Я сама призову себе принца! (СИ) - Фрост Ника Страница 56

Поняв, что в этот раз мужчина выиграл, а мне и ответить ему нечем, потому как все мысли были заняты «удовольствиями», которые он мог бы мне доставить, я повела плечами и произнесла:

— Поверю на слово, — признавая его победу в этом «раунде». И, отвернувшись, сделала вид, что меня сейчас сильнее занимают пейзажи вокруг, чем он и беседа. Хотя кроме как на «алое» и бесконечно длинную пустынную дорогу и смотреть тут было абсолютно не на что.

Мужчина хмыкнул и тоже больше не произнес ни слова до того момента, как мы въехали в белоснежный город, утопающий в зелени, под названием Алария.

Пока я во все глаза разглядывала удивительный, восточного типа город, невероятно чистый, цветущий, мы доехали до небольшого ресторанчика, расположенного на площади у фонтана.

Оставив Раха у входа, мужчина провел меня внутрь заведения, где царила приятная прохлада. Усадив за столик у окна, он отошел к полному дасарту, который, увидев нас, едва не стукнулся лбом о стойку: так глубоко нам, точнее Дарахару, поклонился.

Немного о чем-то поговорив с дасартом, мужчина вернулся ко мне. Прошло не больше пары минут, когда к нам выбежали пара официантов, нагруженные большими подносами с различными кувшинами, тарелками, мисками и пиалами. Заставив весь стол, они стремительно удалились, и мы приступили к еде.

Быстро поев, будто он куда-то спешил, Дарахар, извинившись передо мной, сказав, что ему нужно кое-что сделать и он скоро вернется, поднялся и, выйдя за дверь, стремительно перешел площадь и зашел в какой-то магазин.

Сдержав рвущееся наружу любопытство, я, уже сытая, продолжила ковыряться в тарелке, попутно рассматривая аккуратные, покрытые белой известью домики, на плоских крышах которых были обустроены красивые террасы с цветастыми навесами, яркими цветами. Потом я начала разглядывать проходящих мимо ресторанчика горожан. Все, как и виденные мною до этого в оазисе, дасарты были облачены в легкие разноцветные одежды, носили много драгоценностей, отдавая предпочтения золоту. Серьги в обычных ушах, пушистых ушках, многочисленные браслеты на руках и ногах, цепочки с кулонами, даже пояса у них были украшены драгоценными металлами и камнями.

Но не это надолго приковало моё внимание, а пара детей: темноволосые мальчик и девочка, бегающих вокруг фонтана, на которых со снисходительной улыбкой, светясь от любви, смотрела их мать. Они были примерно того же возраста, что и Коля с Таней, когда я впервые их увидела. Совсем ещё крохи… И как же они на них походили!.. Вновь вспомнив своих детей, увидев их в детях дасартов, я не заметила, как задрожали мои губы, и одинокая слезинка скатилась по щеке… Понимая, что эта боль никогда не уйдет, со временем она лишь притупится и станет не такой острой.

И только когда я украдкой стерла её, надеясь, что никто этого не заметил, увидела Дарахара, пристально наблюдающего за мной. Он стоял у входа и, уверена, он видел всё… А ещё он обернулся, посмотрел на детей, куда я и смотрела, и только после этого вошел в ресторан.

Я уже приготовилась что-то сказать, объясниться, но он прошел к тому полному мужчине, расплатился, взял небольшую сумку у него и попрощался.

— Мое солнце наелось? — когда Дарахар наконец подошел ко мне, на его лице расцвела улыбка.

— Да. Всё было очень вкусно…

— Вот и отлично. Тогда в путь. Нам до вечера нужно добраться до…

— До? — поскольку мужчина не договорил, уточнила я, вставая.

— До одного места, — он отмахнулся, — которое тебе обязательно нужно увидеть. Надеюсь, ты не будешь против, если мы сделаем небольшой крюк и немного задержимся.

— Нет, — честно говоря, я была совсем не против на любой крюк, даже вокруг этой планеты. Мне нравилось общество Дарахара. Очень. Путешествовать с ним. И я была готова в прямом смысле спать под открытым небом, бегать по лесу за «зайцами» на завтрак, обед и ужин, лишь бы это приключение никогда не заканчивалось…

Несколько часов после обеда мы проехали, практически ничего друг другу не сказав. Обмолвились лишь парой фраз. Я смотрела по сторонам: пейзажи теперь стремительно менялись, необычные деревни дасартов, их белоснежные города, мимо которых мы «пролетали», привлекали моё внимание. Также здесь была совсем другая флора. В общем, я крутила головой, стараясь ничего интересного не пропустить.

