздник мне твой не нужен! Да я о том, что мне двадцать исполнилось, лишь сегодня вспомнила!

Магия ядовитым туманом распростиралась по залу. Проклятые цветы, словно в отместку, начали благоухать сильные.

— Но ты ведь была так занята своим лоском и блеском, что радости на дочь не осталось? Где моя мама? — я спросила тихо, словно бы сил вообще ни на что не осталось. — Где моя любящая мама, которая не стесняется обнимать меня при всех? Где же она? Та, которой всегда было плевать на чужое мнение?

— Риша, детка…

— Где же забота? Ты хоть знаешь сколько я спала сегодня, а вчера и вообще эти месяцы? Думаешь, мне правда интересно, кто, куда и что установил в этом зале? Разве это важно?

Мне было плохо, так плохо, словно кто-то в один момент высосал из меня остатки радости и надежды.

— Я пришла, потому что мне больно, мама. Так больно, что сил оставаться там, не нашлось. Я так невыносимо хотела тебя увидеть, побыть рядом, чтобы собраться с мыслями, отыскать в себе хоть что-то кроме боли и усталости, чтобы и дальше делать все то, что я делаю. Я пришла, а меня встретила чужая женщина. Я не узнаю тебя, мама. Не узнаю…

То, что я плачу, поняла не сразу. Просто вдруг лицо мамы рябью пошло, стало мутным, как будто через стекло.

— Детка, — мама попыталась меня обнять, но я оттолкнула ее.

— Не трогай меня! — истерика набрала обороты, я уже совсем не соображала, только понимала, что магия из меня шарашит во все стороны и унять ее, не получается. А она может и причинит боль маме. — Не трогай меня!

Будто со стороны я смотрела на то, что творила моя магия: она бушевала в зале. Цветы стремительно вяли и тленом опадали на пол.

Страх накрыл с головой. Мама все еще болеет, у нее нет защитника, нет иллами. А моя магия сейчас совершенно меня не слушается! Она разрушительна и не разбирает, кого трогать можно, а кого нельзя.

Боже, что же я творю?!

В какой момент передо мной появился отец я не поняла. Совершенно не отследила, только вот стояла, сжимая кулаки, пытаясь унять магию и выровнять дыхание, как вдруг оказалась в крепких, горячих объятьях. Папа отрезал мой туман своей магией от матери.

— Равьела, уйди! — глухо приказал он. — Уйди!

Отец сжимал меня так сильно, так крепко, будто думал, что я убегу. Словно мне есть куда.

— Все будет хорошо, Риша, — жаркий шепот в макушку. — Все будет хорошо. Дыши, дочка. Просто дыши.

Я молчала и пыталась дышать.

— Делай глубокий вдох и медленно выдыхай. Попробуй посчитать про себя. До десяти. Ни о чем не думай. Просто считай. И выдыхай.

Его спокойный, ровный голос действовал убаюкивающе. Я дышала, считала и, кажется, начала понемногу возвращать контроль над магией.

Это ощущалось толчками внутри меня. Они становились слабее, пока и вовсе не угасли.

А с ними размякла я, буквально повиснув на отце. Тело дрожало так, будто я сидела на старой стиральной машинке, у которой отдельно центрифуга для отжима белья и барабан для стирки. У нас была такая… Там дома, еще до того, как мы купили нормальную, современную. Когда я была помладше, во время отжима я сидела на ней, чтобы машинка не убежала далеко по полу и не выдернула шнур из розетки. Такое случалось.

— Ничего, Риша. Все хорошо, — легко подхватывая меня на руки, произнёс отец. — Тебе нужно отдохнуть.

Кажется, я отключилась. Мне показалось всего на секундочку, но, когда я открыла глаза — удивилась тому, где нахожусь.

Вокруг меня была вода, а над головой звездное небо. Действительно звёздное. И пахло лесом, сырой землей, травами и чем-то еще… Немного пряным, металлическим. Даже не знаю, что это могло быть.

Почему-то я не испугалась и сразу не стала никого звать. Меня и факт того, что на мне какая-то одежда: то ли легкое платье короткими рукавами, то ли очередная ночная сорочка, ни смутил, ни вызвал вопросов. Лежу себе, в довольно горячей воде, на воздухе, смотрю на восхитительно красивое небо. Надо же… Как давно я вообще на небо смотрела?

— Не пугайся, Риша, — голос отца раздался сбоку. — Я вижу, что ты пришла в себя. Мы в горячем родовом источнике. Озеро Аргхар славится своими успокаивающими и расслабляющими свойствами. В первую очередь для магического резерва.

— Термальные воды в озере? — удивилась я. — Мне казалось, что термальные воды преимущественно в горах находятся, в расщелинах…

— Возможно, так на Земле, — осторожно ответил отец. — А у нас — вот так.

Я вздохнула и снова посмотрела на воду. Мне было стыдно за свое поведение и за то, что я устроила. Я же не истеричка. А повела себя ровно так.

И если подумать, что плохого сделала мама? Не поняла с ходу, что я не в духе? Ну так она и не экстрасенс. И я ее врасплох застала…

Просто если подумать, а как бы отреагировала я, устраивая сюрприз для нее? Точно бы не светилась от счастья, когда он накрылся медным тазом.

Я зажмурилась, пережидая приступ стыда и вины. Могла ведь сдержаться и нормально поговорить, а не устраивать сцен. Тем более, когда мама для меня старалась. И пусть не на привычный для меня лад, но так мы ведь уже и не на Земле. Наверняка тут иначе справляют дни рождения.

— Риша, твоя мама ждет момента, когда я разрешу прийти к тебе. — Вдруг произнес отец. — Но мне бы хотелось побыть с тобой наедине, немного… Не думай, что мой запрет бы ее остановил, если бы не срыв родовой магии, который мог сильно навредить ей. Ты бы огорчилась, если бы твоя магия навредила Равьеле…