Кристин Фихан - Темное золото Страница 59

Зачем ты это сделал?

Это всего лишь деньги, cara. Я привык, что за все надо платить, и за свои ошибки тоже.

Он сказал это как-то потерянно.

Алекс вдруг почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Ей захотелось побежать к нему, утешить, но слова, сказанные в то злополучное утро, все еще отдавались эхом в ее голове, и она закрыла свой разум от его уловок. Стать его рабыней. Он никогда этого не добьется.

— Сестренка, не надо плакать, как будто ты маленькая, — сказал Джошуа. — Эйдан сделал то, что хотел. Ты еще не видела игрушки, которые он мне купил. Знаешь, я спросил Мэри и Стефана про щенка — много ли им добавится работы.

— Ах ты, маленький хитрец!

Она подошла к шкафу с твердым намерением закрыть его и никогда больше не открывать.

— Эйдан сказал, это очень хорошие вещи, — произнес Джошуа.

Александрия глубоко вздохнула.

— Ему виднее.

Она передумала. Она будет носить эту одежду.

Всю. Она наденет эти вещи, когда пойдет на встречу с Томасом Айвэном. Когда она будет проводить время с Томасом Айвэном. Когда она безумно влюбится в Томаса Айвэна.

На мгновение Алекс почувствовала, как Эйдан зашевелился в ее сознании, словно дикая кошка, которая гордо прошла мимо, а потом все исчезло, словно ничего и не было. Может, ей это только показалось?

— Забудь об этом! — обругала она себя, злясь, что не может находиться далеко от него и не соприкасаться с ним.

Джошуа обиженно посмотрел на сестру снизу вверх.

— О чем? О щенке? Почему? Ты его уже купила?! Это мальчик?!

— Ну, одна охотничья собака у нас уже есть, — ответила Алекс мрачно. — И это точно мальчик.

Она рассмеялась и взъерошила локоны Джошуа.

— Я пошутила, Джош. Нет, я еще не купила щенка. Я даже еще не согласилась на это. Лучше сначала убедиться, что мы будем здесь счастливы, прежде чем заводить домашнего питомца.

— Мне здесь хорошо, — решительно сказал Джошуа.

Алекс обняла его.

— Я рада, что тебе здесь хорошо, но не уверена насчет себя. Взрослым всегда труднее уживаться, чем детям.

— Но и Мэри, и Стефан тоже взрослые, Алекс, а Эйдан лучше всех. Он помогает мне делать уроки. Мы разговариваем. Он никогда не кричит. Он сказал…

— Мне не интересно, что он сказал, договорились? У меня много работы, ты это помнишь, малыш? Нам нужны деньги.

— Но у Эйдана куча денег, и он сказал, что тебе не надо работать, если ты не хочешь.

Она медленно выдохнула, сдерживая гнев. Ее разозлило то, что она услышала. И то, что он все еще оставался в ее сознании и читал ее мысли с того самого момента, как она проснулась.

— Мне нравится работать, Джош. А сейчас займись чем-нибудь или пойди поиграй.

Он состроил ей рожицу, но послушно уселся на пол с ее старыми цветными карандашами и листом бумаги для рисования. Джошуа любил рисовать. Иногда она спрашивала его мнение о своих идеях, а он показывал ей свои рисунки. Александрия считала, что для шестилетнего ребенка они просто великолепны. Она поправляла их, когда Джошуа просил об этом, но по большей части поощряла брата, чтобы он все делал сам. На какой-то миг Алекс показалось, что все стало как прежде.

Но Эйдан никуда не исчез. Она чувствовала, как ее сознание пытается его найти, соприкоснуться с ним. Она хотела слышать звук его голоса. Алекс поймала себя на том, что пристально смотрит на бумагу, где уже дважды изобразила кого-то очень похожего на Эйдана. Обнаружив это, она быстро порвала лист, пока Джошуа ничего не заметил и не начал ее дразнить.

Она старалась не реагировать на биение сердца Джошуа, на бег крови по его венам. Алекс притворялась, что ее это не интересует, но и пульс Мэри привлек ее внимание, когда та позвала Джошуа обедать. Алекс заставляла себя забыть неповторимый вкус крови Эйдана, ощущение его плоти под своими губами, когда она изнемогала от желания. Она застонала и попробовала отвлечься от этих картин. И вспомнила его манящий рот. Чистое искушение. Мысленно она прикоснулась кончиком пальца к его губам.

— Я не позволю тебе сделать это со мной, — прошептала она.

Алекс желала его слишком сильно. Он был нужен ей, он мог ее утешить, привнести смысл в этот безумный мир. Он был нужен ей, чтобы унять тянущую боль, пугающий ее голод, позволить ей оставаться с Джошуа. Но больше всего он был ей нужен, чтобы она могла соединиться с ним, почувствовать на своем теле его губы и руки, изгоняющие жар и пустоту. Ей нужно было слышать стук их сердец, бьющихся в одном ритме, ощущать его в своем сознании, разделять с ним его дикие фантазии, в которых он ею обладает.

Алекс одолевали все эти мысли, пока она как ни в чем не бывало помогала Джошуа с домашним заданием, притворялась, что с интересом смотрит телевизор. Они спорили о размерах экрана. Стефан был на стороне Джошуа, но он считал, что большой экран — отличная идея для старых глаз. Мэри поддержала Александрию: всему должны быть пределы. Тем временем кровь звучала в их венах, как симфония, заглушая телевизор и пугая Александрию. Она хотела проводить Джошуа в постель и почитать ему перед сном, а сначала побороться с ним на подушках, как они любили делать раньше. Ей всегда нравилось проводить с ним время по вечерам, когда Джошуа был такой покладистый. Но сейчас громкий стук сердца мешал Алекс радоваться всему этому, она чувствовала себя словно в кошмаре.

Она тщательно одевалась для встречи с Томасом Айвэном этим вечером. Но когда платье заскользило по коже, Алекс почувствовала прикосновение горячего бархата. Руки затряслись, когда она причесывалась. Алекс ни разу не видела Эйдана с тех пор, как убежала от него. Она чувствовала его всегда, но он позаботился о том, чтобы не попадаться ей на глаза. Однако, вместо того чтобы испытывать благодарность, ее это угнетало. Может, для него не имеет значения, что она идет к другому мужчине? Может быть, это его совсем не волнует? А почему, собственно, его должно это волновать? Она и не хотела, чтобы его это волновало. Она мечтала встретить человеческого мужчину и влюбиться в него. Именно такой любви она хотела. А не одержимости и неподвластной разуму страсти. Нормального человеческого мужчину.

Алекс оценила свои ногти. Когда-то они плохо росли, а теперь стали длинными и красивыми, словно она только что сделала маникюр. Даже волосы казались гуще и роскошнее, а ресницы более длинными и загнутыми. Кожа была белая, словно светящаяся.

Алекс вздохнула, глядя на свое отражение в зеркале. Она вроде бы такая же, но в то же время другая. Лучше. Алекс точно не знала, в чем тут дело. Просто лучше. Платье облегало фигуру как вторая кожа, подчеркивая высокую грудь и тонкую талию, словно было сшито специально для нее. Она критически провела руками по ткани, обтягивавшей бедра. Сердце ухнуло, когда она увидела золотые глаза Эйдана, которые глядели на нее из зеркала. Он стоял позади нее, высокий, сильный, великолепные светлые волосы того же цвета, что и ее собственные. Она чувствовала его губы на своих губах. Эта картина отразилась в зеркале. Он, высокий и сильный, с голодными глазами, и она, стройная, хрупкая, бледная.