Мужчина же просто глядел вперед. Взгляд его был задумчив и затуманен.

Мы сделали пару передышек до заката. Один раз, чтобы я размяла ноги и нижние полушария, ну и выпила спокойно «морса» из той сумки, что Дарахар взял в ресторанчике.

Потом остановка была побольше. Мужчина помог разложить плед, подогрел еду и, оставив меня ужинать в компании Раха, куда-то телепортировался. Отсутствовал он недолго, от силы полчаса. И вернулся не с пустыми руками, а со свертком, в котором я обнаружила довольно простенькое белое платье. Уже без всяких оговорок. Из легкой ткани на тоненьких бретельках и без всяких лишних подъюбников, корсетов.

Поблагодарив его, я выразительно посмотрела на плотную заросль кустов у кромки леса в десятке метров от нас и спросила:

— Я переоденусь?

— Не стоит время тратить. Нам осталось не так долго… — Дарахар отрицательно покачал головой.

И, обработав кожу Раха под седлом, быстро вернул его на место. После чего мы, собрав все вещи, снова помчались вперед.

На очередной развилке мы внезапно свернули с хорошей, накатанной дороги на практически заросшую, ведущую прямо в густой лес, от которого уже исходил туман.

Раху пришлось снизить скорость на узкой тропинке, а нам с Дарахаром пригнуться, чтобы ветки не хлестали по лицам. Становилось всё темнее, мрачнее. А деревья всё более корявыми, высохшими. Зато под копытами орилика начало громко хлюпать. Потянуло влагой. Затем и вовсе появилась болотная вонь, а туман всё сильнее сгустился. Отчего вскоре обзор снизился до пары метров.

Вновь очутившись на болоте, я почему-то опять вспомнила «Мадам Бульк». Мне было совсем непонятно, почему это странное создание так запало мне в душу. На вид ведь жуткое: черное с ручками-отростками. Но было в ней словно что-то родное, знакомое… В глазках-бусинках наивных, как у малых детей…

Я протяжно вздохнула.

— Почему моё солнышко так погрустнело и отчего тоскливо вздыхает? — склонившись к моему уху, уточнил Дарахар.

— Воспоминания… Думаю, отчего не радостные, счастливые воспоминания чаще занимают наши мысли, а те, что заставляют переживать или грустить?

— Хорошее проще всего принять как должное. С плохим мы должны научиться мириться, и это не так просто. Отсюда и наши тревоги — мы думаем, как могло бы быть, поверни мы на своем жизненном пути в другом месте. Однако грустное не всегда означает плохое. Если взять в пример меня. Я грущу о тех друзьях, которые ушли за грань, понимая, что больше не смогу поговорить с ними, обнять. С другой стороны, как ты правильно сказала, думая о них, я помню о них. Они продолжают жить в моем сердце, и вместе с грустью следует радость — воспоминания о времени, проведенном рядом, наших приключениях, сражениях. О том, как мы боролись за наши идеалы, отстаивали свои идеи. Бок о бок, защищая друг другу спины… А что сейчас заставляет тебя грустить, Надежда?

Промолчав про детей, произнесла пространно:

— Прошлое… — и добавила поспешно: — Мы заехали в болото, вот я и вспомнила про «Мадам Бульк».

— Кстати! — мужчина оживился, притянул меня к себе поближе. — Узнал я тут про этих созданий, что и твоя «Мадам», побольше. Оказалось, они невероятно редкие. Были. Ещё до того, как драконы начали буянить. А потом и вовсе их никто не видел. Называли их фаэни…

— Фаэни?..

— По твоему тону, чувствую, ты уже догадалась кое о чем. Поэтому томить не буду, да, фаэни, фаэры… Фаэни тоже оборотни. Только не как фаэры, что могут превращаться в ледяных созданий. Фаэни могут принимать любую форму. А ещё они ощущают отголоски эмоций. По этой причине никогда они не показывались на глаза тому, от кого исходила хотя бы малейшая для них угроза. Обладают разумом, пусть и не таким, как мы, но они и сами слишком… другие. А говорить, излагать свои мысли фаэни не умеют. Судя по всему, у них всё больше построено на эмоциях, и потому нам их мысли неподвластны. Однако это уже мои домыслы, потому как я их до этого вообще ни разу не встречал и даже не знал о их существовании. Как я сказал, они невероятно малочисленны. А сейчас и подавно. Может, твоя «Мадам Бульк» и вовсе последняя из рода…